Толпой как субъектом массовых форм внеколлективного повеления часто становятся:

   (1) публика, под которой понимается большая группа людей, возникающая на основе общих интересов, часто без какой-либо организации, но обязательно в ситуации, которая затрагивает общие интересы и допускает рациональное обсуждение;

   (2) контактная, внешне неорганизованная общность, действующая крайне эмоционально и единодушно;

   (3) совокупность индивидов, составляющих многочисленную аморфную группу и не имеющих в своем большинстве прямых контактов между собой, но связанных каким-либо общим более или менее постоянным интересом. Таковыми оказываются массовые увлечения, массовая истерия, массовые миграции, массовый патриотический или лжепатриотический угар.

В массовых формах внеколлективного поведения большую роль играют неосознанные (бессознательные) процессы. На основе эмоционального возбуждения возникают стихийные действия в связи с какими-либо впечатляющими событиями, затрагивающими главные ценности людей в ходе, например, их борьбы за свои интересы и права. Таковыми были многочисленные «медные» или «соляные» бунты городской и крестьянской голытьбы в русском Средневековье или бунтарские выступления английских луддитов, выразившиеся в уничтожении машин, не лишенные идеологического контекста и осознаваемых целей совершаемых действий.

Основные механизмы формирования толпы и развития ее специфических качеств — это циркулярная реакция (нарастающее взаимонаправленное эмоциональное заражение), а также слухи. Ядром толпы или зачинщиками выступают субъекты, задача которых сформировать толпу и использовать ее разрушительную энергию в поставленных целях. Участники толпы — это субъекты, примкнувшие к ней вследствие идентификации своих ценностных ориентаций с направлением действий толпы. Они не зачинщики, но оказываются в сфере влияния толпы и активно участвуют в ее действиях. Особую опасность представляют агрессивные личности, которые примыкают к толпе исключительно из-за появившейся возможности дать разрядку своим невротическим, нередко садистским наклонностям. Другую разновидность участников толпы составляют те, кто преследует свои корыстные, в том числе преступные, цели, например кражу во время погрома.

В среду участников толпы попадают и добросовестно заблуждающиеся. Ошибочно воспринимая обстановку, они присоединяются к толпе, движимые, например, ложно понятым принципом справедливости. Такими были немецкие обыватели в «хрустальную ночь», искренне поверившие Гитлеру, что евреи — враги немецкого народа.

К толпе примыкают и другие обыватели, не проявляющие большой активности, но привлеченные эксцесом в качестве волнующего зрелища, которое разнообразит их скучное, унылое существование.

В толпе находят себе место повышено внушаемые люди, которые поддаются общему заражающему настроению, они без сопротивления отдаются во власть стихийных явлений, многие не без надежды на то, что в толпе и ее действиях они найдут выход раздирающим их эмоциям.

Участниками толпы оказываются и просто любопытные, наблюдающие со стороны. Они не вмешиваются в ход событий, однако их присутствие увеличивает массовость и усиливает влияние стихии толпы на поведение ее участников. Они как бы вдохновляют ее участников. Поэтому результаты действий толпы могут быть еще более опасными.

Как и любое другое социальное явление, толпу можно классифицировать по различным основаниям. Если за основу классификации взять такой признак, как управляемость, то исследователи выделяют следующие виды толпы.

Стихийная толпа. Она формируется и проявляется без какого-либо организующего начала со стороны конкретного физического лица, государственной или общественной организации.

Ведомая толпа. Формируется и проявляется под воздействием с самого начала или впоследствии конкретного физического лица, являющегося в данной толпе ее лидером. Он определяет ее направленность и способы поведения.

Организованная толпа. Эту разновидность ввел Лебон, рассматривая в качестве толпы и собрание индивидов, вступивших на путь организации, и организованную толпу. Можно сказать, что Лебон подчас не делает разницы между толпой организованной и неорганизованной, хотя согласиться с таким подходом трудно. Если какая-либо общность людей организована, следовательно, в ней имеются структуры управления и подчинения. Это уже не толпа, а формирование. Даже отделение солдат, пока в нем есть командир, уже не толпа.

Если за основу классификации толпы взять характер поведения в ней людей, то можно выделить несколько ее типов и подтипов.

Оказиональная (ситуативная) толпа. Образуется на основе любопытства к неожиданно возникшему происшествию (дорожная авария, пожар, драка и т. п.). Она может быть как пассивной, так и весьма активной, оказывая, например, кому-либо помощь.

Конвенциональная толпа. Образуется на основе интереса к какому-либо заранее объявленному массовому развлечению, зрелищу или по иному социально значимому конкретному поводу. Готова лишь временно следовать достаточно диффузным нормам поведения, но если временное ее существование преобразуется в постоянное, то кто-то из ее членов сможет обрести там место.

Экспрессивная толпа. Она формируется, как и конвенциональная толпа. В ней совместно выражается общее отношение к какому-либо событию (радость, энтузиазм, возмущение, протест и т. п.), например к спортивному состязанию.

Экстатическая толпа. Представляет собой крайнюю форму экспрессивной толпы. Характеризуется состоянием общего экстаза на основе взаимного, ритмически нарастающего заражения (массовые религиозные ритуалы, карнавалы, рок-концерты и т. п.).

Наибольшую опасность представляют агрессивные фанатичные толпы, особенно если они стимулированы религиозными предрассудками. П. Концен, посвятивший фанатизму интересное исследование, выделяет его масштабы, сопоставляет с фундаментализмом и ненавистью, выделяет различные виды фанатизма, при этом показывая связь между различными видами и возможности перехода одного в другой.

Нас в этой книге по понятным причинам интересует политический фанатизм, поскольку именно он питал и поддерживал тоталитарные режимы. Но ограничиться именно этим видом фанатизма было бы ошибкой, поскольку религиозный фанатизм связан со всеми видами религий, христианской в том числе. Известно также, что современный исламский терроризм во многом обусловлен фанатизмом.

Суть политического фанатизма, по Концену, — бескомпромиссное утверждение общественной цели, национальной независимости, господства одной расы, всемирной справедливости^[102]. Сходство с религиозным фанатизмом зачастую состоит в мифически сакральном почитании своего дела, которое получает статус чего-то возвышенного, божественно трансцендентного. Под религиозным фанатизмом Концен предлагает понимать неизмеримые отношения с другими религиями (или неверующими вообще. — Ю. А.). Ведь имеется в виду абсолютно противоположное — неизмеримые извращения человеческой веры, которые в самых крайних случаях позволяют нам заглянуть прямо в ад. Абсолютно закаменелая, нетерпимая, игнорирующая любое добро и гуманность вера, которая изнуряет себя в борьбе с сомнениями, с желанием уничтожить зло, — это и есть первоначальная форма фанатизма. Главное требование — примирение всех религий. Это превращается здесь в радикальную противоположность. Никакое притязание на власть не реализуется так явно, как то, которое прикрывается волей бога; нигде групповой эгоизм не проявляется так бескомпромиссно, как тогда, когда он призывает к религиозным обетам; ни один образ врага не демонизируют так скверно, как тот, который объявляют безбожным или одержимым дьяволом. Религиозный фанатизм во все времена и во всех культурах оставил ужасный след в виде деструктивных сект, инквизиции и священных войн. Именно войны монотеистических религий за единственную веру, способную сделать человека счастливым, слили гекатомбы крови и причинили глубокие травмы коллективной психике христиан, евреев и арабов. Также кажущиеся толерантными азиатские религии постоянно порождали оргии деструктивности — достаточно вспомнить резню между индусами и сейками или террор секты Аум^[103].