Прежде всего совершенно непонятно, через какой именно нуминозный акт в Христе сосредоточивается греховная субстанция человечества. В Новом Завете нет ничего, что дало бы основание так думать об Иисусе, само христианство не может не отрицать какую-либо греховность своего Спасителя в принципе. Согласно догме, Он был носителем Божественной субстанции с первого дня Своей жизни, даже еще раньше, в момент сверхъестественного зачатия. И тем не менее Христа, пострадавшего за человечество, можно считать жертвой, но без приписывания Ему греховной субстанции.
Необходимо пояснить, почему, с точки зрения религии, Бог-Отец допускал, чтобы в жертву себя принес Его же Сын. Прежде всего, иудейская идеология вполне допускала это, и мы можем найти не одно подтверждение этого в Ветхом Завете. Так, Бог потребовал, чтобы Авраам принес в жертву своего сына Исаака. Эта история привела в восторг С. Кьеркегора. Библейский судья Иеффай сделал жертвой свою дочь. Впрочем, так относились к собственным детям не только древние евреи, но и многие другие народы, их современники. Здесь действовал принцип: чем дороже приносимое в жертву, тем оно угоднее Богу. Иисус был жертвой рока, он родился для того, чтобы кончить жизнь на кресте. Таким образом, Иисус, на мой взгляд, был для мифологии спасения наиболее удобной и эффективной жертвой.
Иисус, как приносимый в жертву персонаж сравним с королями в древнеафриканских сообществах, которых тоже иногда приносили в жертву. Такой король одинок, он психологически изолирован от сообщества, в равной степени обособлен от своего же ближнего круга, как Иисус Своей избранностью, значимостью, статусом учителя и, главное, Мессии. Поэтому никто не мог даже приблизиться к Нему. При таких обстоятельствах естественно, что именно этот Богочеловек стал желаемой жертвой, тем более что Он для этого родился.
Молитва не более чем просьба, мольба, а жертва уже есть прямое вмешательство в дела Божества, указание ему, как и что делать, даже если для этого надо прибегнуть к насилию и причинить страдание. Иисус не является жертвой уже по Своим масштабам и еще потому, что тяжко страдал, а страдание не является характерной чертой таких жертв. Иисус страдал и умер для того, чтобы люди обрели новую жизнь в обществе с обновленной культурой. Своим учением Он определенным образом разобщил людей, но принес им иную этику и укрепил веру в загробное существование. Его не сочли бы Мессией, если бы Он принес Себя в жертву, но не дал бы людям подобные блага. При этом Он должен был обязательно страдать по причине того, что по представлениям людей той эпохи без страданий ничего исключительно нового и значимого просто не могло произойти. Страдание, как сказали бы сейчас, было фирменным знаком Спасителя. За исключением довольно редких случаев (например, во время сталинских репрессий в СССР) люди открыто не поклонялись насилию как таковому, но могли его широко практиковать, подразумевая, что ничто очень важное без него не обойдется.
Главным символом христианства является крест, причем не только самой религии в целом, но и страданий, поскольку на нем страдал и погиб ее основатель. Крест многие столетия говорил верующим, что жизнь есть лишения, страдания и смерть, что только через это можно достигнуть спасения. На латинском кресте (продольная перекладина длиннее поперечной) делали пять красных отметин или драгоценных камней, символизирующих пять ран Христа, полученных Им во время распятия. Согласно мифу Христос был распят на латинском кресте. Еще одна известная форма креста — это крест Святого Андрея, который состоит из диагонально расположенных скрещенных перекладин, образующих угол, отличный от прямого, т. е. в виде буквы X. Происхождение этой формы креста приписывают св. Андрею, который предпочел быть распятым на кресте, отличном от того, на котором был распят Христос. Андрей считал себя недостойным даже в муках уподобиться Иисусу. Поэтому крест св. Андрея признается символом смирения и страдания.
Крест стал средоточием веры в Христа как Бога-Спасителя, соединенный с состраданием к Нему и признанием креста собственным уделом. Крест всесилен и чрезвычайно красноречив, поэтому совсем не обязательно изображать его вместе с распятым Христом. В этом смысле крест предстает в качестве идола, притягивающего к себе духовные, нравственные, психические и иные силы верующих. Вместе с тем крест как символ и идол, являясь архетипом, объединяет всех верующих в Спасителя, которого порой очень трудно отделить от креста, особенно в массовом сознании и на символическом уровне.
Крест не только символизирует физические и иные страдания, но и является синонимом тяжкой судьбы. Поэтому, когда на долю человека выпадают лишения, мучительные невзгоды или когда он предвидит их неизбежность, он говорит: «Это мой крест». Также крест напрямую связан со смертью и с посмертным существованием, поэтому на всех христианских кладбищах и захоронениях есть кресты. Можно отметить, что в первые годы христианства крест не имел такой символической силы, а Христос на нем вообще не изображался. Это следует объяснить тем, что в те далекие годы христианская доктрина еще не была разработана до конца, а культ страдания еще не сложился.
Символом христианства считается также кровь, поскольку ее пролил Христос для искупления человеческих грехов. В силу этого красный цвет стал общим символом мучеников за веру. Между тем кровь является символом жизни. Интересно, что красный цвет был излюбленным цветом коммунистов, символизируя не только их агрессивность и готовность принять страдания, но и память о тех мучениках, которые пролили кровь за коммунистические идеи. Этот их культ, как и в христианстве, почитался особо.
Адресатом культа страдания в христианстве (как и в коммунизме) была толпа, точнее, человек толпы, имманентно и насквозь пропитанный незнанием и покорностью, но не осознающий этого, как старушка, подбросившая хворост в костер, на котором сжигали Яна Гуса. Таких старушек в любом тоталитарном обществе, в том числе религиозном, великое множество, и они по причине своей слепоты охотно присоединяются к жестокостям, приносящим страдания.
Понятно, что претерпеть страдания не мог Бог-Творец. Мучеником мог стать только человек, хотя бы и Божественного происхождения. То, что Он страдал и погиб на кресте, придает Его подвигу и всему тому, что Он проповедовал, большую эмоциональную силу и положительную убедительность. Муки Спасителя неизбежно вызывали еще и сострадание, и чувство вины, чем также притягивали к Нему. Поэтому молитвы наполнялись названными интимными чувствами, но при этом в обращениях к Христу была еще мольба о том, чтобы больше не страдать, не повторять Его судьбу. Таким образом Христос еще более превратился в абсолютный центр уверенности и преданности, ведь и Он страдал и в мучениях ушел из жизни.
В восприятии большинства людей христианских стран крест никогда не был символом жизни, хотя именно им он и должен был бы быть, поскольку путем трения двух палок добывался огонь. Крест стал символом страданий не потому, что был орудием казни в Римской империи, а потому, что на нем распяли Христа.
Давно и справедливо отмечено, что идея коммунизма сходна с идеей христианского спасения, более того, первая позаимствована из второй. К этому следует добавить, что коммунизм взял у христианства не только идею спасения, но и идею страдания. Оба учения ориентированы на страдание, одно — ради спасения души, второе — ради построения светлого будущего. Такое совпадение не случайно: одним из символов христианства выступает кровь, но она же символизирует коммунизм, поэтому в нем так популярен красный цвет. Марксизм, на мой взгляд, как и христианство, постоянно стремится познать зло, его глубины и истоки, порождающие страдания. Ответы на свои вопросы марксизм находит в истории человечества, поведении отдельных социальных групп и их конфликтах, что во многом близко результатам поисков христианства. Поэтому они оба страдают катастрофизмами (в христианстве это особенно ярко запечатлел Апокалипсис), что совершенно чуждо господствующим настроениям современной культуры и поэтому определило гибель марксизма и существенное ослабление христианства.
