Видеть результат этой давно минувшей войны было болезненно — словно рана, которая ещё не успела зажить. Я отчетливо понимал, что восстановление наследия потребует уйму времени и терпения. Придётся многое начинать с нуля, возрождать то, что было утрачено, и придавать этому всему новое значение.

Мысль о том, что моя ответственность перед родом обретает осязаемую форму, отражалась в голове очередной порцией смешанных чувств. С одной стороны, на задворках сознания скрывалось понимание, что я вообще не обязан заботиться о восстановлении какой-либо справедливости и былом величии нашей фамилии. Мог не утруждать себя мыслями о расправе над врагами и попробовать начать другую, простую и лёгкую жизнь. Мог, в конце концов, и вовсе покинуть империю к чёртовой матери — с теми деньгами, силой и возможностями, которые у меня сейчас есть, я теперь точно нигде не пропаду. Но этот путь вызывал во мне резкое внутреннее отторжение и даже презрение. Как оказалось, предки наделили меня не только особой силой, но и вместе с тем вложили, буквально влили, кое-что ещё. То еле осязаемое и на первый взгляд неощутимое чувство, которое давным-давно уничтожило внутри меня равнодушного до всего вокруг иномирца без родины и флага. Это чувство давало смысл моим действиям и наполняло сердце тихой решимостью идти вперёд, несмотря ни на что. А ещё, я интуитивно, можно сказать, душой, ощущал всецелую поддержку предков, эхо голосов которых ликовало в момент моей самой первой значимой победы.

Размышляя об этом, я медленно вздохнул и усилием воли переключился на уже текущие проблемы, которые, казалось, никогда не иссякнут. Поиск нового жилья стал насущной задачей, требующей немедленного решения. Инцидент с таунхаусами в «Бруснике» продолжал напоминать о себе неприятными последствиями.

Забавно, но теперь, когда я перешёл в новый статус и уже перестал быть безземельным князем, мне внезапно пришлось столкнуться с неожиданными отказами в предоставлении аренды. Владелец компании, которой принадлежал студенческий городок «Брусника», конечно, никаких исков мне предъявить не посмел, но в оформлении нового дома на моё имя нам было пусть и вежливо, но отказано. Первая мысль, вспыхнувшая во мне, была простой и понятной: явиться в офис компании и как следует накрутить там всем хвосты. Но я всё же сдержался, понимая, что люди, по большому счёту, в своём праве. Соседство со мной действительно могло быть небезопасным, и винить хозяев понёсшего убытки посёлка за их заботу о своих финансах и клиентах было неправильно.

К тому же, при желании я мог оформить аренду на кого-то другого, использовать подставное лицо или найти иной способ обойти препятствия. Но стоит ли игра свеч? Жилья хватало и без них, так что стоило просто поискать другие варианты, не создавая себе и людям лишних проблем.

Я перевёл взгляд на Викторию, искоса оглядывая девушку. Княжна всё так же смотрела на мелькающие за окном пейзажи, которые казались размытыми мазками на сером полотне осеннего дня. Я понимал, что оставлять её одну в столице было опасно, поэтому не возражал, когда она изъявила желание составить мне компанию.

К слову, волей-неволей, но я начал ощущать ответственность за жизнь Виктории. Кто-то может сказать, что с учётом всех вводных данных это глупо. И возразить такому человеку что-то в ответ мне будет просто нечего.

Но я знал одно: убивать меня она цели не имеет. Это точно. Во-первых, шансов у княжны для подобных попыток было уже просто не счесть. А во-вторых, её бы давно выдала чёрная дымка.

А тот случай, когда с одной из светлых меня эта способность подвела — не в счёт. Тогда «сестра Мария» была под куполом мощного артефакта, причём утаить его ей вышло только лишь эм… скажем так, ценой едва ли не полного отказа от возможности передвижения.

Единственным видимым артефактом, который был при Светлицкой, оставался изящный крестик на шее. Демоны предупредили меня о нём сразу же, объяснив, что Светлицкие носят такие артефакты, чтобы тёмные не могли в них вселиться. Однако у этого предмета был один нюанс — инкрустированный в него камень требовалось постоянно заряжать энергией, иначе уже через день крестик постепенно превращался в обычное украшение, утрачивая свои защитные свойства. К слову, учитывая то, что уже на протяжении нескольких дней на княжне никакой подобной защиты, судя по словам бесов, не было, я позволял себе сделать вывод о правдивости слов Светлицкой в том утверждении, что она не обладает силой своего рода.

Внезапно в моём сознании прозвучал голос Кали, которую, весьма кстати будет напомнить, я недавно впускал в своё тело для ускоренного восстановления после полученных ранений. Большим сюрпризом для меня оказалось то, что побочным эффектом от такого взаимодействия стало некое стирание границ между нашими сознаниями. Ничего прям суперужасного, как может показаться изначально. Особенно с учётом того, что по словам демоницы, это, к счастью, всё же обратимо, но конкретно сейчас мои мысли для неё были просто открытой книгой. Как и вся память до текущего момента жизни.

«Господин, я невольно стала свидетелем ваших размышлений», — произнесла она с едва уловимой ноткой извинения. Её голос был тихим, но настойчивым, словно шёпот ветра, проникший в самые глубины сознания.

Меня же вновь окатило лёгкой волной раздражения. Но бесовка тут же спешно продолжила.

«Вчера я не решалась поделиться своими наблюдениями, намеренно взяв ещё время, чтобы точно во всём убедиться. Но сегодня уже не только я, но и другие демоны шепчутся», — выдерживая долгое вступление, промолвила бесовка, и после небольшой паузы, серьёзным, озабоченным тоном, продолжила: — «Господин, с этой девушкой что-то не чисто. Мы ощущаем от неё странные эманации силы. Это заметно эм… как бы правильно объяснить… на уровне астральной проекции. И это точно не энергия света».

Сказанное Кали было будто в пику всем моим мыслям насчёт Светлицкой минуту назад, и естественно, вызвало целую бурю эмоций. В итоге, к текущей минуте за последние сутки я был огорошен уже дважды. Первый раз, когда узнал о побочном эффекте своего опрометчивого решения впустить в себя бесовку, а во второй — сейчас.

Нахмурившись, я старался не выдать своих эмоций. Естественно, слова демоницы заставили меня очень серьёзно задуматься. Если Виктория действительно обладает скрытыми способностями, это могло многое менять. Неизвестность всегда тревожит больше, чем открытая угроза.

Что же касалось ситуации с Кали, которая теперь легко читала мои мысли, то тут, несмотря на первый шок, всё было чуть проще. Да, естественно, это однозначно не могло мне нравиться, так как раньше, несмотря на то, что бесы болтали в моей голове, я мог спокойно, скажем так, посекретничать сам с собой. Теперь же выяснилось, что с бесовкой мы вышли на новый уровень… как это назвать… симбиоза? Сотрудничества? А чёрт его дери, плевать. Спасти я её был рад, а вот эти бонусы с радостью бы оставил тому, кто их нам отсыпал.

«Господин, ну вы же знаете, что я могила!» — тут же возразила демоница, подслушивая меня даже сейчас. — «Да и уверена я, если опять не занимать ваше тело, очень скоро произойдёт рассинхрони… как вы это там говорили? В общем, всё вернётся на круги своя».

К слову, когда я пустил в своё тело Кали, вела она себя там более чем прилично. Лечилась себе тихо-мирно и по по возможности помогала, как, например, при атаке на дворец Пожарских.

«И то, что вам нравится княжна…» — продолжила она кокетливым тоном.

— А ну тщ-щ! — рыкнул я вслух, отчего Виктория аж вздрогнула. — Это я не тебе, — более спокойным голосом поспешно добавил я, бросив взгляд на Светлицкую.

«В общем, можете быть уверены, я вас не подведу, господин», — вновь вернув себе серьёзность, закончила демоница.

Возникла длительная пауза, во время которой я переваривал очередную порцию поступившей информации.

«Кали… насчёт Виктории, ты уверена?» — мысленно спросил я, уже успокоившись.

«Абсолютно, господин», — ответила она без промедления. — «Мы видим в ней нечто, что выходит за рамки обычного. Никто из демонов не наблюдал подобную картину раньше, но исходящая от Виктории аура и энергия очень похожа на вашу, господин. Только в тысячу раз слабее. Будто погасший костёр».