– Это не мой ребёнок, – Садтхи сглотнул, сдерживая приступ тошноты, и грубо толкнул дитя в грудь Сиффире. – Не подходи ко мне с этим. А лучше избавьтесь от него, пока он не убил всех. Свою мать он уже убил.

Проходя мимо Маджрая, король внезапно со всей силы ударил волка в челюсть и, развернувшись, выпустил клинки мечей-хамелеонов, стремительно двинулся на Сиффиру. Его лицо перекосилось от жгучей ненависти. Сверкающие мечи занеслись над головой волчицы, прижимающей к груди его сына.

Император бросился вперёд и сбил войори с ног. Они покатились по полу, разъярённо рыча и раздирая каменные полы клинками. Наконец, мохван изловчился и обесточил мечи, вырвав клыками замки браслетов. Его зубы сомкнулись на горле короля. Волк впил когти в плечи противника и прижал его намертво к полу. В зал ворвались амазонки и, окружив короля и Императора, обнажили наездничьи мечи. Их острия прижались к телу войори. Маджрай медленно отпустил горло короля, но продолжал крепко прижимать к полу.

– Этот ребёнок – принц не только войори, но и мохванов. Он выжил. Тебе придётся смириться с этим, Садтхи. Я не дам тебе навредить ему или моей жене. С этого дня принц под моей опекой.

Из горла короля вырвался душераздирающий крик ненависти и боли.

– Ненавижу!!! Волки, это вы убили мою Леффию!!! Вы изуродовали моего сына, превратив его в чудовище!!! Лучше убейте его!!! Разве вы не видите?! Он же монстр!!! И вы монстры, уроды, чудовища, плоды больного воображения безумных игроков Земли!!! Вы намеренно отравили Леффию и ребёнка, чтобы заполучить власть над всем Войором!!! Это заговор?! Да?!

– Нет. Это несчастный случай, – прорычал Маджрай, отводя взгляд, полный горечи и боли.

Мохванки подняли обезумевшего короля и, встряхнув, словно тряпичную куклу, поставили на ноги. Некоторое время, Садтхи задыхался от переполнявших его эмоций, пряча слёзы бессилия, унижения и ярости. Наконец, он тяжело вздохнул, вырвался из рук волчиц и, подняв с пола браслеты своих мечей, направился на непослушных ногах к выходу.

Сиффира проводила взглядом короля, застёгивающего на ходу доспехи и интерактивный шлем. На её плечо легла тёплая ладонь Маджрая.

– Надо дать ему имя, – волк бережно взял мальчика из её рук.

– Скальни-тталах, – Сиффира печально сморгнула слёзы и присела на край дивана.

– Жидкий стальной убийца? – Маджрай растерянно перевёл с древнего мохванского языка имя, данное Императрицей. – Мне не нравится это имя. Я назову его Сатталах. Жидкая сталь. Что ты собираешься теперь с ним делать?

– Воспитывать, как собственного сына, – Сиффира отвернулась, неуверенная, что эта идея придётся по вкусу её Императору. – Что бы ни говорил король, мальчик останется со мной. Я не могу с ним расстаться. В капсуле реаниматора бионических систем мне пришлось поделиться с ним своими программами выживания. Императорскими программами. По сути, малыш не только является принцем рода Милдерро, он также принц мохванов. Настоящий принц, объединивший в себе все начала Войора. Я проверяла его генетические структуры. Он само дыхание Смерти. Многоярусные цепочки ДНК растений Войора, миттеров, мохванов, войори. Я не знаю, с чем мы столкнёмся, когда Сатталах подрастёт. Его кристалл урханов не красный, а синий.

Малыш рассматривал её лицо, и всё его тело вибрировало и издавало едва слышный треск ржавых лопастей. По коже бежали тонкие разряды, приподнимая крошечные переливающиеся в свете дня чешуйки. Звук стал нарастать, захватывая всё больше пространства.

– Что происходит?

– Это не Сатталах, – Маджрай подошёл с ребёнком на руках к окнам и потрясённо уставился вниз. Вся площадь перед замком кишела миттерами. Волк склонился над ребёнком и начал что-то нежно шептать ему. Рёв миттеров за окном постепенно стих и змеи покинули город.

– Кажется, у храмовников появилась работа. Миттеры вернулись. Пора заняться их приручением и тренировками.

4. Пиллиама нервно вскинула винтовку и оглянулась на брата, знаками показывая приближение противника. Снова прильнув к коллиматорному прицелу, подбросила мобильный прицел и задала сканирование и фиксацию целей. Их небольшой отряд, отправленный выяснить причину молчания северных городов предгорья Саллавиа не смог пробиться к границам, столкнувшись с огромным плотным лесом, изрыгающим липкие скользкие массы. Укина передал сигнал сопровождающему их мохвану. Огромный волк подполз к угзи и включил встроенный в его шлем бинокль. Соприаны медленно двигались в их сторону, оставляя за собой поднимающиеся волны биологической массы.

– Их слишком много, – Бертжази засопел. – Нашими силами их не остановить. Я вызову авиацию. Отступаем. Через двадцать минут ветер изменит направление. Нужно срочно покинуть опасную зону.

Мохван вышел на связь с ЦП и запросил эвакуацию своей бригады. Вскоре над их головами бесшумно завис небольшой флагман и поднял бойцов на борт.

– Что с бомбардировщиками?

– Летят, – голос Сиффиры в рации прерывался. – Удар через десять секунд. Покинуть эпицентр. Восемь, семь…

Бертжази нервно сжимал винтовку. В прошлый раз бомбардировка лишь притормозила продвижение миллиардной армии стариков соприан. Дыхание Жизни быстро восстановило численность пришельцев. Более того, два дня назад была зафиксирована высадка их нового десанта на юго-востоке.

– Два, один!

Мохван резко отвернулся от открытого шлюза, чтобы не ослепнуть от взрывов, прикрывая ладонью глаза.

Через несколько секунд волк снова посмотрел на долину и злобно клацнул зубами.

– Спускайте нас! Они стали быстрее регенерироваться! Пришлите тяжёлых штурмовиков, артиллерию и ещё авиацию!

Мохван в спешке натянул защитный костюм и, не дожидаясь разрешения командующих, спрыгнул вниз. За ним последовала вся бригада, застегивая в прыжках шлемы и включая забрала. За спиной мохвана раздался грохот приземлившегося экзоскелета, оператором которого был красноволосый войори Вайхак. Горец вышел вперёд и, прикрывая бригаду, открыл огонь с двух рук из скорострельных бортовых винтовок. Угзи и бойцы-войори исчезли, чтобы занять выгодные позиции для снайперской стрельбы. На пригорке остались мохван, пёс и горец, тотально покрывая снарядами плотную стену шевелящейся массы, с невероятной скоростью двигающуюся в их сторону. На внутреннем мониторе целезахвата, Бертжази видел низкую результативность их обороны. Пули снайперов оказались гораздо эффективнее, попадая в середину лба очередного соприана и разрывая его голову экспансивными зарядами. Все данные моментально передавались в ЦП, где Маджрай и Сиффира обрабатывали информацию и корректировали ситуацию.

– Сколько нужно снайперов, чтобы остановить этих мразей?! – Сиффира в бешенстве бросила команду выступать штурмовикам, боясь потерять одну из лучших бригад разведчиков. Она знала, что команда Бертжази не отступит, прикрывая подходы к пятерке городов Билгеросса, из которых уже выступили армии штурмовиков, тяжёлой пехоты, сухопутной техники и мохванской авиации.

– У вас осталось времени не более пяти минут до смены направления ветра! Бертжази, срочно эвакуируйтесь!!! Это приказ!!!

– Наши костюмы выдержат до прибытия подкрепления, – волк отключил связь.

Пёс, мохван и горец переглянулись. Надо дать время пятерке городов на эвакуацию мирного населения. Волк медленно кивнул псу и тот исчез лишь для того, чтобы найти угзи и войори, вынудить их подняться на борт корабля, вырвав из их защитных костюмов вентиляционные фильтры. Когда шлюзы захлопнулись и оператор поднял флагман, Бертжази усмехнулся и, подняв свои бортовые винтовки, открыл настильный огонь, стоя плечом к плечу с каменным крылатым псом и горцем.

Сатталах тихо стоял за спиной родителей и внимательно наблюдал за мониторами, время от времени прижимая к лицу специальную маску, позволяющую ему адаптировать воздух Войора под его жидкометаллические лёгкие и сдерживать процессы окисления. Мама сказала, что это временно. Когда он подрастёт, его организм сам обретёт способность подстраиваться под условия окружающей среды. Она сравнивала его с маленькими миттерами, которые до цикла взросления не покидали каменные подземные мешки с особой средой, созданной взрослыми змеями для них в корнях ллояров.