Луиджи Винченци медленно похлопал.

– Cara, спасибо за чудесную серенаду! Могу я узнать, что вы делаете на моей террасе?

Розанна медленно спряталась за брата.

– Простите, синьор, но ваша горничная нас не впускала, – объяснил Лука. – Я пытался объяснить, что Роберто Россини посоветовал моей сестре зайти, но та закрыла перед нами дверь.

– Понятно. Могу я узнать ваши имена?

– Это Розанна Меничи, а я ее брат Лука.

– Думаю, вам лучше зайти, – сказал Луиджи.

– Спасибо, синьор!

Лука и Розанна прошли вслед за ним через стеклянные двери. В центре комнаты, на полу из сверкающего серого мрамора, стоял белый рояль. Вдоль стен тянулись книжные шкафы, неаккуратно набитые нотами. На каминной полке теснились многочисленные черно-белые фотографии в рамках: Луиджи в нарядном костюме обнимается с людьми, чьи лица кажутся знакомыми по газетам и журналам.

Луиджи Винченци сел на банкетку перед фортепиано.

– Итак, почему Роберто Россини отправил тебя ко мне, Розанна Меничи?

– Потому что… Потому…

– Потому что он посчитал, что моей сестре следует заниматься с вами пением, – ответил за нее Лука.

– Какие вы еще знаете песни, синьорина Меничи? – спросил Луиджи.

– Я… не так много. В основном гимны, которые мы поем в церкви, – пробормотала Розанна.

– Может, снова попробуем «Аве Мария»? Похоже, ты ее очень хорошо знаешь. – Луиджи улыбнулся, устраиваясь за фортепиано. – Иди сюда, дитя! Я не кусаюсь.

Розанна подошла ближе и увидела, что, несмотря на строгий вид из-за усов и седых кудрявых волос, его глаза под густыми бровями излучают тепло.

– Итак, пой. – Луиджи принялся играть на рояле первые аккорды гимна. Звук настолько отличался от фортепиано, слышанного ею прежде, что Розанна забыла вовремя вступить.

– У тебя проблема, Розанна Меничи?

– Нет, синьор. Я просто заслушалась, как красиво звучит ваш рояль.

– Ясно. На этот раз, пожалуйста, сосредоточься.

И тогда, вдохновленная роялем, Розанна запела так, как не пела никогда прежде. Лука, стоявший рядом, подумал, что его сердце вот-вот разорвется от гордости. Он понял: привести сюда Розанну было правильным решением.

– Хорошо, хорошо, синьорина Меничи! А теперь давайте попробуем гаммы. Я буду играть, а вы следуйте за нотами.

Луиджи вел Розанну вверх и вниз по клавишам, проверяя ее диапазон. Обычно он избегал превосходной степени, но был вынужден признать: у этого ребенка был величайший потенциал из всех, что он встречал за годы наставничества. Выдающийся голос!

– Все! Я услышал достаточно.

– Вы возьметесь учить ее, синьор Винченци? – спросил Лука. – Деньги у меня есть.

– Да, возьмусь. Синьорина Меничи, – Луиджи повернулся к Розанне, – вы будете приходить сюда каждый второй вторник в четыре часа. Занятия стоят четыре тысячи лир в час.

Обычно он брал в два раза больше, но брат казался гордым, хоть и бедным.

Розанна просияла.

– Спасибо, синьор Винченци! Спасибо вам!

– А в другие дни тебе нужно будет заниматься самой – минимум по два часа. Ты будешь упорно трудиться и никогда не станешь пропускать уроки. Поняла?

– Да, синьор Винченци.

– Хорошо. Тогда увидимся во вторник? И пожалуйста: выходите через главный вход! – Луиджи провел Розанну с Лукой через дом к переднему крыльцу. – Ciao, Розанна Меничи!

Они попрощались и спокойно пошли по дорожке, пока не вышли из ворот на улицу. Тогда Лука подхватил Розанну на руки и восторженно закружил:

– Я знал! Знал! Ему достаточно было услышать твой голос. Я так горжусь тобой, piccolina! Ты ведь понимаешь, что это будет нашим секретом? Мама и папа могут это не одобрить, Розанна. Даже Карлотте не рассказывай!

– Не буду, обещаю. Но, Лука, ты сможешь заплатить за уроки?

– Да, конечно, смогу. – Лука подумал о деньгах, которые он два года копил на скутер, – первый шаг к столь желанной им свободе. – Конечно, смогу.

Когда подъехал автобус, Розанна порывисто обняла брата.

– Спасибо, Лука! Я буду стараться изо всех сил, обещаю! И однажды отплачу тебе за эту доброту.

– Знаю, piccolina, знаю.

– Розанна, будь осторожна! Водитель знает, где тебе выходить, если ты вдруг забудешь.

Розанна улыбнулась брату со ступенек автобуса:

– Лука, ты уже сто раз мне это сказал! Я не маленькая. И ехать недалеко.

– Знаю, знаю. – Лука поцеловал сестру в обе щеки, когда водитель завел мотор. – Деньги в безопасном месте?

– Да. Я буду в порядке. Пожалуйста, не волнуйся!

Розанна направилась к креслу в передней части салона, села и помахала Луке рукой через грязное окно, пока автобус выезжал со станции. Путешествие было приятным – они выбрались из суматошного города наверх, в свежесть холмов. Сердце Розанны забилось немного быстрее, когда она вышла из автобуса на правильной остановке и направилась к вилле. Она осторожно позвонила в дверь, помня предыдущий холодный прием, но на этот раз горничная улыбнулась Розанне.

– Пожалуйста, заходите, синьорина Меничи! Меня зовут синьора Ринальди, я экономка синьора Винченци. Он ждет вас в музыкальной комнате.

Женщина провела Розанну по коридору в заднюю часть виллы и постучала в дверь.

– Розанна Меничи, добро пожаловать! Пожалуйста, садитесь. – Луиджи указал на стул возле стола, где стоял кувшин ледяного лимонада. – Должно быть, путешествие пробудило в вас жажду. Хотите попить?

– Спасибо, синьор!

– Раз мы собираемся вместе работать, пожалуйста, зовите меня Луиджи.

Он налил им по стакану лимонада, и Розанна жадно выпила.

– Какая неприятная погода! – Луиджи промокнул бровь большим клетчатым платком.

– Но в этой комнате прохладно, – отважилась заметить Розанна. – Вчера на кухне папа сказал, что было почти пятьдесят градусов.

– Правда? Такая температура подходит только для бедуинов и верблюдов. Чем твой папа зарабатывает на жизнь?

– У них с мамой кафе в Пьедигротте. Мы живем над ним, – объяснила Розанна.

– Пьедигротта – один из старейших кварталов Неаполя. Я уверен, ты и сама знаешь. Твой папа там родился?

– Вся наша семья.

– Получается, вы истинные неаполитанцы! А я приехал в ваш прекрасный город из Милана.

– По-моему, здесь гораздо приятнее, чем внизу, особенно учитывая толпы туристов.

– Ты работаешь в кафе?

– Да, когда я не в школе. – Розанна скорчила рожицу. – Мне не очень-то нравится.

– Ну, Розанна Меничи, если что-то тебе не нравится, нужно хотя бы извлечь из этого пользу. Уверен, летом к вам в кафе заходит много англичан.

– Да, – подтвердила Розанна, – много.

– Тогда тебе нужно их слушать и пытаться выучить английский. Он пригодится тебе в будущем. В школе ты учишь французский?

– Я лучшая в классе, – гордо ответила девочка.

– Некоторые великие оперы написаны на французском. Если начнешь разговаривать на этих языках сейчас, тебе будет легче в будущем. Итак, что твои мама и папа думают о голосе своей дочери?

– Не знаю. Я… они не знают, что я беру уроки. Роберто Россини посоветовал папе отвести меня к вам, но папа сказал, у нас нет денег.

– Значит, платит твой брат?

– Да. – Розанна достала из кармана платья лиры и положила на стол. – Здесь за три урока. Лука решил заплатить заранее.

Луиджи взял деньги, любезно кивнув.

– А теперь, Розанна, скажи: тебе нравится петь?

Розанна вспомнила необыкновенные ощущения во время пения на вечеринке Марии и Массимо.

– Очень нравится! Я словно попадаю в иной мир.

– Ну, хорошее начало. Но должен тебя предупредить: ты очень молода – слишком молода, и я не могу быть уверен, что твой голос разовьется правильным образом. Нам нельзя перегружать связки – нужно развивать их аккуратно, понять, как они работают и как лучше о них заботиться. Я обучаю по системе бельканто. Это серии вокальных упражнений возрастающей сложности – каждое из них разработано для обучения особому аспекту пения. Когда ты их освоишь, то научишься справляться со всеми потенциальными вокальными проблемами, прежде что они возникнут. Так училась сама Каллас. Когда она начинала, то была не сильно старше тебя. Ты готова к такой тяжелой работе?