– Скорее, дитя! Бог дал тебе ноги, чтобы бегать, а не ползти, как улитка!

Розанна взяла другой конец баннера и залезла на стул.

– Надень ту петельку на гвоздь, – скомандовала Антония.

Розанна надела.

– А теперь помоги маме спуститься: посмотрим, ровно ли получилось.

Розанна слезла со стула и поспешила на помощь Антонии. Мамины ладони были влажными, и Розанна видела капельки пота на ее лбу.

– Bene, bene[1]! – Антония удовлетворенно осмотрела баннер.

Розанна прочитала надпись вслух:

– С тридцатой годовщиной, Мария и Массимо!

Антония обхватила дочь, подарив ей редкое объятие.

– О, будет такой сюрприз! Они думают, что придут ужинать только со мной и твоим папой. Хочу посмотреть на их лица, когда они увидят всех родственников и друзей! – Ее круглое лицо светилось от удовольствия. Она отпустила Розанну, села на стул и вытерла лоб платком. Потом наклонилась вперед и жестом подозвала дочь. – Розанна, я расскажу тебе секрет. Я написала Роберто. Он приедет на праздник – из самого Милана! И споет для своих мамы и папы прямо здесь, в «Маркос». Завтра о нас будет говорить вся Пьедигротта!

– Да, мама. Он поет в ресторанах, да?

– В ресторанах? Что за кощунство! Роберто Россини не поет в ресторанах! Он учится в музыкальном училище при Ла Скала в Милане. Однажды он станет великим оперным певцом и будет выступать на сцене самого Ла Скала! – Антония прижала руки к груди – точно так же она выглядела, когда молилась на службе в церкви. – А теперь иди и помоги папе и Луке на кухне. Еще очень много дел, а мне пора к синьоре Барези: нужно сделать укладку.

– Карлотта мне поможет? – спросила Розанна.

– Нет. Она пойдет со мной к синьоре Барези. Сегодня мы обе должны прекрасно выглядеть.

– Что мне надеть, мама?

– У тебя есть розовое платье для церкви.

– Но оно слишком маленькое… Я буду выглядеть глупо! – надула губы девочка.

– Вовсе нет! Тщеславие – грех, Розанна. Бог явится ночью и вырвет у тебя все волосы, если услышит твои тщеславные мысли. И проснешься утром лысой, как синьора Верни, когда та бросила мужа ради мужчины помоложе. А теперь отправляйся на кухню!

Розанна кивнула и побрела в сторону кухни, размышляя, почему Карлотта еще не растеряла все свои волосы. Когда она открыла дверь, ее обдало сильным жаром. Марко, ее папа, готовил тесто для пиццы на длинном деревянном столе. Марко был худым и жилистым – полная противоположность жене, и когда он работал, лысая голова блестела от пота. Лука, ее высокий темноглазый старший брат, размешивал что-то в огромной кастрюле на плите. Несколько мгновений Розанна зачарованно наблюдала, как папа мастерски крутит тесто над головой на кончиках пальцев, а потом бросает его на стол идеальным кругом.

– Мама отправила меня помочь.

– Вытри тарелки с сушилки и сложи на стол. – Марко дал распоряжение, не останавливаясь.

Розанна посмотрела на гору тарелок, покорно кивнула и вытащила из ящика чистую тряпку.

– Как я выгляжу?

Карлотта эффектно замерла в дверях, и остальные члены семьи уставились на нее с восхищением. На ней было новое платье из мягкого лимонного сатина с корсетом и юбкой до колен, плотно облегающей бедра. Густые черные волосы уложили: они спадали ей на плечи каскадом блестящих завитков.

– Bella[2], bella! – Марко направился к Карлотте, протянув ей руку. Она взяла ее и спустилась на пол.

– Джулио, разве моя дочь не красотка? – спросил Марко.

Юноша поднялся со стула с застенчивой улыбкой – его мальчишеские черты не сочетались с мускулистой фигурой.

– Да, – подтвердил Джулио. – Она прекрасна, как Софи Лорен в «Арабеске».

Карлотта направилась к своему парню и запечатлела на его щеке легкий поцелуй.

– Спасибо, Джулио!

– Розанна у нас тоже красотка, да? – добавил Лука, улыбаясь сестре.

– Конечно, – живо согласилась Антония.

Розанна знала, что мама лжет. Розовое платье, которое некогда так прекрасно смотрелось на Карлотте, придавало ее коже землистый цвет, а уши из-за тщательно собранных волос казались больше обычного.

– Надо выпить, пока не пришли гости, – сказал Марко, помахав бутылкой «Апероля». Он с помпой открыл ее и наполнил шесть маленьких рюмок.

– Даже мне, папа? – спросила Розанна.

– Даже тебе, – кивнул Марко, раздавая рюмки. – Пусть Господь хранит нас вместе, защищает от злого глаза и сделает этот день особенным для наших лучших друзей – Марии и Массимо! – Марко поднял рюмку и выпил залпом.

Розанна сделала маленький глоток и чуть не закашлялась, когда жгучая, горькая оранжевая жидкость потекла в ее горло.

– Ты в порядке, piccolina[3]? – спросил Лука, похлопывая ее по спине.

Она улыбнулась ему:

– Да, Лука.

Брат взял ее за руку, наклонился и прошептал:

– Однажды ты станешь гораздо красивее нашей сестры!

Розанна неистово замотала головой:

– Нет, Лука, не стану. Но я не против. Мама говорит, у меня есть другие дары.

– Конечно, есть. – Лука обнял худенькую сестренку и прижал к себе.

– Mamma mia! Первые гости. Марко, неси просекко! Лука, иди проверь еду, быстро! – Антония расправила платье и направилась к двери.

Розанна сидела за угловым столиком и наблюдала, как кафе наполняется друзьями и родственниками почетных гостей. Карлотта улыбалась и теребила волосы, стоя посреди зала в компании молодых людей. Джулио ревниво наблюдал за ней из угла.

Потом по кафе пробежал шепот, и все повернулись к фигуре в дверях.

Он стоял, возвышаясь над Антонией, а потом наклонился, чтобы поцеловать ее в обе щеки. Розанна уставилась на него во все глаза. Прежде ей никогда не приходило в голову называть мужчину красивым, но сейчас иного слова подобрать не получалось. Высокий и широкоплечий – под короткими рукавами футболки виднелись мускулы, не оставляющие сомнений в физической силе. Черные и гладкие, как вороново крыло, волосы зачесаны надо лбом, открывая взгляду точеные черты лица. Розанна не рассмотрела, какого цвета у него глаза, но видела, что они большие и влажные. Полные, но мужественные губы выделялись на фоне необыкновенно бледной для неаполитанца кожи.

У Розанны в животе зародилось странное чувство – такой же трепет она испытывала перед тестом по чистописанию в школе. Девочка глянула на Карлотту. Та тоже смотрела на фигуру в дверях.

– Роберто, добро пожаловать! – Марко жестом позвал Карлотту за собой, проталкиваясь сквозь толпу к двери. Он расцеловал Роберто в обе щеки. – Я так рад, что сегодня вечером ты почтил нас своим присутствием! Это Карлотта, моя дочь. Думаю, она выросла с момента вашей последней встречи.

Роберто оглядел Карлотту с головы до ног.

– Да, Карлотта, ты выросла, – согласился он.

Он говорил глубоким мелодичным голосом, и бабочки в животе у Розанны снова забили крыльями.

– А как там Лука и… эм…

– Розанна? – подсказал папа.

– Конечно, Розанна! Когда я видел ее в последний раз, ей было всего несколько месяцев.

– У них все хорошо и… – Марко осекся, глянув за спину Роберто и увидев две фигуры, бредущие по мощеной улице. – Тихо всем: идут Мария и Массимо!

Все сразу умолкли, и через несколько секунд дверь открылась. Мария и Массимо замерли на пороге, удивленно оглядывая море знакомых лиц.

– Мама! Папа! – Роберто вышел вперед и обнял родителей. – С годовщиной!

– Роберто! – Мария прижала к себе сына, и ее глаза наполнились слезами. – Поверить не могу! Не могу поверить… – твердила она снова и снова.

– Еще просекко всем! – объявил Марко, улыбаясь во весь рот: его задумка оказалась успешной.

Розанна помогала Луке и Карлотте раздавать игристое вино, пока у каждого гостя не оказалось по бокалу.

– Немного тишины, пожалуйста! – захлопал в ладоши Марко. – Роберто хочет сказать!