– И как вы справляетесь? – спросил я, понимая, что мой список вопросов к членам Совета увеличивается с невероятной скоростью.

– Да как… – господин Жозеф пожал плечами. – Обитель помогает, не даёт пропасть, ну и сами не плошаем, оберегаемся как можем.

Тут он показал рукой на не замеченные мной до этой минуты венки, сплетённые из травы и сухих цветов, украшенные лентами и какими-то фигурками, очень похожие на те, что я видел на некоторых дверях в обители. Я перестроился на магическое зрение и внутренне зажмурился: такая мощная сила волнами расходилась от этих на первый взгляд пустяковых поделок. Они были аккуратно развешены над всеми окнами и над дверью.

– Не пускают они ни гольцов, ни прочую нечисть, – проследил за моим взглядом трактирщик, – век будем сёстрам благодарны. Кабы не они, давно бы нас всех на свете не было.

– Сестра Лотта приедет через декаду, обновит, – негромко сказала трактирщику сестра Доминика, а я сразу вспомнил скромную девушку, которую видел в обители. Это что же получается, какая-то тихоня, живущая в Ирманском монастыре, легко может сотворить нечто подобное? А мы сидим и ничегошеньки обо всём этом не знаем?!

– Спасибо вам, сестра, – низко поклонился трактирщик и добавил, увидев Марту с огромным подносом, – а вот и ужин ваш поспел! Приятного аппетита, если нужно что – сразу зовите, мигом всё сделаем!

С аппетитом поглощая достаточно простую, но удивительно вкусную еду, я старался незаметно наблюдать за своими спутницами и, чем дольше смотрел, тем больше приходил к выводу, что правилам поведения за столом мою дочь обучал человек, тонко разбирающийся в вопросе. Девочка не сделала ни одного неверного движения, пользуясь незамысловатыми столовыми приборами с таким изяществом, словно находилась на императорском званом обеде.

Когда на столе не осталось грязной посуды, трактирщик лично принёс большой чайник и чашки, а дородная Марта поставила в центр стола блюдо с восхитительно пахнущими пирогами. Они выглядели настолько аппетитно, что я не удержался и взял один, хотя уже было более чем сыт.

– Скажите, сестра Доминика, – обратился я к задумавшейся о чём-то своём женщине, – почему обитель не попросит помощи у Совета в борьбе с этими тварями?

Она невозмутимо взглянула на меня такими почему-то знакомыми глазами и спокойно пожала плечами:

– Полагаю, ответ на этот вопрос вам может дать только настоятельница, но, насколько я знаю, Совет прекрасно осведомлён о наших… сложностях.

– Но тогда почему они не помогают? – я не мог сдержать удивлённого возгласа.

– Они попросили за помощь слишком высокую цену, – продолжила сестра Доминика, – ту, которую обитель не готова заплатить ни при каких обстоятельствах. И, как вы понимаете, магистр, речь идёт не о деньгах.

– Что же они хотели? – мне действительно было интересно, хотя определённые предположения у меня были. Я ориентировался на то, какую цену выставил бы я сам, и ответ сестры Доминики лишь подтвердил мои догадки.

– Настоящие имена тех, кого приютил Ирманский монастырь.

– Даже если эта информация может спасти жизни обычных жителей Ирмы? – я, прищурившись, смотрел на сестру Доминику, – разве это соизмеримые величины? Тайны – заметьте, тайны, а не жизни! – нескольких человек на одной чаше весов, и судьбы сотен, может быть, тысяч жителей этого неприветливого, но по-своему прекрасного края – на другой? Разве для вас выбор не должен быть очевиден?

– Вы прекрасно знаете, что для обитательниц Ирманской обители слова «тайна» и «жизнь» зачастую означают одно и то же, поэтому выбор не так прост, как кажется, – не стала спорить она, – впрочем, судя по реакции, Совет ни минуты не сомневался в том, какой ответ он получит от обители. Но скажите, магистр, разве сильнейшие маги империи не должны были помочь попавшим в беду бескорыстно?

– Бесшумный, сестра Доминика, откуда вы взяли это забавное слово? Особенно странно оно звучит в отношении Совета! – я не смог сдержать смеха. – Да ни один из них чихнуть бесплатно не согласится, не то что помочь страждущим.

– Почему вы говорите «из них»? – негромко спросила Элла-Мария, внимательно прислушивающаяся к нашему разговору. – Разве вы не входите в Совет, магистр Даргеро?

– Вхожу, – я и не думал отказываться, напротив, мне как раз и нужно было, чтобы разговор свернул именно в эту сторону, – но меня давно перестал удовлетворять скромный круг интересов Совета, сборища стариков, которых не интересует ничто, кроме их интриг и благополучия.

– Ваши цели гораздо шире и серьёзнее, не так ли? – девочка очень по-взрослому улыбнулась. – Тогда, быть может, есть надежда, что, когда именно вы встанете во главе Совета, ситуация изменится, и обитель наконец-то получит… безвозмездную помощь?

– А почему ты решила, что я хочу встать во главе Совета? – поинтересовался я, с любопытством глядя на невозмутимую дочь. – Зачем мне эта лишняя головная боль? Мне и на моём месте неплохо: власти много, а обязанностей вполне умеренно.

– Власти много не бывает, не так ли, магистр? – тёмно-синие глаза смотрели абсолютно спокойно. – Вопрос лишь в том, как и во имя чего ею распорядиться.

– Мне сложно с тобой не согласиться, но…

Я не успел закончить фразу, так как где-то далеко за окном раздался необычный резкий крик, ножом вспоровший ночную тишину. Когда через несколько секунд он прозвучал уже гораздо ближе, я невольно вскочил на ноги.

– Что это? – я требовательно посмотрел на слегка побледневшую сестру Доминику. Впрочем, назвать её испуганной у меня язык не повернулся бы: бледность, покрывшая красивое лицо была вызвана, скорее, чрезвычайной сосредоточенностью, а не страхом. Она вскинула руку, призывая меня к молчанию, и я, к собственному удивлению, послушно отступил, ожидая её вердикта.

– Это катарты, – с едва заметным отвращением в голосе ответила сестра Доминика, – небольшие чёрные птицы, они часто сбиваются в стаи и … Это они так кричат, хотя порой их крики похожи на хрюканье или лай некрупной собаки.

– Вы боитесь этих птиц? – я с удивлением посмотрела на свою спутницу: как-то до сих пор она не производила впечатления женщины, способной испугаться даже достаточно крупного зверя, не то что мелкую птицу. В чём тогда подвох?

– Бояться нужно не самих катарт, – по-прежнему невозмутимо ответила Элла-Мария, но мне показалось, что её голос прозвучал чуть менее уверенно, чем обычно. Да что там не так с этими птицами?

– А кого? – я начал раздражаться из-за того, что каждое слово приходилось чуть ли не клещами вытаскивать. – Мне хотелось бы получить ответ на свой вопрос. Заметьте, я всё ещё очень вежлив и терпелив…

– Дело в том, – сестра Доминика наконец-то решила взглянуть на меня, – что катарты, как правило, следуют за теми, кто может поделиться с ними пищей.

– За торговым обозом? – я титаническим усилием воли подавил очередной приступ раздражения: неужели так трудно внятно и чётко ответить на вопрос?

– Катарты – падальщики, – пояснила сестра Доминика, – они всегда следуют за теми, после кого есть, чем поживиться… за гольцами, например. После нападения гольцов, как правило, живых не остаётся. Кто-то превращается в такого же, как они, и идёт с остальными дальше, а кто-то остаётся лежать на земле… или в любом ином месте, там, где его догонит смерть. Вот тут-то для катарт и наступает праздник.

– То есть вы хотите сказать, что сюда приближаются эти самые ваши гольцы? – кажется, я наконец-то понял причину встревоженности своих спутниц. Сам я не слишком опасался оживших мертвецов, во-первых, потому что магия вернулась ко мне почти в полном объёме, как только мы отъехали от обители на достаточное расстояние. Единственное, что пока не получалось, – это открыть портал. Но здесь дело было не во мне, а в отсутствии в Ирме необходимых энергетических каналов. Ну а во-вторых, после тех радостей, что мы с Максимилианом имели счастье наблюдать во Франгае, горстка оживших скелетов казалась мне просто досадной помехой. Это пусть трусливые крестьяне прячутся по углам и подвалам, мне же, одному из сильнейших магов империи, опасаться нечего.