– Привет, ботаник.

Я моргнула, когда книгу, которую я держала в руках, у меня нагло отобрали. Я подняла голову, как в замедленной съемке. Ульяна, одногруппница и просто стерва, села на скамью рядом со мной, держа в руках мою книгу. Я потянулась за ней, но Ульяна отодвинула книгу еще дальше от меня.

Мои брови нахмурились в замешательстве, а глаза были прикованы лишь к книге.

– Ага…

– Не одолжишь мне ручку? – спросила она.

Я громко вздохнула и начала рыться в своей сумке. Я должна была догадаться. Ведь так было всегда, из раза в раз. Ульяне всегда что-то нужно было – ручка, текстовыделитель, листок.

А ведь я сейчас была на самом интересном месте книги. В общем, как и всегда…

Я нашла ручку и протянула ей, борясь с желанием вырвать все ее длинные рыжие волосы. Она протянула мне книгу и я практически выхватила ее. Ульяна хмыкнула и воспользовалась моей ручкой, чтобы что-то записать в своей тетради.

– Ты можешь больше так не делать? – тихо сказала я ей.

– Что не делать? – спросила она, не отрываясь от своего занятия.

– Забирать мою книгу.

Она громко рассмеялась.

– Это единственный способ привлечь твое внимание, когда ты читаешь, ботаник. Больше ничего не помогает.

Я нахмурилась, не желая признавать ее правоту. Когда я читала, весь мир вокруг меня переставал существовать. Я даже забывала есть и спать.

– Ты можешь не называть меня этим словом? – попыталась я вновь отстоять свои границы дозволенного. – У меня имя есть.

– Как скажешь, ботаник, – я в отчаянии закатила глаза, а она продолжила: – Вот твоя ручка, ботаник. Спасибо, ботаник.

Я едва не зарычала в ее сторону. Ульяна была единственным человеком в группе, которая замечала меня и изредка даже со мной разговаривала. Обычно она брала у меня конспекты или ручку, или задавала вопрос по предмету, в котором запуталась. И если ей хотелось поболтать, она всегда выхватывала у меня книгу.

Я не знала, почему она не могла спросить ту же самую ручку у своих друзей или другого одногруппника. Я не имела ни малейшего представления о намерениях Ульяны, хотела ли она подружиться со мной или ей просто нравилось издеваться надо мной, доходя до психоза. Она никогда не вела себя так, будто мы друзья, и не знакомила меня со своими.

Кроме того, она была слишком раздражительной, чтобы я могла считать ее своей подругой. Если бы я не была застенчивой, незаметной и противницей насилия, я бы стерла ударом кулака самодовольное выражение с ее симпатичного лица. Я не знала, что именно в ней вызывало у меня такие сильные чувства, да и не собиралась узнавать.

– Почему ты читаешь книги?

Я притворилась, что поглощена своей книгой, надеясь, что она поймет намек и вернется к своей парте и своей кампании.

Когда книгу снова вырвали из моих рук, я с трудом сдержала желание застонать в голос.

– Ну так? – снова спросила она.

– Потому что мне это нравится, – ответила я, протягивая руку, чтобы забрать книгу.

Она насмешливо хмыкнула.

– Нравится? И это все? И ты удивляешься, почему я продолжаю называть тебя ботаником, ботаник.

– Я же не называю тебя надоедливой, хотя ты ею являешься, – пробормотала я себе под нос.

Она, должно быть, услышала, потому как рассмеялась.

– Остынь, ботаник, – она вернула мне книгу и я крепко прижала ее к своей груди, во избежание последующих расставаний. – Я просто пошутила. Или нет.

Я посмотрела на нее и не стала отвечать.

– Ульяна, мы идем в кафетерий. Ты с нами? – окликнула ее подруга около двери.

– Да, я иду, – она легонько щелкнула меня по лбу и ухмыльнулась, когда я нахмурилась. – Пока, ботаник.

Я смотрела ей вслед, пока одногруппница выходила из аудитории со своими друзьями, смеясь над чем-то, что они сказали. Прошло много времени с тех пор, как я занимался чем-то подобным, и мне очень не хватало друзей. В школе я не пользовалась популярностью, но у меня были настоящие друзья. Мы по-прежнему общались, переписывались, созванивались, но этого было недостаточно. Скоро они забудут обо мне, а я – о них…

По окончания времени лекции, так и не дождавшись преподавателя, я направилась в сторону кафетерия, где заняла последний свободный столик в самом дальнем углу и достала из сумки сэндвич, завернутый в фольгу и крафт-бумагу, а еще детский яблочный сок. Осторожно развернув свой сегодняшний перекус, я сделала первый укус. Пока я жевала, я смотрела на других студентов, размышляя о достоинствах или, скорее, недостатках пропуска первой недели первого курса.

Мне было скучно, очень-очень скучно. Каждый день был однообразен: универ, романы, дом. Мне хотелось куда-нибудь поехать, может быть, в парк или в зоопарк. Я не была там с самого детства. Я должна была попытаться хоть немного оживить свою жизнь.

Внезапно я почувствовала напряжение, зависшее в воздухе. Я подняла голову и заметила, что многие студенты резво сорвались со своих мест. Они толкались и пихали друг друга, чтобы побыстрее пройти к выходу из кафетерия. Они были обеспокоенными на первый взгляд. Я посмотрела на время, подумав, что началась пара, но нет…

В животе зашевелилось неприятное предчувствие.

Почему они ушли?

В этот момент я осознала, что те, кто еще были в кафетерии, столпились около стен и поголовно смотрели куда-то в сторону. Я напряглась, когда ко мне пришло осознание. Кровь отлила от моего лица. Была только одна причина, по которой другие студенты бросились в бегство.

Он был здесь.

Я услышала шаги, приближающиеся именно ко мне. Мое сердце замерло, когда я медленно повернула голову. Большая тень нависла над моим столом, окончательно приблизившись ко мне. Я уронила сэндвич на стол и мои руки начали дрожать. Я сжала их, чтобы остановить дрожь, но это было бесполезно. Все мое тело била крупная неконтролируемая дрожь.

– Соколова Ксения.

Я почти перестала дышать, услышав свое имя.

– Смотри на меня, – угрожающе процедил он и я подняла на него свой покорный взгляд.

Я никогда не встречала его раньше, но, без сомнения, это был он – Алексей Орлов.

Первое, что я подумала о нем – он красив. Пугающе красив. У него были темные черные волосы, мощная челюсть и пронзительные серебристо-серые глаза. Он был высок, может быть, метр восемьдесят два, и обладал мощным и подтянутым телом, которое могло бы легко подхватить меня и вместе с этим столом в воздух.

На шее у него виднелся кусочек татуировки, уходящей под одежду. На нем была черная кожаная куртка и я видела сквозь обтягивающую черную футболку внушительный рельеф его мышц. Он был похож на Аполлона. Сексуального Аполлона, готового страхом довести свою жертву до остановки сердца.

Я бы упала в обморок от восторга, если бы он не был настолько ужасающим.

Он остановился прямо передо мной, его глаза бесстрастно обшаривали мое лицо и тело. Я снова задрожала, и на его лице расплылась дикая ухмылка.

Я подумала о том, чтобы убежать. Стол служил неким барьером между нами, и, возможно, это дало бы мне преимущество, чтобы убежать от него. Я не очень-то любила бегать по пересеченной местности, но ужас, бурлящий в моих венах, был достаточным стимулом, чтобы помочь мне избежать того, что он задумал.

– Даже не думай об этом.

Я вздрогнула, когда он забрался на стол, перешагнул через него и сел на край рядом со мной, свесив ноги. Он наклонился и накрутил прядь моих волос на палец. Я проглотила испуганный вскрик.

– Ты мне нравишься, – заявил он, опасно сверкнув глазами. Его голос был низким, глубоким и таким же зловещим, как и его внешность.

Мое сердце снова начало биться. Теперь оно билось намного быстрее, больно ударяясь о грудную клетку. Мои глаза расширились, и я почувствовала, как кровь вернулась к моему лицу, залив его румянцем.

– Ч-что?

Он схватил мою руку и потянул меня вверх. Он поставил меня между своих широко разведенных ног, обхватив руками мою талию. Я положила руки на его твердую грудь и попыталась оставить между нами хоть немного пространства, но его это не устроило. Он прижал меня к себе и склонил свое лицо в нескольких сантиметрах от моего. Его пронзительные глаза буравили меня.