Я повернулась, чтобы посмотреть на часы на прикроватной тумбочке. Было пол седьмого вечера. Мои родители были дома уже почти два часа.

Я надеялась, что прослушивание музыки поможет мне успокоиться, потому что чтение с этой задачей не справилось. Но и музыку ждал тот же итог. Я просто не могла выбросить из головы тот факт, что мои родители были дома.

Перекатившись на кровати, я схватила подушку с изголовья и использовала ее, чтобы заглушить свой отчаянный крик.

Мои родители были дома!

Я не рассказала им о том, что у меня в кои то веки появился парень. Я не сказала им, что мой парень был грубоват на вид и очень сексуален. Я не сказала им, что мой парень – Леша, главный хулиган университета!

Я съежилась, мысленно представив первую встречу Леши, в амплуа плохого парня с татуировками и разбитыми костяшками, и моих родителей, чопорной мамы и слишком заботливого отца.

О Боже…

Мои родители убьют меня.

Раздался стук в дверь и я услышала мамин голос.

– Ксень, ты занята?

Я убрала подушку от лица и села на постели.

– Нет, мам. Ты что-то хотела? – отозвалась я, немного задыхаясь от крика.

– Ужин готов.

Я моргнула в недоумении. Я не помнила, чтобы я готовила ужин, и не помнила, чтобы мама заказывала доставку еды.

– Что значит "ужин готов"?

– Это значит, что я уже накрываю на стол.

О-о-о… Нехорошо это…

– Ты приготовила ужин? – я поморщилась от этой мысли, а потом начала подниматься с кровати. – Мам, ты приготовила?

Я услышала мамин смех через дверь и меня тотчас начало подташнивать.

– А ты выйди и узнай.

Я надеялась, что ответ на мой вопрос будет отрицательным.

Я громко вздохнула, когда за дверью послышались ее удаляющиеся шаги. Что-то было не так. Родители должны были приехать не сегодня, а на следующей неделе. Слава Богу, они не застали меня целующейся с Лешей на пороге.

Выйдя из своей комнаты, я направилась на кухню. В гостиной я застала папу, который нервно вышагивал по комнате. Он остановился и улыбнулся, когда я подошла к нему.

– Мама приготовила ужин? – спросила я его.

Его улыбка тут же сникла и он тяжело вздохнул. Папа обнял меня и поцеловал в макушку, а затем ответил:

– Надеюсь, что нет.

– Я все слышала! – крикнула мама из кухни и я почувствовала, как папа напрягся. – Идите уже к столу, – продолжила она елейным голосом.

Мы скривились, посмотрев друг на друга и, смирившись с судьбой, поплелись на кухню. Мама стояла у стола в фартуке, ухмыляясь нам триумфальной улыбкой. Мы с папой синхронно застонали, увидев блюдо на середине стола, накрытое непрозрачной крышкой. Голубые глаза мамы вспыхнули, а ухмылка стала еще шире, когда она, крутанувшись на месте, отвернулась к холодильнику.

– Папа, что ты наделал? – прошипела я шепотом, пока мы стали обреченно занимать свои места за столом. – Ты снова разозлил маму?

Он посмотрел на меня с притворной обидой.

– Ксюш, неужели ты обо мне такого мне? Я не сделал твоей маме ничего плохого.

– Но она готовила! Она готовит только тогда, когда расстроена, обижена или зла. Что ты сделал?

Прежде чем папа успел ответить, мама вернулась к столу, с громким стуком ставя тетрапак с соком на стол и берясь за кружки. Расправившись с соком, мама стала ходить вокруг стола, расставляя столовые приборы, и каждый раз, когда она оказывалась рядом с папой, он заметно вздрагивал.

Мне же только оставалось смотреть на своих родителей глазами дочери.

Светлые волосы мамы были собраны в высокий хвост, на ней была ее любимая блузка, шорты и пушистые черные тапочки. Мама выглядела подтянутой и молодой. И она всегда выглядела потрясающе, даже если ее будили прямо посреди ночи. А еще она была хорошей матерью.

Был в ней лишь один изъян – она совершенно не умела готовить. Точнее, не умела хорошо и вкусно готовить.

Отец же был крупным и высоким. Его широким плечам могли позавидовать многие мужчины его возраста. У него были каштановые волосы, карие глаза и очки в тонкой оправе, с которыми он крайне редко расставался. На нем была помятая футболка и такие же шорты. Он был неряхой и немного забывчивым, но он был одним из лучших работников в их компании. Он всегда улыбался, а еще обнимал так, как не обнимал никто другой.

Но сейчас он не улыбался. И было понятно почему…

Мама стала медленно поднимать крышку, которой было накрыто ее блюдо. Мы с папой затаили дыхание, ожидая, что же это будет. Когда стало видно этот кулинарный “шедевр”, у меня отвисла челюсть и широко распахнулись глаза.

Разве еда должна быть полностью черной? И что это были за серые комки? Это точно еда, а не отрава?

– Папа, – прошептала я, наклоняясь к нему. – Папа, что ты сделал?

– Ничего! – прошептал он в ответ.

– Папа!

Он сглотнул, отчего его кадык дрогнул.

– Я забыл о нашей вчерашней годовщине свадьбы.

Я поджала губы и зажмурились, пытаясь незаметно побороть шок от услышанного.

– Тогда неудивительно, что мама так злится на тебя, – пробормотала я себе под нос. – Я же отправила тебе сообщение вчера утром, напомнила о годовщине, чтобы ты не забыл. Как же так вышло?

– Зарядка сгорела и я никак не мог зарядить телефон. А когда все-таки смог и увидел твое сообщение, было уже поздно.

Мама громко прочистила горло и мы с папой молниеносно выпрямились. Она улыбнулась нам обоим пугающей улыбкой, от которой мы оба затряслись как мыши перед удавом, а после мама заняла свое место рядом с папой.

Ее глаза переместились на него и стали неторопливо сужаться, превращаясь в крошечные голубые щели.

– Ты собираешься есть, милый? – спросила она обманчиво милым тоном.

– Да-да, сейчас, – папа начал накладывать в свою тарелку мамину стряпню. – Ух ты… Выглядит очень вкусно…

Он замешкался на несколько мгновений, отчего мамин взгляд стал еще яростнее. Наконец, он отправил вилку в рот. Мы с мамой стали смотреть и ждать, пока он прожует и решится проглотить эту массу.

– О, как вкусно, – выдохнул он, с трудом жуя. – Очень вкусно…

Затем он замолчал, на его глаза навернулись слезы. Он резко подскочил со своего места, опрокинув стул, и бросился в туалет. Я застыла, когда услышала доносящиеся из коридора рвотные позывы.

Мой взгляд упал на маму. Она с самодовольным выражением лица встала и, прихватив папину тарелку и жутковатое на вид блюдо, отправилась к помойному ведру.

В это самое мгновение раздался звонок в дверь и мама обернулась на меня.

– Ксень, это, должно быть, доставка, – сказала она мне. – Забери, пожалуйста. Деньги лежат в прихожей.

Я выдохнула с невероятным облегчением и пошла встречать курьера.

Как от сердца отлегло…

Папа стоял на коленях на полу рядом с мамой, гордо восседающей в своем кресле, и признавался ей в своей безграничной любви с букетом роз и золотым браслетом, который он достал Бог знает откуда. Мама все еще злилась, но, как мне показалось, уже смягчилась. Я усмехнулась и помчалась в свою комнату, оставив родителей в гостиной улаживать их ссору.

Я стала готовиться ко сну, напевая себе под нос какую-то мелодию. Я так соскучилась по родителям, что была безмерно рада их возвращению, ведь прошло почти два месяца с нашей последней встречи. Потом я вспомнила, что забыла рассказать им о Леше, и вся моя радость тут же исчезла.

Я хлопнула себя по лбу ладонью.

Во время ужина я пыталась найти возможность сказать родителям, что у меня появился парень, но изо рта не вырвалось ни звука, и в итоге я так ничего и не сказала.

А что я собиралась сказать им? Я принялась расхаживать по своей комнате, покусывая ногти. И как мне сказать Леше, что мои родители вернулись домой?

Что, если Леша придет в ярость от этой новости?

Что, если Леша подумает, что я прячу его от родителей и стыжусь?

Я плюхнулась прямо на кровать и закрыла лицо обеими руками.