— Логично, — согласился Джин Хо.

После ужина друзья отправились спать, а едва заспанный хозяин открыл утром дверь гостиницы и принялся разводить огонь в очаге, они уже спустились вниз и потребовали завтрак, чтоб отправиться в дальнейший путь.

Дорога на свободный город Ментон была прямой и широкой, и на ней им часто встречались кареты и телеги с товарами, которые направлялись на ярмарку. Следуя вместе с ними, они едва не проехали мемо деревеньки Мон-Ленар. Расспросив торговавшую фруктами селянку, они убедились, что капитан Тьерсен правильно описал им путь к дому дамы де Рошеруар. Свернув туда, куда махнула рукой торговка, они вскоре подъехали к виноградникам, которые зеленели на склонах пологих холмов, и этот пейзаж напомнил Марку милый его сердцу Лианкур. Вдали виднелся сад с кудрявыми кронами плодовых деревьев, а дальше вздымалась тёмная стена леса.

Миновав виноградники, друзья увидели впереди ухоженные старые яблони, в густой листве которых золотились наливными бочками спелые плоды. Проезжая мимо, Фонтейн не удержался, сорвал один и тут же вонзил в него зубы. Сладкий сок побежал по его подбородку и закапал на камзол, а он радостно рассмеялся, и Марк невольно улыбнулся, снова вспомнив те времена, когда его друг ещё не был так озабочен своим титулом и потому часто вёл себя как мальчишка.

— Вон ручей! — воскликнул Джин Хо, указав на горбатый каменный мостик, живописно смотревшийся над зарослями синих и розовых люпинов. Потом он взглянул в небо и добавил: — Нам стоит поторопиться, если мы хотим добраться к дому этой дамы до наступления сумерек. Мне-то всё равно, а вам вряд ли приятно будет ехать по лесу в потёмках.

Край неба уже действительно окрасился в тёмно-синий цвет, и эта полоса постепенно расширялась, словно кто-то натягивал на небо плотное покрывало. Марк поторопил коня и вскоре его Гром, процокав тяжёлыми копытами по каменной кладке мостика, вошёл под сень леса. Густые ветви старых деревьев сплетались в плотный шатёр где-то высоко над головами путешественников. Сквозь немногочисленные разрывы в этом покрове к земле простирались призрачные столбы света, которые постепенно таяли в синеватой полумгле. Красноватые смолистые стволы напоминали колоннаду в храме и их подножья утопали в пышных зарослях папоротника, в глубине которых слышался плеск ручья. Недавно громкий и весёлый пересвист птиц начал затихать.

— Как быстро темнеет, — заметил Фонтейн, который старался держаться ближе к Марку. — И лес какой-то странный… Я видел такой только на картинах. Огромные могучие деревья и где-то внизу, словно муравьи жалко копошатся фигурки людей. Я раньше думал, что такие картины рисуют для того, чтоб показать ничтожество человека перед природой, а теперь сам чувствую себя муравьём.

Марк молча кивнул. Он чувствовал что-то похожее, потому что, несмотря на то, что дорога, по которой они ехали, была довольно широкой, сверху она была полностью закрыта переплетением длинных ветвей. От этого ранние сумерки казались ещё более тёмными. Обычный лесной шум постепенно смолкал, и эта внезапная тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы и плеском бегущего где-то неподалёку ручья, теперь казалась тревожной.

Неожиданно дорога упёрлась в кованые ворота, вставленные в невысокую каменную стену, словно разделявшую лес на две половины, потому что за осыпавшейся местами каменной кладкой виднелись точно такие же высокие деревья, которые так же сплетали ветви с теми, что росли по другую сторону ограды.

Фонтейн озадаченно посмотрел на запертые ворота, а потом перевёл взгляд на Марка. Тот пожал плечами.

— Эй, откройте! — заорал Фонтейн. — Мы приехали к даме де Рошеруар из Оран-Ретеля с важными вестями о её племяннике!

Его крик эхом отразился где-то в гуще леса, но ответа на него не последовало.

— Что будем делать? — спросил он.

Джин Хо тем временем подъехал к воротам и спешился. Подойдя, он взялся за край створки и потянул её на себя. Раздался натужный скрип петель, и створка отодвинулась, открывая проход.

— Поехали, — кивнул Марк, и лис тут же вернулся в седло.

За воротами мало что изменилось, если не считать того, что теперь дорога была вымощена разбитой плиткой, в трещинах которой пучками росла трава, а по сторонам деревья располагались на равном расстоянии и, видимо, когда-то представляли собой аллею. Впереди, в туманном просвете между ними показался тёмный дом с двускатной крышей и высокими башенками, пристроенными по бокам. Когда они подъехали ближе, то поняли, почему стены дома показались им такими тёмными, — они сплошь заросли плющом, который уже бодро карабкался на старую черепичную крышу.

На крыльце дома сидела серая кошка и подозрительно щурилась, глядя на незваных гостей, а потом сорвалась с места и, промелькнув по ступеням, скрылась в буйно разросшихся кустах гортензии.

Уже почти стемнело, и в одном из окон на втором этаже виднелся рыжеватый отблеск огня, словно там горела свеча. Остальные окна были темны. Подъехавших к дому трёх всадников, похоже, никто не заметил.

Спрыгнув с коня, Марк поднялся по ступеням и заколотил кулаком в дверь. Какое-то время было тихо, но он подумал, что на то, чтоб спуститься вниз со второго этажа, нужно время, потому подождал, прежде чем стучать снова. Однако это не понадобилось. Входная дверь тихонько скрипнула и приоткрылась.

Он увидел стоящую на пороге высокую даму в чёрном платье с распущенными светлыми волосами, которые волнистыми прядями падали ей на плечи. Её бледное, чуть голубоватое в вечернем свете лицо показалось ему молодым, красивым и очень холодным. На руках она держала пушистую полосатую кошку, которая так же бесстрастно взирала на него.

— Что вам нужно? — спокойно спросила дама.

— Моё имя граф де Лорм, — представился Марк. — Я приехал к вам, мадам, чтоб сообщить о смерти вашего племянника барона де Ретеля.

— Он умер? — ничуть не удивившись, проронила она. — Понятно, — и попыталась закрыть дверь, но Марк помешал ей, удержав створку рукой.

— Это всё, что вы можете сказать по этому поводу? — уточнил он. — Я — чиновник тайной полиции короля Сен-Марко и расследую это дело, потому вам придётся поговорить со мной и ответить на несколько вопросов.

— Я не подданная короля и нахожусь на своей земле, — возразила она холодно. — Я не обязана говорить с вами.

— Барон де Верже, брат баронессы де Ретель, обратился к королевскому прево провинции Марна с требованием расследовать смерть вашего племянника. Тот передал это дело мне, потому это официальное расследование. Я не могу заставить вас говорить со мной, но, если вы откажитесь, это может вызвать ненужные подозрения в ваш адрес.

Она какое-то время задумчиво смотрела на него, а потом бросив небрежное: «Входите!», развернулась и ушла вглубь дома.

— Где ваши слуги? — спросил её Марк. — Кто-нибудь позаботиться о наших конях?

— Позаботьтесь о них сами, — не оборачиваясь, ответила она. — Обычно я живу со служанкой, но она отправилась в паломничество, потому я здесь одна.

Обернувшись, он кивнул своим спутникам и направился вслед за дамой по тёмным комнатам и коридорам, где едва были видны силуэты мебели и вещей, а из углов таинственно поблескивали жёлтые огоньки кошачьих глаз. В доме пахло ладаном и какими-то травами, стоявшие в нишах алкорские скульптуры казались призраками, и в какой-то момент он услышал за своей спиной тревожный шёпот Фонтейна:

— Этот дом похож на жилище ведьмы куда больше, чем Шанталь.

Дама тем временем уже поднималась по крутой винтовой лестнице на второй этаж. Проследовав за ней, мужчины по длинному коридору прошли в высокую комнату, где был растоплен камин, а на столе стоял подсвечник с зажжёнными свечами. У стены виднелся высокий шкаф, на полках которого сдержанным золотом поблескивали корешки старинных книг, а в углу на невысокой тумбе располагалась красивая деревянная статуэтка юной дамы с кошкой на руках. Поскольку на плечах её был паломнический плащ, а вокруг головы мерцал стеклянными звёздочками медный нимб, вероятно, это было изображение святой Гертруды.