— Это демон! — возразил Фонтейн. — Демон сожрал его и принял его облик, чтоб проникнуть сюда и сожрать нас!

— По-моему, твоя кормилица в детстве явно перестаралась, рассказывая тебе страшные сказки, — проворчал Марк и, подойдя к двери, отодвинул засов и распахнул её.

Из темноты на него взглянули два золотистых огонька, а потом в зал шагнул Джин Хо и, осмотревшись, закрыл за собой дверь. Он был бледен, вокруг его зелёных глаз появились тени. К тому же его красивый бархатный костюм был испачкан грязью, к которой налипли сухие листья и сосновые иглы.

— Что случилось? — спросил Марк, нахмурившись.

А брат Жером тут же засуетился, раздавая служкам указания принести еду и вино, и увести коня гостя в конюшню.

— Я без коня, — отмахнулся лис. — Оставил его на постоялом дворе. Так быстрее… — он перевёл взгляд на Марка. — Я спешил, как мог, чтоб предупредить вас.

— О чём? — настороженно спросил Фонтейн.

Джин Хо перевёл на него холодный взгляд.

— Барон де Ретель умер прошлой ночью. Шкатулка пропала. В этом обвиняют Бланку дель Рео, которую здесь все считают ведьмой. Некий барон де Верже уже собирает соседей с дружинами, чтоб идти на Шанталь, и на сей раз схватить и сжечь ведьму!

— Расскажи всё по порядку! — воскликнул Марк, пресекая возмущённую тираду Фонтейна.

— Сначала дайте мне поесть! Я несколько часов бежал по лесу! Ещё немного и я сам кого-нибудь загрызу!

— Вы бежали по лесу? — насторожился брат Жером.

— Еду! Быстро! — скомандовал лис, бросив на него сердитый взгляд и, когда старик умчался на кухню, направился к столу.

Немного позже он уже сидел, жуя копчёную оленину и белый овечий сыр и запивая всё это отваром из ежевики. Марк терпеливо ждал, сидя рядом. А Фонтейн метался по залу, пытаясь унять беспокойство.

Наконец лис насытился и потянулся за салфеткой, которую Марк ему поспешно подал.

— В общем, так, — наконец заговорил он, — я сразу же поехал к замку этого де Ретеля, и, хоть не знал, где он находится, быстро выяснил, задавая вопросы в придорожных селениях. У него не просто замок, у него есть собственный небольшой город на вершине холма, который называется Оран-Ретель. Я прискакал туда уже ночью, но подниматься на холм не стал. К городским воротам ведёт одна единственная дорога, она проходит через деревушку, которая тоже принадлежит де Ретелю. Там мне сказали, что ворота уже закрыты на ночь, и мне, чтоб въехать в город, следует дождаться утра на постоялом дворе. Я отправился на постоялый двор и снял там комнату на ночь. Заодно я попытался там расспросить об этом де Ретеле, но мне отвечали как-то уклончиво. Видно, хорошего о нём сказать нечего, а плохое — боязно.

— Я не удивляюсь… — проворчал Фонтейн, но Марк его остановил и кивнул Джин Хо.

— Что было дальше?

— Дальше я пошёл спать в свою комнату. А утром, когда я уже собирался расплатиться с хозяйкой и ехать в город, началось! Сперва из города примчался всадник и, не сходя с седла, потребовал кружку эля. Он сказал, что ночью умер барон де Ретель, в замке творилось что-то странное и без ведьмы здесь не обошлось. Баронесса в слезах и отправила его к барону де Верже. Он умчался, а за ним появились купцы, которые сказали, что городские ворота закрыты, стражники никого не впускают и не выпускают, потому что барон де Ретель умер при странных обстоятельствах и пропал какой-то предмет, который имеет особую ценность. Сначала все думали, что в городе ищут убийцу и вора, но позже заговорили о том, что тот пропавший предмет барон буквально накануне отобрал у Бланки дель Рео, стало быть, это она наслала на него заклятие смерти и забрала свою собственность. Через пару часов мимо постоялого двора промчался большой отряд с факелами, во главе которого ехал некий рыцарь в золочёных доспехах. Сведущие люди признали в нём барона де Верже, брата баронессы де Ретель. А уже после обеда из города снова выехали гонцы. Они по привычке задержались у ворот харчевни и потребовали кто эль, кто вино. Они сказали, что барон де Верже отправил одного вестового в Реймс к графу де Труа, а остальных — к соседям, дабы они могли явиться с отрядами сами или послать своих людей, чтоб присоединиться к походу возмездия, который де Верже планирует уже на следующий день. Некоторые селяне тут же отправились за вилами, чтоб примкнуть к армии баронов, а другие на чём свет кляли госпожу дель Рео, которую иначе как «эта ведьма» не называли. Дальше оставаться там не имело смысла, и я поспешил вернуться, чтоб предупредить обо всём вас.

— То есть они собирают армию, чтоб идти на Шанталь? — поражённо воскликнул Фонтейн. — Но зачем там армия?

— Дело не в армии, а в том, что де Верже хочет разделить ответственность за нападение, — предположил Марк.

— Я немедля отправляюсь к Бланке и буду защищать её до последней капли крови!

— Глупо, — возразил Джин Хо. — Что вы один сделаете против армии баронов?

— Но что же делать?

— Только одно приходит в голову, — произнёс Марк. — Только рассветёт, отправляйся в Шанталь, забери оттуда Бланку и отвези в свой замок. Одно дело напасть на одинокую девицу, живущую в глуши, и совсем другое — на графа крови. К тому же пока они выяснят, куда она делась и где прячется, мы, быть может, успеем взять ситуацию под контроль.

— А если они нападут на Фонтейн?

— Тогда просто заявишь, что являешься подданным Сен-Марко и находишься под защитой короля Жоана! Это охладит их пыл.

— Но я не вассал короля!

— Кто об этом знает? Главное — побольше уверенности и самомнения. И не проявляй волнения и страха, это сделает тебя уязвимым.

— То есть ты не поедешь со мной? — забеспокоился Фонтейн.

— Нет. Мы с Хуаном отправимся в Оран-Ретель и разузнаем, что случилось с кузеном твоей красавицы. Надеюсь, мне удастся утихомирить этого де Верже и заручиться поддержкой графа де Труа, всё-таки мы оба служим королю. Тогда, быть может, никакого похода на Шанталь и не будет.

Решив, что делать дальше, друзья разошлись по комнатам. К облегчению Джин Хо, Фонтейн был так озабочен опасностью, нависшей над его возлюбленной, что даже не вспомнил о страхах и потому ушёл в свою спальню. Сам он разделся и сунул свой грязный наряд растерянному брату Жерому с требованием почистить его. После этого он с довольным видом залез в постель и свернулся в белое меховое кольцо, оставив Марку лишь немного места на краешке.

Уже через несколько часов первые лучи утреннего света заглянули в окно и лис проснулся и бесцеремонно растолкал друга. Фонтейн был уже на ногах. Ему не терпелось отправиться к Бланке, и он, наскоро перекусив в нижнем зале, отсыпал в ладони канонника горсть серебра, после чего велел выводить из конюшни своего коня.

Марк и Джин Хо отправились в путь чуть позже. Джин Хо примостился на крупе Грома, и вид у него был такой, словно он всю жизнь готов ездить так за спиной друга, обнимая его за талию. Однако стоило им отъехать немного от странноприимного дома, как он на полном скаку спрыгнул на дорогу и, мигом превратившись в большого белого лиса, побежал вперёд, обогнав коня. В утреннем тумане его белый пушистый хвост реял впереди, как боевой штандарт, указывающий путь, и Марку оставалось только следовать за ним. Кумихо мчался как ветер, и вскоре Марк уже не удивлялся тому, что тот предпочитает перемещаться на своих четырёх лапах, поскольку даже Грому было нелегко угнаться за ним.

Неожиданно он свернул и исчез в высокой траве некошеного луга и только изредка мелькавший белый хвост указывал, где он находится. Марк повернул коня и последовал за ним. Через какое-то время он потерял его из виду, поскакал наугад и вскоре оказался у холодного ручья. Там он увидел лиса, который, припав на передние лапы, лакал воду и его длинный розовый язык стремительно мелькал над быстрым потоком. Заметив Марка, он поднялся и, распрямившись пружиной, перескочил ручей и помчался дальше.