Эйла уставилась во все глаза, думая, что ошибается, что это какая-то другая девушка-автом, – но нет, она узнала это лицо. Даже в темноте, при слабом свете костра, она узнала бы это лицо из тысячи.

Крайер.

Разбойники схватили её в дебрях Варна? Крайер сидела с заломленными за спину руками, толстыми цепями вокруг талии, горла, – достаточно прочными, чтобы удержать автома. Казалось, её и не нужно было особо связывать. Её тело обмякло, только цепи удерживали его вертикально, голова свесилась набок, глаза закрыты.

Примерно через 15 секунд её грудь поднялась и опустилась на одном дыхании. Пальцы правой руки дёрнулись.

Она жива.

Подобно паводку, прорвавшему плотину, мир хлынул обратно.

– Нет-нет, – громко сказал один из разбойников, и Эйла оторвала взгляд от Крайер.

Не забывай, где ты находишься, дура.

– Нет, – повторил он, жестикулируя фляжкой, и сверкая металлом на свету; Эйла поняла, что он выпивал. Неужели все разбойники в лагере, которые не напали на Эйлу, пьяны? – Говорю тебе, за волосы много не выручишь. Все охотятся за внутренностями. Вот за что можно получить монету-другую.

Спрятавшись в тени, Эйла прислушалась.

Её взгляд снова отыскал Крайер. Она не могла отвести от неё взгляда.

– Вспороть им животы и вытащить всё, что можно достать – вот что нужно делать. Знаешь, из чего сделаны у них кишки? – он не дождался ответа остальных. – Из железа мастеров. Это чёрная магия. Это железо движется и дышит. Кости тоже крепкие из-за алхимического железа. Не спрашивай меня, как это работает. Но говорю тебе: за одну кость автома можно получить 10 серебряных монет!

– Десять серебряных? – недоверчиво переспросил один из разбойников. – Всего-то за одну кость? – он посмотрела на Крайер с почти голодным выражением. – Боги, интересно, сколько мы получим за целый её чёртов скелет?

"Что ж, – подумала Эйла. – Кажется, пора действовать".

Она глубоко вздохнула, сделала испуганное лицо и, спотыкаясь, двинулась вперёд, стараясь погромче топать по сухим листьям, устилавшим лесную подстилку. Разбойники вскочили на ноги, развернувшись лицом к лесу, с оружием наготове: два арбалета, один отвратительного вида зазубренный кинжал.

Эйла заговорила высоким и нежным голосом.

– Помогите, – завыла она. – Пожалуйста, здесь кто-нибудь есть?

– Кто тут? Покажись! – крикнул разбойник, который недоумевал о текущей цене скелета Крайера.

– Я безоружна, – провыла Эйла и выскользнула из тени на поляну, с широко раскрытыми глазами, обхватив себя руками, втянув плечи. Она и так была невысокого роста, но сейчас ей хотелось выглядеть ещё меньше. – Пожалуйста, помогите мне.

– Что ты здесь делаешь, девочка? – спросили разбойники.

– У меня лошадь испугалась, – сказала Эйла, шмыгнув носом. – Я упала, а она убежала. Я пыталась найти дорогу, но заблудилась. Блуждаю уже несколько часов.

Оба арбалета опустились на дюйм.

– Пожалуйста, – попросила она. – Мне так холодно.

– Тогда иди грейся, – сказал другой разбойник, убирая кинжал в ножны.

Двое других полностью опустили арбалеты и освободили место для Эйлы у костра.

Она сделала вид, что вздохнула с облегчением.

– Спасибо. Да пребудут с вами боги, – на полпути к костру она остановилась как вкопанная и ахнула, притворившись, что впервые видит Крайер. – К-кто это?

– Самая щедрая пиявка, которую ты когда-либо встречала, – сказал один из разбойников. – Благодаря ей я весь следующий год не буду просыхать!

Остальные засмеялись, грубо и колюче, как ослиная шерсть.

– Можно мне на неё посмотреть? – спросила Эйла, стараясь, чтобы её голос звучал нервно, с болезненным любопытством. – Никогда раньше не видела пиявку в цепях.

– Смотри сколько хочешь, но будь осторожна, – разбойник фыркнул. – Она свирепая маленькая штучка. В неё попали стрелой, а она продолжала сопротивляться. Потребовалось три выстрела, чтобы её утихомирить, и пока не знаю, долго ли она так проспит.

– Ясно, – сказала Эйла. – Похоже, вы тут не из робкого десятка.

– Об этом ничего не знаю, – сказал второй разбойник с таким довольным видом, что у Эйлы по спине пробежали мурашки. Ужасное, скользкое ощущение, как будто кто-то разбил ей яйцо о голову. – Она просто девушка.

– Хоть и дерзкая, – добавил другой. – Пыталась укусить меня. Надо было ей зубы выбить.

– Эй, я не собираюсь потом собирать их в темноте, – сказал третий разбойник. – Каждый зуб стоит обеда.

Эйла подкралась поближе к Крайер. Тени заплясали на лесной подстилке, когда она вышла из круга света от костра. Вся её поза выражала дрожь и испуг – испуганный крольчонок, птенец, выпавший из гнезда. С такого близкого расстояния она могла разглядеть пятна крови на одежде Крайер. Фиолетовая кровь высохла до тёмного ржаво-коричневого цвета. Сердце Эйлы воспламенилось, гнев превратился в сноп искр, в тлеющие угольки.

– Она пыталась укусить тебя? Ой, как страшно, – сказала она, так, чтобы было слышно разбойникам. – Я бы расплакалась.

Разбойник что-то сказал в ответ, но Эйла его не слушала. Сжимая пальцами костяную рукоять своего кинжала, Эйла находилась всего в нескольких шагах от Крайер, но та продолжала сидеть с закрытыми глазами. Похоже, она действительно без сознания.

– Эй! – крикнул разбойник. – Не подходи слишком близко.

Эйла присела на корточки, словно пытаясь рассмотреть лицо Крайер. Повернувшись так, чтобы разбойники не видели, она положила нож на опавшие листья у бедра Крайер. Один удар сердца, два – и она встала и пошла к разбойникам.

Костёр догорал. У края лежала куча сухих дров, в том числе ещё не порубленная еловая ветка. Она была длиной примерно с руку Эйлы, иглы торчали, как крылья.

Эйла наклонилась вперёд, грея руки. Разбойники вокруг неё снова расслабились. Она чувствовала на себе их взгляды, но без подозрения.

Она подавила дрожь. Отвратительные старые ублюдки.

Она ещё немного наклонилась вперёд, как ни в чём не бывало, затем одним движением схватила с земли еловую ветку и провела ею по костру, как метлой. Сухие иголки мгновенно вспыхнули, с треском превратившись в пламя. Эйла не колебалась. Прежде чем трое разбойников сообразили, что она делает, она уже описала вокруг себя большую дугу горящей веткой, изо всех сил хлеща ею по их лицам.

Они завыли, вскакивая на ноги, но после выпитого спиртного их лица были полны огня и острых, жалящих игл. Эйла хотела выхватить у кого-нибудь меч – она не знала, как ещё освободить Крайер от цепей, – но они уже приходили в себя. Один из них, с красными глазами и мокрыми от слёз щеками, был в ярости.

– Крайер! – закричала Эйла срывающимся от страха голосом. – Крайер, проснись!

– Ты труп, – прорычал разбойник и бросился на неё.

Эйла отпрянула назад, размахивая горящей веткой. Этого было достаточно, чтобы удержать его на расстоянии вытянутой руки, но хвоя быстро выгорела и теперь больше дымила, чем горела.

– Крайер! – крикнула Эйла снова, но в следующее мгновение разбойник выбил ветку у неё из рук.

Он схватил её за запястье и дёрнул к себе. От него пахло вином, конской кожей и въевшимся кислым потом.

За спиной Эйлы послышался шум, металлический скрежет.

– Ты труп, – повторил разбойник, разжимая хватку. Двое других выпрямлялись, вытирая слезящиеся глаза. – Вопрос только в том, как ты хочешь умереть: быстро или медленно?

– Ни то, ни другое, – ответила Эйла.

– Тогда медленно, – сказал один из двух других. – Пусть она как следует помучается. Но не губи её, Хан. Кто знает, может быть, за неё мы сможет выручить нам немного денег: продадим её волосы на парики, кости – собакам, а глаза – на...

Но он так и не закончил. Толстая металлическая цепь ударила его по лицу, и он согнулся пополам.

Крайер.

Эйла осмелилась оглянуться. Крайер отклонилась в сторону, оберегая правую ногу. Цепями она размахивала, как двумя кнутами. Её взгляд метался между Эйлой и разбойниками и задержался на том, который сжимал запястье Эйлы. Черты её лица потемнели от выражения, которого Эйла никогда раньше у неё не видела. Рот скривился, золотистые глаза сузились.