Время было далеко за полночь, но мысли уводили Сергея в те годы, когда и солнце светило ярче, и сил хватало на всё, и счастьем готов поделиться со всем миром. Прошло уже столько лет, а память никак не хочет отпустить. Такая молодая, в таком юном возрасте – а ей было всего семнадцать – она обладала таким умом, такой мудростью жизни! В минуты трудных размышлений Милена часто появлялась на его воображаемом экране и давала самые нужные советы. А теперь он на физическом уровне чувствовал, как не хватает её присутствия, советов и рассуждений.

Много женщин прошло через его жизнь. Были и красавицы, и добрые, и злые. Но все они прошли, не оставив даже своего облика. Милена была настоящая, без фальши. В ней сочетались ненаигранная простота с врождённой проницательностью и дерзкой прямотой. И всё это смягчала и делала её привлекательной очаровательная игра эмоций на лице и умение свободно себя чувствовать в общении.

Возможно, свободолюбие объяснялось её происхождением, но не следует думать, что молодой человек двадцати лет отроду способен осуждать красивую семнадцатилетнюю девушку за то, что она не держит его на почтительном расстоянии. Напротив, он был обрадован, польщён и не преминул воспользоваться её вниманием и доверием, старался соответствовать во всём.

«Только где она теперь? Куда пропала? Почему я тогда её отпустил? Ведь был же я с ней счастлив! Она тоже была счастлива со мной! Счастье действительно долгим не бывает…»

Воспоминания мучили его и лишали сна и покоя.

И когда потом не единожды друзья встречались спустя много лет, место встречи почти не обсуждалось. Вот и на этот раз – практически за тем же столиком и в той же обстановке сидели четверо солидных мужчин и о чём-то вели непринуждённый разговор. Вон тот, лысоватый, в очках, что сидит у колонны, похож на банковского работника. Строгий костюм и гладко отутюженная рубашка с красным галстуком могут дать богатую информацию о человеке. А вот тот, напротив, тоже в очках в тонкой металлической оправе и с лёгкой грустинкой в глазах, похож на фронтового хирурга. Эти двое, несомненно, деловые люди. Аккуратно причёсанные волосы, седеющие виски, один из них – точно иностранец. В Советском Союзе иностранца можно узнать в любом месте.

Неужели так прочны традиции? Прошло столько лет – а на столе те же горшочки с пельменями, те же графины с водкой и тема для разговора не отличается требовательностью и остротой. Для полной гармонии не хватает только цыган.

– Я в Москве не был всего три года, а кажется, прошло сто лет, так она изменилась, – заметил с ярко выраженным акцентом иностранец.

– За последние годы много чего изменилось, – поддержал своего иностранного друга Вовчик, которого мы чуть не приняли за банковского служащего. Но теперь он известный журналист. – Великая страна, и дела великие. Трудишься ты в шахте или работаешь землекопом – тебя ценят, уважают, и на любом месте ты можешь стать героем своего времени.

– В спорте я видел много героев, – вмешался Сергей – тот, который похож на фронтового хирурга. Смеясь, он добавил: – Но что-то о героях-землекопах слышать не доводилось.

– А напрасно! Среди героев труда, наверное, и землекопов можно встретить, – саркастически поддержал тему разговора Андрей.

– В нашей стране все спортсмены как минимум заслуживают звезду Героя, потому что рекорды мира и на олимпиадах мы ставим не за деньги, а за честь и престиж страны, – высказал своё торжественное мнение известный журналист.

– Вовчик, ты и спортивные репортажи ведёшь? – спросил иностранец.

– Да, конечно. Возьми Спартакиаду народов СССР, – настойчиво гнул свою линию журналист. – Чтобы попасть в сборную команду республик, надо не один подвиг совершить и рекорды надо ставить на уровне мировых.

– За рубежом и называют Спартакиаду народов СССР национальной олимпиадой, – уточнил Андрей со своей профессиональной позиции. – Когда стали приглашать иностранных спортсменов, это мнение ещё больше укрепилось, и по количеству участников и по мировым и олимпийским рекордам мы обошли Олимпийские игры.

– По величию организации спортивных мероприятий мы давно обошли международные федерации по видам спорта, – продолжал блистать эрудицией журналист. – Где ещё такое увидишь? Вся Москва в праздничном одеянии, украшенные улицы, парки, стадионы, на домах красные флаги, музыка, пение льются из репродукторов. Красивые стройные девушки и юноши в спортивной форме спешат на сборные пункты своих спортивных обществ, чтобы маршем пройти по всей столице. А народ выстраивается вдоль улиц и площадей, чтобы увидеть, как эти многоцветные колонны, привлекая красотой и выправкой, чеканным шагом продвигаются в сторону Красной площади. И пускай весь мир увидит нашу спортивную мощь! И я горжусь тем, что и мне приходилось шагать, и тем, что я вёл репортажи про это великолепие.

– Вовчик, ты перепутал Спартакиаду народов СССР с праздником Дня физкультурника, – рассмеялся Сергей. – В твоей журналистской голове, по-моему, репортажи сбились.

– Вообще-то, – вмешался Андрей, наверное, чтобы не дать в обиду друга, – оба эти мероприятия похожи, только День физкультурника, как государственный праздник, отмечается по всей стране, и ориентирован на улицы и парки городов, а Спартакиада народов СССР проводится на стадионе имени Ленина. Там же, разумеется, и парад физкультурников.

– Это ещё лучше, – вмешался Герман, – и то и другое подчёркивает всенародную любовь советских граждан к физкультуре и спорту. Поэтому у вас такая красивая мужественная молодёжь.

Неизвестно, куда бы привёл этот праздный спор, но над ухом Андрея наклонился человек с перекинутым через руку полотенцем.

– Ваш заказ готов. Прикажете подать? – спросил он и дополнил слова жестами, подчёркивая учтивость в стиле старых харчевен.

Судя по увлечённости содержимым горшочков, без сомнений, фирменное блюдо удалось на все сто. И это под русскую водочку! Когда в который раз был поднят тост «За дружбу народов», Герман выбрал момент и, пока не забыл, решил поговорить о деле.

– Кстати, Серёга, ты в Магадане чем занимаешься? – начал он разговор как бы издалека.

Несмотря на немецкое происхождение, этот парень четыре года прожил в столичном студенческом общежитии, нахлебавшись вдоволь изнанки молодёжной прелести, тонкостей выживания, голода, драк, дружбы и противостояний, узнал со всех сторон нравы и требования среды обитания. Завёл хороших друзей, старался в совершенстве овладеть языком. И, вернувшись в Германию, продолжал поддерживать связи.

– Увлекаюсь рыбалкой, бегаю на лыжах, играю футбол. На охоту ходить перестал, зверя жалко, – с показным притворством и в шутливой форме попытался объяснить Сергей.

– Не сомневаюсь в вашей рыбалке и прочих развлечениях, main fraund, (мой друг), – улыбнулся иностранец. – Но я тебе хотел предложить другое. Сейчас у нас объединённая Германия, и у нас большие возможности. Мои друзья в Германии интересуются инвестированием.

– Ich fershtehe Her. (Я понял, Гер). Андрюха мне рассказывал в общих чертах, только я не знаю о ваших возможностях и что от меня требуется.

– Я работаю в той же системе финансов. Но сотрудничать с тобой хотят мои друзья, у которых есть деньги.

– Твои друзья, я так понимаю, хотят иметь ещё больше денег? Но наш город небольшой, хотя и на Колыме много золота добывают. С золотом я связи не имею, а в стране обстановка ненадёжная. Есть ли смысл во вложениях больших денег в таком маленьком городе? Вот на рыбе или на золоте можно заработать. Но я далёк от такого бизнеса.

– Мы знаем, чем ты там занимаешься. Давай тебе поможем с клиникой. Дадим денег, наше оборудование, научим твоих коллег.