В такой момент я не посмел отказать Владу и, не раздумывая, достал из бумажника двадцать фунтов. Когда же деньги перекочевали в руки консультанта, Влад громко и очень грустно произнёс:

– Ну ни хрена себе, расценочки. Знал бы, сам поменял…

Но уже через мгновение он позабыл обо всех неприятностях, потому что держал в руках чек и гарантийный талон на новый аккумулятор. Напоследок подошёл ко мне, обнял, искренне поблагодарил за помощь, похлопал по плечу, чуть не заплакав, и тихо промолвил:

– Пять лет гарантии, представляешь?

И мы разъехались по своим делам. Я спать, а Влад колесить по городу.

День второй.

Ровно в одиннадцать утра, когда я умытый и свеженький, как хрустящий огурчик, пил утренний кофе, раздаётся телефонный звонок. Смотрю на экран: Влад. Я почувствовал лёгкую тревогу: такие люди, как Влад, просто так по утрам не звонят.

– Слушаю, – настороженно говорю я.

– Артурик, горю, – нервно заорал Влад.

– Что случилось? – испуганно спрашиваю я.

– Ты не мог бы приехать и прикурить меня снова? А то аккум, тот вчерашний, сдох!

– Да ладно, не может быть, – удивлённо отвечаю я. – У него же пять лет гарантии.

– То-то и оно, этот шкура Ахмед вчера, видимо, мне говно втюхал, – разочарованно продолжал Влад. – Надо ехать разбираться с этими басурманами.

Затем начал тяжело вздыхать и что-то жевать (видимо, закусывал).

– Хорошо, жди, буду через десять минут, – ответил я и положил трубку.

Зачем я согласился, и сам не знаю. Ведь всё моё нутро, каждая клеточка организма и здравый смысл говорили: «Откажись, придумай что-нибудь». Но сказано «Да», значит, надо помочь (слово своё я привык держать). Да и некрасиво как-то, всё-таки на одной фабрике работаем.

Через десять минут я подъехал к дому Влада, припарковался так, чтобы было удобно «прикурить», но выходить из машины не стал. Влад стоял на крыльце с каким-то хмырём и нервно курил. Завидя меня, он деловито выстрелил окурком прямо соседям во двор, и бычок дотлевал уже на импровизированной детской площадке. Хмырь поступил более хозяйственно: он ловко потушил сигарету об угол дома, а остаток бережно положил в карман куртки. Они приблизились к моему авто, и Влад, поздоровавшись со мной через окошко, приступил к подключению зарядного устройства, продолжая крыть Ахмеда трёхэтажным матом.

Хмырь тем временем вплотную подошёл к окну моего автомобиля и представился:

– Леонидс. Но для друзей – Лёнька. Я смотрю, ты парнишка нормальный, так что если понадобится помощь, обращайся.

– Спасибо, буду знать, – тихо ответил я, а самого смех аж разрывал изнутри.

Наконец аккумулятор подзарядился, и машина Влада снова завелась. Мы собрались ехать, и Лёнька на прощание посоветовал Владу требовать моральной компенсации и всевозможных неустоек, а потом добавил:

– Владик, только я тебя умоляю, без рукоприкладства.

После этого он удалился в дом, а Влад, немного повеселевший после того как завелась машина, сунул голову в окошко и, широко улыбаясь, сказал:

– Ну с богом, Артурик. Поехали. Сейчас буду этого гада рвать, как собака рукавицу.

«Видишь, и Бога вспомнил», – подумал я, смеясь, закрыл окно, и мы тронулись в путь.

Спустя десять минут мы подъехали к магазину. Влад припарковался первым и, показав мне рукой что-то вроде знака «люкс», исчез в магазине с чеком и гарантийным талоном в руках.

Сижу жду.

Через пять минут выходит наш вчерашний консультант Ахмед, весь обвешанный какими-то приборами, и, внимательно слушая Влада, но ничего не отвечая, направляется к машине. Подошёл поближе и я, послушать, что там орёт Влад. А он, конечно, в отличие от вчерашнего, употреблял в основном русские слова, и по большей части матерные. По-английски же кричал только «говно». По отношению к аккумулятору в том числе.

Ахмед же, в свою очередь, сличил чеки и гарантийный талон, специальными приборами проверил вольтаж, ампераж и иные параметры аккумулятора и, наконец убедившись, что он действительно разряжен, удивлённо пожал плечами и сказал:

– Ну что же, будем менять.

Эти слова моментально успокоили Влада. Он перестал орать, а на его лице снова засияла улыбка. Он даже разок назвал Ахмеда братом и всячески пытался подсобить ему.

Когда же новенький аккумулятор вновь закрасовался под капотом, Влад, обращаясь ко мне, деловито заявил:

– Хотел было потребовать от этой конторы компенсацию за моральный ущерб. Да пожалел их. Пусть живут, гады.

Так, собственно, и закончился второй день.

Но нас ждал ещё и третий, заключительный день этой эпопеи, которая ввергнет Влада в долговую яму, а меня научит, что надо поменьше связываться с кем попало.

День третий, заключительный.

Всё началось по схожему сценарию. Только на этот раз Влад позвонил мне в девять утра.

– Не, ну ты прикинь, какие сволочи. А ещё называют себя культурной нацией, – причитал он. – Думают, нашли дурачка. Да я не поленюсь, до Лондона дойду. Надо будет, королеву подключу. – Затем на секунду смолк, видимо, сделал глоток пива и снова продолжил: – Так открыто издеваться над человеком и его правами, куда этот Страсбургский суд смотрит? Средь бела дня обманывают честных эмигрантов, работяг.

Он бы, наверное, ещё долго продолжал свои стенания, но я уже всё понял, поэтому быстро сказал: «Скоро буду» – и положил трубку.

И снова моё чутьё, которое редко подводило меня, кричало мне: «Не лезь. Не твоё это дело». Но нет же, я снова не послушался и через двадцать минут стоял у Влада во дворе. Припарковал машину вчерашним способом и начал сигналить.

Влад появился передо мной со слезами на глазах, с банкой пива в руках и в сопровождении доходяги Лёни.

– Ты видишь, до чего эти жулики человека довели? – расстроенно произнёс Лёнька.

Я кивнул, заметив, что Влад с заплаканным лицом и красными глазами действительно выглядит ужасно.

«Вот ерунда какая, аккумулятор, – подумал я. – Чего так переживать?»

Но Влад прервал мои мысли и с трагизмом в голосе промолвил:

– Давай, Артурик, я подключу прикурки. – И молча принялся за работу.

Вся эта ситуация с аккумуляторами казалась мне ужасно нелепой. И так надоели два эти пропойцы и борцы за права человека по совместительству, что не хотелось больше им помогать. Я, как и вчера, не стал вылезать из машины и общался с ними исключительно из салона.

Приведя всё в порядок, Влад, перед тем как усесться за руль, подбежал к моему окошку и торопливо спросил:

– Слушай, а может, и правда этих гадов ментам сдать?

– Ага, и права свои отпечатанные с сертификатами и дипломами прихвати. Пусть почитают и проверят, – ответил я.

Сообразив, что сказал глупость, Влад быстренько сбегал к Лёньке, получил от того ценные указания, сделал на прощание глоток пива, и мы тронулись в путь.

В зеркало заднего вида я увидел, как этот идиот Лёнька, который остался стоять на крыльце дома, зачем-то перекрестил нас и, допив пиво, выбросил банку всё к тем же соседям. Увидев такую сцену, я почему-то почувствовал дикую жалость к этим людям и твёрдо решил, что грешно не помочь убогим.

И вот мы уже в третий раз за последние три дня подъехали всё к тому же магазину, и Влад понёсся внутрь с чеками и талонами. Снова появился Ахмед и, как всегда, с безмятежным лицом начал сверять чеки, талоны и проверять аккумулятор.

Влад опять что-то ворчал, но уже тихо и с большой обидой в голосе. А под конец сник и вовсе умолк.

Ахмед, закончив свои проверки, озабоченно помотал головой и сообщил:

– Да, аккумулятор действительно разряжен. Но проблема в машине.

Как только Влад услышал, что обвиняют его крошку, не выдержал и выжал из себя всё что мог по-английски:

– Ты что? Машина? Люкс. Супер. Первый класс!.. А вот аккум говно последнее, – добавил он на русском.

Но консультант был неприступен.

– Проблема в машине, – продолжал настаивать он.