— Вот только высуни свой нос, змея подколодная! — шипел я в замочную скважину. — Я не знаю, что с тобой за это сделаю. Ты мне там чуть всё не разбила! Козлиха!
— Сам козёл! — послышалось из-за двери.
— Мне переодеться нужно.
— Иди так к королю. Мне кажется, теперь ты ему ещё больше понравился.
— Гадина, просто гадина! — треснул я кулаком в дверь. — Дай вещи взять.
— Ага, дурочку нашёл! Фигушки.
— Тогда я сейчас пойду и попрошу заменить мне слугу. Скажу, что надоел. Продам тебя. На конюшню! К конюхам! К уборщикам! К помойщикам! — разошёлся я.
Акада молчала.
— Что, чувырла, обмозговываешь?
— Ладно, хрен моржовый, перекину я тебе одежду через балкон. Ой...
Я первый рванул. Перелез через перила на балконе и оказался у окон спальни. Акада судорожно закрывала ставни, но их насчитывалось больше шести, так что...
— Попалась! — победно оскалился я, пробравшись в комнату. — Как ты меня только что обозвала?
— А ты меня чувырлой называешь. — И тут применилось самое страшное оружие. Она съехала по стене и разревелась, уткнувшись носом в коленки.
Сначала я и вправду хотел сотворить с ней нечто ужасное. Что — сам не понимал. Но тут эти всхлипы, эти подрагивающие голые, худенькие плечики, выпирающие изящные ключицы, мокрый тюрбан... Ну что мне с ней делать?!
А что бы я хотел с ней сделать? Стоп. Запретная тема. Об этом нельзя даже думать. Нельзя.
— Хватит, не реви, — остановился я чуть поодаль. — Не стану я к тебе прикасаться.
— Всё из-за тебя, — неразборчиво всхлипывала Акада, — ты во всём... я бы дома... у меня сплошной стресс с момента твоего появления в моей жизни. Ты всё портишь... ты пугаешь меня...
— Честно признаться, обычно мне девушки совсем иное говорят, — пошутил я, но не подействовало. — Слушай, хватит причитать. Не такой уж я и злодей. Хочешь, попить принесу? А виноград дать? Я дыньку? Что сразу «да пошёл ты!»? Я к тебе со всей душой, можно сказать, а ты...
— Какой душой?! — вскочила на ноги Акада, прикрывая руками обнажённую грудь. Не смотреть туда — ну совершенно не получалось! — У тебя нет души!
Она что-то ещё верещала, но я... шум какой-то в ушах... гул... и глаза мои то и дело с её лица вниз съезжали. А потом моё сердце как взяло первые аккорды, да как застучало! Какой там расслышать то, о чём мне девушка лепетала, что там у неё за претензии! Слышал всё через слово, весь смысл упустил.
— Куда ты пялишься?! — топнула ногой Акада. — Я тебе про душу, а ты всё о нижней чакре печёшься!
— А как в тебе душа будет существовать, если нижняя чакра не работает? — тихо переспросил я. — Вот здесь, в этом твоём теле, как?
— Не трогай меня!
— Да я даже не коснулся.
— Ты потянулся.
— Разве? — опешил я, заметив собственную руку, тянувшуюся к плечу девушки. Вот предательское тело! Не было же команды к действию.
«Как это не было? А кто же тогда?..» — обескураженно осмотрел свои владения мой Мозг.
«Кто-кто... — ворчало Сердце, — ясное дело, твой брат-близнец — Нижний Мозг!»
«Не ждали?! — как чёрт из табакерки выскочил на сцену Нижний Мозг. — А вот он я! Прошу любить и жаловать. Но можно только любить и ещё раз любить! Смотрите, какой красавчик!»
«О-о, сейчас начнётся театр одного актёра!» — закатило глаза Сердце (или что там у него закатывается).
«Нечего ехидничать, зануда! — отмахнулся Нижний Мозг и принял вид носителя, только в уменьшенном варианте. — Что скажете, а? Хорош ведь? Хорош!» — и началась демонстрация гибкости фигуры, упругости пресса и бицепсов вместе с пятой точкой. — С любой стороны, с какой ни глянь — с любой хорош!»
«Это он ещё к танцам не приступил, — вздохнул Большой Брат наверху и сложил с себя полномочия. — Теперь это надолго. Можно отдохнуть. Мне лучше не смотреть на то, что он будет вытворять. Как сейчас начнёт выпендриваться, так хоть отрубайся полностью! Стыда потом не оберёшься...»
«Я готов визжать от восторга, что меня наконец-то выпустили! — носился по организму сумасшедший Нижний Мозг. — Я такой крутой парень! Йеху-у-у-у! Что у вас такие кислые морды? Жмите на полную! Сегодня отрываемся! Наконец-то, поверить не могу!!! Ура! Сегодня ожидается секс!!! Секс, секс, секс и ещё раз секс без перерыва! Без цензуры! Жёстко и грязно, нежно и страстно...»
«Тебя никто и не запирал», — зевнул Верхний Мозг.
«А-а, да, точно, — почесал затылок младший брат. — Но я всё равно в восторге! А знаете почему? Да потому что-о-о... с это-о-ой... минуты-ы-ы-ы... я ваш властелин-пластилин!!! И собираюсь лепить из Риши самого отвязного, гнусного, сексапильного...»
«Ой-ой, — скривилось Сердце, — хватит уже! Где мой валидол с валокордином? Не нужно мальчику всё это. Он парень душевный, морально устойчивый. Кончай уже с попытками его растлить!»
Но Нижний Мозг вился угрём, демонстрируя дикий ураган ничем не прикрытой сексуальной энергии.
«Попытками? — по-злодейски захохотал он, при этом сделав головокружительное сальто и для большего эффекта походив на руках, опрокинувшись вниз головой. — Сейчас вы увидите, какие это попытки. Так, внимание! Беру штурвал в свои руки. Печень, Селезёнка, Железы — полная боевая готовность! По моему свистку — пли!..»
Я очнулся, когда Акада лупила меня по руке.
— Что тебе надо?! Не трогай меня! — отбивалась она от моих жадно-дрожащих пальцев, наглаживающих её плечо.
— Да я просто волосы с плеча смахнул, — чувствуя, что во рту всё пересохло, врал я. — И ты бы оделась...
— Кроме тебя мне здесь некого опасаться.
— Меня тоже не надо опасаться, я умею быть ласковым. Не убегай, я не стану делать резких движений, — как-то не очень уверенно пообещал я.
— А что ты тогда за мной по пятам ходишь? — наматывая круги по комнате, таращилась на меня Акада. — Отвернись, дай я хотя бы одежду на себя накину.
— Не надо, тебе и так хорошо...
— У тебя мозг совсем не работает, Риши? — прищурилась она. — Ты только что советовал мне одеться.
Я как-то гортанно рассмеялся в ответ. Если голос я ещё худо-бедно мог контролировать, то с глазами дело обстояло значительно хуже: зрение то расплывалось, то фокусировалось неизменно где-то в области обнажённого тела Акады. Я старался раскрыть глаза пошире, чтобы вернуть резкость и сосредоточенность, но со стороны это, скорее всего, выглядело... м-да...
— Риши... — побледнела Акада, когда я загнал её в угол комнаты. — Ты меня на самом деле пугаешь. Пожалуйста, прекрати ходить за мной. И лучше расскажи, что ты там придумал.
— Что я придумал? — на полном автомате повторял я, даже не пытаясь вникнуть в слова и смысл.
Мне просто хотелось подойти как можно ближе; схватить её, впиться в неё губами; пройтись языком по изящной шее; спуститься к ключицам; обхватить, сжать ладонями то, что она так несправедливо скрывала от меня...
— Риши! Немедленно подними свои обнаглевшие глаза! Там, в ванной комнате, ну, до того, как я ударила тебя, ты говорил, будто придумал, как исправить щекотливую ситуацию.
Наткнувшись на преграду в виде ладони Акады, что упёрлась мне в грудь, я немного протрезвел.
— Я... да... что-то припоминаю...
— Риши!
— Да что ты так орёшь? Не глухой.
«Это он храбрится!» — самодовольно потягивая коктейль из гормонов, отмахнулся Нижний Мозг.
— Акада, кхм! — продрал горло я надсадным кашлем. — Я просто подумал, что королю надо сказать, будто слуга сбежал, узнав о приезде моей жены.
— Кого? — перекосилась Акада. — Ты опять в эту игру собрался играть?
— А что такого? Жена — это совсем пресно, скучно и регулярно. И от тебя отстанут, и от меня. В крайнем случае — в случае глобального недоверия — я скажу, мол, всего лишь пару раз со слугой развлёкся и всё, больше ни-ни.
Акада призадумалась, но ладонь не убрала.
— Ладно, — нехотя согласилась она. — И как нам это воплотить?
— Мой маленький паж, если твоя ладошка так и продолжит опускаться всё ниже и ниже к моему паху, то я вряд ли смогу воплотить это в ближайший час. Юс ждёт на ужин. Ещё есть шанс всё исправить и не прослыть любителем мальчиков в чалмах.
