– Ну наконец-то, Грегсон! – майор живо зашагал навстречу и обменялся с гостем крепким рукопожатием. – Чертовски рад снова вас видеть у себя, лейтенант! Давно, давно не виделись!

– Сабах эль кхайр, саед-миджар, – Грегсон поклонился, приложив правую руку к сердцу и широко улыбнулся. – Давно не виделись. Как обстоят дела на фронтах Империи?

– Империя снова отчаянно нуждается в вас, Грегсон. Садитесь. Давайте сразу к делу, – майор застегнул воротничок френча. – Но сперва расскажите, как вы устроились после того, как уволились со службы?

Они вдвоем расположились рядом у крытого протертым зеленым сукном стола, заваленного книгами и бумагами. Гость уселся нога на ногу и не спеша ответил:

– По-разному, саед-миджар. Работал в разных конторах. Скука там смертная, особенно после наших с вами подвигов! Но в конце концов мне повезло: меня пригласили на службу в одно детективное агентство. Там мои дела пошли в гору: сейчас же все вокруг как помешались на Шерлоке Холмсе. Думаю, мне уже пора открыть свою частную детективную фирму «Грегсон и Лестрейд». Пока, правда, никакого Лестрейда у меня нет и в помине, да и не предвидится, но зато Грегсон сам готов пахать один за двоих и, надеюсь, он справится.

– Это хорошо, – улыбнулся Уилкинсон, – потому что я как раз хочу предложить вам одно дело. А выделенных мне фондов никак не хватит, чтобы разделить их еще и на Лестрейда. Но, если вы достигните успеха, это будет неплохой старт для собственной конторы.

– А зачем вам именно я, майор? – прищурился гость.

– Не кокетничайте, Грегсон!

– У вас не хватает своих подчиненных?

Майор тяжело вздохнул:

– Это чертовски больной вопрос, лейтенант. После войны нам сильно урезали штаты. Кто-то из умников там решил, что раз война победоносно закончена, то врагов у Британии стало меньше! А ведь дело обстоит с точностью до наоборот! Их стало гораздо больше! Со многими лучшими людьми мне пришлось расстаться, ибо они ушли делать свои дела, поскольку у лучших свои дела как раз есть, и они умеют их делать. Теперь их места заняты бездарными родственниками больших шишек. А работать некому! Слава богу, в моем распоряжении еще остались некоторые фонды на специальные операции. Поэтому в особых случаях мы можем привлекать опытных людей со стороны. Вас, например.

– Но почему именно меня?

Вместо ответа майор поднялся и прошел к стене, раздернул шторку, которая скрывала большую карту, и ткнул пальцем в юго-восточный угол Средиземноморья:

– Ближний Восток.

– Вот как? – гость явно оживился. Майор это заметил и улыбнулся:

– Через неделю намечено принятие конституции в Египте. Большие торжества у туземцев. Там будет весело. Не хотите ли за казенный счет прокатиться в Египет?

– Все газеты сейчас так галдят о Тутанхамоне, что даже мне стало любопытно взглянуть, – признался Грегсон. – Но не за свой счет, разумеется. Если оплатите мой вояж по таксе частного детектива, я согласен.

– Оплатим двойной тариф – с учетом сложности и удаленности места работы. Плюс за ваше знание арабского. Плюс, на необходимые расходы. Мне нужен человек, который сможет разобраться в одном весьма щекотливом деле. Тот, кто подойдет к делу не формально, а добьется настоящего результата. Кто сможет ориентироваться и эффективно действовать в арабской стране, где наше влияние шатается. И при этом действовать деликатно и быстро, а своего человека у меня сейчас там нет. Короче говоря, это вы.

Грегсон понимающе кивнул:

– Сроки операции?

– Неделя. Если не разберетесь за неделю, то после уже никто никогда не разберется. С дорогой туда и обратно – максимум три недели. И потом, вы же не захотите застрять там до летней жары и хамсина?

– Покорнейше благодарю, – поморщился Грегсон, – терпеть не могу жару и хамсин. Изложите мне суть вашего дела.

Майор задернул шторки карты и зашагал по кабинету:

– Политическое положение у Британии сейчас очень сложное. Мы почти было проиграли войну.

– Я полагаю, британцы – единственный народ на свете, который любит, когда им говорят, что дела обстоят хуже некуда, – ухмыльнулся Грегсон.

Майор проигнорировал дерзкую реплику:

– И когда мы ее уже безнадежно проигрывали, нас спасли американцы. Но цена их помощи оказалась для нас слишком высока: мы своими руками вырастили себе нового сильного противника. Во всех наших колониях происходит неприятное шевеление. Везде нам пытаются гадить проклятые янки, лягушатники, и даже, прости Господи, макаронники. Да им и стараться особо не надо: увы, нас нигде, нигде не любят! Очевидно, это цена величия Британии, – майор тяжело вздохнул и тут же одернул сам себя. – Но это все – лирика. Ближний Восток – ключевая точка во внешней политике Британии. Мы по итогам войны получили мандат на управление Палестиной и Транс-Иорданией. Казалось бы, лакомый кусочек? Но проблем с ним будет столько, что мы в конце концов, возможно, об этом пожалеем. Мы пока еще контролируем Египет, но там очень сильны тенденции к независимости. А отдать Суэц мы не можем ни при каких обстоятельствах! Поэтому Египет приходится держать под неусыпным контролем и оперативно реагировать на любые попытки подорвать там наше влияние. Сейчас нам пришлось уступить аборигенам и разрешить Египту формальную независимость, принять там конституцию и даже допустить некоторое самоуправление. Многие у нас считают это большой ошибкой. Скоро аборигены захотят полной и настоящей независимости! Будут пытаться играть на наших противоречиях с другими державами. К нам стекаются сведения о возможных вооруженных выступлениях против британских войск, а также о готовящихся террористических актах против наших чиновников и просто британских подданных. К примеру, вы, разумеется, слышали о недавней странной смерти лорда Карнарвона?

– Конечно, – кивнул Грегсон, – все газеты сейчас только и трубят о проклятии фараона Тутанхамона.

– Я хочу просить вас провести собственное расследование и выяснить, кто на самом деле стоит за «проклятием фараона Тутанхамона», а именно: кто и зачем убил лорда Карнарвона?

Грегсон удивленно посмотрел в глаза майору:

– Но почему…

Тут он замолчал в нерешительности. Майор утвердительно кивнул. Грегсон овладел собой и задал вопрос уже деловым тоном:

– Почему вы решили, что смерть лорда не была естественной?

– Это пока только предположение, но к нему есть определенные основания. В свое время вы ознакомитесь с нашими материалами. Там есть любопытные слова сына – младшего графа Карнарвона, у который считает, что его отца могли отравить. С другой стороны, есть и намеки на политические мотивы.

– В таком случае, это, скорее всего, семейные дрязги Карнарвонов. Но при чем же здесь политика?

– Может быть, и ни при чем, – кивнул майор, – но лорд Карнарвон – видный британский подданный – открыл миру Тутанхамона и привлек внимание мировой общественности к Египту. Из-за него Египет сейчас словно в лучах прожекторов. Соответственно, наши слабости и промахи тоже у всех на виду. Но есть еще одно немаловажное обстоятельство: лорд Карнарвон негласно работал на наш МИД и на нашу разведку. И до войны, и во время войны, и после.

– Как, неужели, и он тоже? – усмехнулся Грегсон. – А я слыхал, что он был инвалидом.

– Что же вас удивляет? – пожал плечами майор. – Настоящих британцев в Британской Империи очень мало, поэтому все обязаны служить. Даже такие очевидные инвалиды, как Карнарвон. Даже формально не принятые на службу, все так или иначе в меру своих сил и средств исполняют свой долг перед Короной. Как, кстати, напоминаю, и вы, Грегсон. Лорд Карнарвон любил много путешествовать. А любой путешественник – это всегда разведчик.

– Шпион? – поднял брови Грегсон.

– Нет, – улыбнулся майор, – в нашем случае, просто разведчик – в хорошем смысле слова. Так уж в этот раз получилось.

– Профессионал?

– Дилетант. Слово «дилетант» в данном случае я употребил не в уничижительном смысле, а чтобы подчеркнуть независимый статус самостоятельного исследователя. Любитель – в лучшем смысле этого слова. Англичане – нация любителей, а не профессионалов. Все наши генералы, дипломаты, равно как и писатели, – любители. Именно поэтому мы всегда выигрывали войны и создали величайшую на свете литературу.