А надо, чтобы совсем отлетел, забылся, хоть на немного. Оглядываю обстановку вокруг. Красиво, ничего не скажешь. Сам дизайн придумал, мебель тоже вся под заказ. Даже самый известный депутат или олигарх позавидовал бы интерьеру.

Жалко, конечно. Но ничего. Просто сегодня все под раздачу. Нужно выпустить пар. Пока бухло не хера не вставило, а значит устроим погром. Крушу, ломаю каждую вещь, попавшуюся под руку.

В хлам разбиваются и навсегда ломаются даже подарки от детей. Весь пол усыпан стеклами и не только от витрин шкафов. Рамки с семейными фотографиями, как мусор, валяются под ногами.

Присаживаюсь и поднимаю одну из них. Мы вчетвером. Детям только недавно исполнилось десять. На фото мы такие счастливые. Еся выиграла очередные соревнования, и дома мы, как всегда, устроили праздник по этому поводу.

Костяшки пальцев сбиты до мяса, но боли физической не чувствую совсем. Зато внутри… Внутри… Провожу окровавленными пальцами по лицу Лины на снимке. Черт! Тут же отбрасываю его в сторону.

Я могу, глядя на любой наш снимок, точно сказать, когда именно его сделали, вплоть какой день недели был. Моя память круче любого компьютера. Она хранит самые важные для меня события. От кабинета уже ничего не осталось.

Даже окна все разбиты. Хорошо, хоть алкоголя в моем доме прилично. Хватит на небольшую и недолгую местную анестезию. В голове даже мелькнула мысль позвать шлюх. Нарушить здесь и сейчас несокрушимое правило, никаких шалав в моем доме.

Хорошо, что еще не все мозги спустил, и хватило ума никого не звать. А то боюсь, и девкам бы прилично досталось. Сесть некуда, так как ни стульев, ни кресла, ничего нет в целостности.

Спускаюсь, как есть на пол, прям рядом с сейфом. Любой новичок смог бы без труда подобрать пароль и взломать его. Ведь пароль это первые числа дня рождения моей любимой троицы.

Внутри нет налички. Вообще нет никакой валюты. Но есть самое ценное для меня. Кладу внутрь кольцо прям рядом с Алининым подарком. Уже почти коллекция. Здесь есть несколько совсем старых снимков не очень хорошего качества.

На них Вика. Есть даже Эрна. Пару наших фото из юности с братом. Случись пожар или еще что похуже, я ни картины стоимостью в миллионы евро буду спасать, а эти фото. Единственная память, которая осталась от семьи.

Еще несколько документов лежат, даже мое завещание. Да, я и его уже давно составил. Все доверенности, счета, документы на хер знает сколько разной недвижимости в разных точках мира.

Еще и эта папка. Личное дело Лики Мальтовой. Сам не знаю на хрена столько лет храню его. Мне его еще тогда лично в руки отдали вместе с ее телом. Тут вся ее биография, все, что успела сделать при жизни эта тварь и кому именно со всеми подробностями.

Все это так тщательно собрали в том жутком заведении, в котором она должна была сдохнуть только через много лет. Но дрянь и тут всех обошла. Весь ее психологический портрет здесь. Много ее фото, ее допросы.

Настоящая бомба. Надо на хрен спалить это все к чертям, все никак руки не доходили. Вот теперь, еле что соображая, спалю его ко всем чертям. Пусть горит, как и сама Лика Мальтова в аду.

Надеюсь, ее там хорошо черти жарят. Так как в жизни маловато она успела отхватить. Хоть бы самому не сгореть в таком состоянии. Сейчас помещение, в котором нахожусь, скорее напоминает самый дешевый и стремный притон.

Да и я сам сейчас не лучше выгляжу. Видимость от накуренных сигарет похлеще чем от тумана. Так, еще один глоток перед важным делом, вместо закуски необходимый никотин и можно устроить пожарище.

- Дядь! Дядь! Ты же тут? Дядь?

Надо же нажрался до такой степени, что Еськин голос уже слышится.

- Дядь… - а теперь и не только слышится, теперь я точно ощущаю нежные и такие любимые прикосновения моей маленькой девочки. Сколько бы ей не было, а для меня она всегда будет моей любимой малышкой.

- Дядь! Но зачем? Зачем? - прижимается она ко мне и крепко обнимает.

- Еська! Что здесь забыла? Не в таком виде ты должна меня видеть. Да еще и на полу много стекол, можешь не дай Бог пораниться еще.

- Я так и знала, что ты примерно в таком состоянии. Ты же с мамой сегодня встречался и… И все узнал. Я чувствовала, что тебе плохо. Попросила Илюшу, и он меня привез к тебе. Сказала, что останусь у тебя на ночевку.

А там может и задержусь еще. Все по твоему состоянию.

- Есь, малышка, у таких молоденьких девочек вечера должны проходить куда интереснее, чем сторожить отбитого алкаша.

- Дядь, не смей себя так называть. Никакой ты не алкаш. Просто… Просто тебе очень больно. А когда тебе больно, и мне нет дела не до чего. К тому же прям интересных дел у нас с Илюшей пока нет.

Да, я даже такие подробности могу только тебе рассказать, чем даже маме. У нас же с тобой никогда не было секретов. Я же именно тебе первому рассказала про Илью.

- Знаю. А еще просила ничего про него не узнавать и матери ничего не рассказывать. И я сдержал свое слово. Кто бы мог подумать, что и он Белов. Твою мать!

Но парень он хороший, мне нравится. Молот! - усмехаюсь про себя. Наслышан уже про его боевые заслуги. Представляю лицо его папаши, когда он наблюдает за сыном. Помню его в таком возрасте.

Теперь вижу тесную связь между отцом и сыном. Сейчас в глаза бросается похожая внешность. Но Илья его все равно крупнее и намного шире, чем если сравнивать с Владом в таком же возрасте.

Даже если бы и хотел придраться к парню претензий нет совсем. Спокоен за них с Есей. Любит он ее очень, прям до трясучки. Обожает ее. Все хорошо, только если бы еще не Беловым был вообще бы цены не было.

- Даже не представляю, как у такого папаши мог получиться такой сын?

- Я так понимаю, вы с ним тоже очень давно знакомы?

- К сожалению. - говорю, как есть.

- Что Илья такой, большая заслуга принадлежит его матери. Она замечательная.

- Я никогда ее не видел, даже не интересовался. Что же везет убл… Везет ему на прекрасных женщин. - снова вырывается нервный смешок.

- Дядь, вот если честно, как на мой вкус, то если бы я была на мамином месте, я бы только тебя выбрала. Ты намного красивее и лучше. И это правда.

- Еська! - обнимаю ее.

- Ты знаешь, в тебя были влюблены все наши с Русом учителя. Мы подслушали их разговор в учительской еще в средних классах. А потом и одноклассницы по тебе с ума сходили. Дядь, ты правда, самый, самый.

- Малышка, ты же меня совсем не знаешь. - перебираю ее пальчики.

- Мне достаточно того, что я знаю о тебе. Жаль, что мама думает по — другому. Я бы, знаешь, могла бы что — то сказать отцу Влада, как — то задеть его или зацепить. К тому же мне он не очень понравился, когда я его увидела впервые в больнице.

Но стоило только увидеть, как они с мамой смотрят друг на друга. Как она ему улыбается, с каким обожанием он ею любуется… Они любят друг друга и очень, очень давно. Мы с Русланом это сразу поняли.

Они оба, как будто сняли разом свои маски, которые годами носили, не снимая. Мама улыбается по — настоящему, и он тоже… Совсем другой. Даже Илья сказал, что его отец совсем другой.

- Что же, совет да любовь! - говорю я и пытаюсь отпить еще из бутылки. Но Еся быстрее меня ее выхватывает. Удержать ее, конечно, в таком состоянии сложно. Да и Еся не слабачка. Я, как никто другой, знаю это.

- Дядь, ну хватит, правда. У тебя же есть еще мы. О нас ты вообще подумал? Или совсем плевать стало? Кто обещал меня замуж выдать?

- Твою же! И ты тоже Беловой же станешь! Еще и маленьких Беловых нарожаешь. Может Илья не будет против, и ты свою фамилию оставишь?

- Очень смешно, дядь. Ты сам в это хоть веришь? Но все остальное, что сказал, я очень надеюсь когда — нибудь сбудется. И ты же понимаешь, что тебе с ним придется хоть редко, но видится. Может даже за столом общим сидеть. Надеюсь, вы же только не поубиваете друг друга?

- Смотря сколько оба выпьем перед этим. Я уверен, грохнуть друг друга, это единственное желание, которое у нас с ним точно совпадает. Блядь! Прости, малышка, за мат. Но я про внуков подумал.