Лика так довольно улыбается, а меня скручивает от воспоминаний того жуткого дня.
- Вижу, и ты сама не забыла мой подарок. - довольно усмехается.
- Но несмотря ни на что, Лебедев продолжал тебя искать. Рыл землю и днем и ночью. Не спал совсем первые дни, забил даже на свою карьеру. Он, как и наш отец со своими ищейками, кружил по кругу.
Вроде бы все такие профессионалы, а, как дети, честное слово. Даже скучно было. Но скукота быстро прошла. И опять благодаря твоему Кириллу. Этот… В общем не совсем успел мозги прокурить, решил жениться на мне, чтобы только отец подпустил его к расследованию.
Признаюсь честно, у них вышел неплохой союз. Но все равно мимо. Ни черта они толком так и не нашли. Этот ублюдок, кстати, грохнул сам лично наших лошадей. Твою Раду и моего Грома. Только за это его уже можно пристрелить.
И то вначале ранить его в колени, а потом уже можно и добить, выстрелив в его безмозглую голову. И я бы смогла, с удовольствием бы это сделала. И мне бы, как всегда, ничего не было. Но тут он тоже меня прижал.
Услышав о Раде, так сильно защемило внутри. Никак не ожидала от Кирилла, что он способен причинить боль своим любимым лошадям.
- Вижу, и ты меня понимаешь. Я к лошадям гораздо более гуманнее отношусь, чем к людишкам. Лошади могут быть верными, не предадут своего хозяина. А люди всегда выберут того с кем им комфортней, лучше, удобнее.
Но если тебе будет легче, твою Раду он пристрелил по пьяне, а моего Грома… - впервые на лице Лики проявляются хоть какие — то другие эмоции, небезразличие по крайней мере. - А Грома целенаправленно.
Только потому, что он был всегда предан только мне, мне одной.
- Я видела ваши фото в журнале, читала твои интервью. Создавалось впечатление, что вы идеальная пара, любите друг друга. - перевожу тему.
- Я тебя умоляю, Лин. Какая любовь! Так, просто хотелось в очередной раз сильнее позлить Лебедева, вот и все. Я даже и предположить не могла, что ты будешь к тому времени еще живой и все сама прочитаешь. Знала бы, еще бы сильнее старалась.
Но слушай дальше. Моя исповедь только началась. В тот вечер, когда он нажрался и пристрелил твою любимицу, он вернулся домой и перепутал спальни, что неудивительно было в его состоянии.
Трезвого Лебедева хочется прирезать, пьяного — просто пристрелить мгновенно, чтобы только заткнулся. В тот вечер… Я правда не ожидала. Кирилл застал меня врасплох. И…
Лика хоть и пытается говорить ровно, но и ее голос сильно подводит.
- В тот вечер он меня изнасиловал. У нас с тобой тогда сравнялся счет. Один — один. Я тоже была девочкой. Он сначала трахнул меня в зад, также как и тебя, меня он тоже поимел без подготовки. А потом ему стало этого мало.
Единственное, ему хватило тогда мозгов не пихать свой член мне в рот. Иначе и члена бы у него точно бы не было. Именно после этого случая я и забеременела. Неожиданно и совсем не вовремя.
Не смотри так. Ты что думала, мы трахались, как кролики, и зачали ребенка по желанию? Нет. Вот так и бывает. Всего лишь раз. Один, сука, раз, и я уже беременная. И от кого? Да я вообще детей не хотела.
В идеале — никогда. А тут в девятнадцать. Я сразу хотела сделать аборт. И твой Лебедев был полностью за. Но только вот наш отец…
При упоминании папы Лика впервые с момента начала нашего разговора отворачивается в сторону, но ненадолго. Быстро возвращается в позу и продолжает пожирать меня своим ненавистным взглядом.
- Его так выкручивало от твоего исчезновения, что он просто помешался на этом ребенке. Приставил за мной своих людей. Постоянно лично контролировал, что я ем, как сплю, как чувствую себя.
Нам с Лебедевым было плевать на ребенка. А для отца я стала инкубатором. Понимаешь? Ни я его волновала. А она, эта… Я ее ненавидела с первых секунд, как только узнала, что она у меня внутри.
Сама бы лично ее достала оттуда. Отца совсем повело, когда он узнал, что будет девчонка. А для меня это был контрольный выстрел. Лучше бы родился пацан. Наследник. А так. Какой толк от девки?
- Мы с тобой обе девушки. И разве ты себя считаешь слабой и бесполезной, даже в такой момент?
- Я, это я. Я одна такая. Другой такой нет и никогда не будет! А отец ей и имя уже до рождения придумал. Есения. Какое ужасное имя. Но папочка грезил внучкой. Как возьмет ее на руки, как они с моей безмозглой мамашей будут вдвоем гулять с коляской.
Представляешь? Да меня и так выворачивало от токсикоза, а тут еще вечно эти сопли. Еще и мать тоже постоянно со своим — дай погладить живот, дай я потрогаю. Как они оба меня тогда достали.
Никто не спросил, а как же ты Лика себя чувствуешь? Как? Вашу мать! Как я должна была себя чувствовать? А? Да, блядь, прекрасно. Ты не представляешь, что значит чувствовать в себе шевеления ребенка того, кто тебя насиловал, кого ты ненавидишь.
Я смотрю на Лику и, выдыхая, произношу:
- Лика, я много чего представляю и понимаю. Ты даже и представить себе не можешь, как я все это понимаю. Но ребенок здесь абсолютно не при чем. Это же и твой ребенок. Твоя частичка. Вот именно, что с первых секунд, когда ты узнаешь, что он в тебе…
Мои руки сами ложатся на живот и слегка поглаживают его сквозь легкое платье. Воспоминаниями я ухожу в то прошлое, когда так ждала рождения своего сыночка. И никогда мне было не важно, что его отец зверь.
Олег с нами был совсем другим. Да, он был зверем, безжалостным и беспощадным. Но нас бы защищал любой ценой. По щекам текут слезы, но я и не думаю их вытирать. Мне плевать, что Лика видит их сейчас. Абсолютно все равно.
- Да ладно! - разряжается она диким смехом, от которого все тело моментально покрывается мурашками. - Не говори, что и ты тоже… Нет. Такого сюжета я точно не могла себе никогда представить.
У нас опять ничья. Два — два. И где же твой выродок? Что — то мне подсказывает, что не по любви ты тоже залетела. Да и не выглядишь ты счастливой мамашей.
- Не твое дело! - ору на нее я. Лучше сейчас ей замолчать. Не стоит ей давить за живое. Но Лика и не думает останавливаться. Ее еще сильнее заводит видеть мои слезы. Она словно питается моей болью, моими страданиями.
- Значит я, как всегда, права. Какого это каждый день знать, что тебя берут против твоей воли, а ты ничего не можешь сделать?
- Я хочу задать тебе другой вопрос, Лика? Какого это жить и никогда никого не любить. Ни разу в жизни не познать это чувство. Никому так и не сказать этих слов.
- Хороший вопрос на самом деле. - Лика отходит от меня подальше и присаживается на край своей новой кровати. Хотя кроватью это сложно назвать. - Ты помнишь Макара?
- Парня с гонок?
- Да, его.
Я утвердительно кивнула. Сложно на самом деле забыть такого мужчину. Даже парнем его сложно назвать. Даже тогда он отличался от всех. Хотя я и видела его ночью, но точно знаю, если увижу его снова, то несомненно узнаю.
Сложно было не заметить, как между ними еще тогда пылали искры. Казалось, он видел Лику насквозь. И даже несмотря на шлем, он точно знал, как она выглядит.
- После того, как узнала, что беременна, гонки стали для меня под запретом. Отец с помощью своих людей круглосуточно следил за мной. Да и состояние мое. Постоянно тошнило. Но это была бы не я, если бы мне не удавалось удирать от всех.
Я давно знала все о Макаре, где живет, с кем встречается, чем занимается. - сейчас Лика говорит спокойно и совсем на меня не смотрит.
- Я пришла к нему первый раз ночью. Он как раз приехал после очередных гонок. Кстати, после того, как я перестала в них участвовать, он тоже стал просто зрителем. Даже самые высокие гонорары не могли его заставить участвовать.
Я знала, что он ждал меня. Только меня, чтобы мы с ним вдвоем снова сцепились. Он тогда так быстро открыл дверь, как будто знал, что я должна прийти к нему. Но, наверное, так оно и было. Я была без маски.
Он всего лишь секунду посмотрел на меня, а потом… Потом буквально затолкал внутрь, прижал к ближайшей стенке и целовал, так целовал.
