Она протянула руки, затянутые в шёлковые белоснежные перчатки, чтобы дядюшка повёл её по лестнице вверх к алтарю. Фальтус встал по левую сторону от невесты, а справа от меня заняли место Михель и Леон. Подружки Тиры дружно толпились за нашими спинами. Будь у леди Толессо живы родители, одним отцом дело не обошлось бы. Братья тоже могли сопровождать выходящую замуж представительницу их рода. Кстати, кузена я не вижу. Скорее всего, он сейчас несёт службу на корабле. Как-никак, военный.

Священнослужитель ждал нас у алтаря. Худощавый седобородый хрыч, который изрядно потрепал мне нервы накануне, в серо-золотом облачении, спускавшемся до самого пола, в шапочке, прикрывавшей только макушку, зыркнул на меня и завёл какую-то заунывную речь, больше похожую на декламацию литературных виршей. Мне показалось, что служба идёт на каком-то странном языке, который я понять не мог, хоть и прислушивался старательно к плавным напевам. Стоявшие по обе стороны от него молодые помощники в серых хламидах и таких же шапочках на гладко выбритых головах, замерли истуканами, держа перед собой по свече.

Я покосился на Тиру. Её замерший взгляд был устремлён куда-то вверх, под самую крышу, где вовсю развлекались два белых голубя, залетевших внутрь через узкие оконца. Лёгкие пёрышки, медленно кружась, попадали под солнечные лучи и искрились серебристыми всполохами. На тонких чертах лица играли разноцветные отражения от витражных окон, а чуть припухлые губы шептали что-то, известное только моей невесте.

Честно говоря, меня настолько напрягала затянутость церемонии, что я плохо помнил, чем всё завершилось. Мы обменялись кольцами, поцеловались и вышли на крыльцо храма. Дахад подал мне кошель с монетами, и я вместе с Тирой стал разбрасывать их по сторонам. Пока зеваки, нищие и бродяги дрались за тусклые кругляши, мои штурмовики вместе со свитскими создали коридор, по которому мы дошли до ратуши. Солдаты гарнизона успели расчистить место у входа, чтобы нам удалось спокойно зайти внутрь.

Там уже чиновник обыденно внёс запись о бракосочетании в толстую книгу, слуги внесли в зал, где происходила регистрация, ящик с «Искарией»; в такой большой компании вино быстро распили и в благодушном настроении поехали обратно в наш особняк праздновать и веселиться.

Когда паром достиг середины реки, «Тира» сделала шесть холостых залпов из пушек, а когда вверх взлетели разноцветные огни фейерверка и борта брига осветились вспышками серебряных звёздочек, восторгу зрителей не было предела.

— Ты всех удивил, — прижимаясь ко мне, прошептала Тира. Теперь мы никого не стеснялись и целовались чуть ли не каждые пять минут. — Как тебе удалось?

— Ну… пришлось побегать по Скайдре, чтобы найти подходящего алхимика, — усмехнулся я, обхватив гибкую талию жены. — Никакой магии, кстати. Ты не устала?

— Если бы не карета, то без ног точно бы осталась, — усмехнулась она. — Но всё равно хочу, чтобы это всё закончилось побыстрее.

— А мы долго не будем задерживаться за столом и спрячемся ото всех, — пообещал я шёпотом.

— Тебе не дадут так быстро уйти, — предсказала Тира. — Придётся вести светские беседы с уважаемыми людьми Скайдры. Ты бы видел, с каким нетерпением они ждут этого момента.

— Ну, хотя бы тактично не мешают нам шептаться, — пошутил я и повёл жену к карете. Паром уже подходил к берегу.

Порой в мою голову запоздало приходили мысли, что надо было уговорить Тиру и увезти её в Суржу, где был такой храм, без шума и огласки о своей свадьбе, потом дать взятку местному чиновнику, чтобы он сделал нужную запись. И вернуться в Скайдру уже женатыми, поставив в известность местное общество. Но глядя в счастливое лицо Тиры, раскрасневшееся от танцев и всего, что происходило вокруг нас, ругал себя последними словами. Зачем лишать девочку праздника, единственного в её жизни, где она была центром притяжения?

Постепенно гости стали разбиваться по группкам и уединяться в укромных уголках особняка, которых здесь хватало. Я вышел на открытую террасу, чтобы выкурить пахитосу и заодно насладиться ночным прохладным воздухом, напоенным свежестью моря и запахом цветов. В парке кто-то бренчал на китаре и сладкоголосо пел, чаруя сердца прелестниц, мелькающих по дорожкам нарядными мотыльками.

— Позвольте вас поздравить, эрл Игнат, — возле меня пристроился Алас Вальтоссо с наполненным бокалом. — Вы стали обладателем изумительной драгоценности Скайдры. Признаться, ещё два года назад я даже не думал, что этот дом снова наполнится музыкой, женским смехом и безудержным весельем. Здесь жил старик, поглощённый своим горем. Вы спасли не только леди Тиру, но и родовое гнездо.

— Я не мог пройти мимо несчастной девушки, ждавшей свой печальной участи в лапах Лихого Плясуна. Этот ублюдок, играя в благородство, ждал совершеннолетия пленницы, чтобы потом насильно жениться на ней.

— И какую цель он преследовал? — удивился Вальтоссо.

— Хотел стать наследником богатств рода Толессо, — усмехнулся я, выпуская струю дыма в сторону. — Авантюрный план не удался. Я опередил пирата.

Вальтоссо едва не поперхнулся от услышанного. Взглянув на меня с недоверием, рассмеялся:

— Не шутите так, Игнат. Общество может не понять.

— Прошу прощения, эрл Алас. Я ещё не обтесался в аристократическом кругу. Привык, знаете ли, к грубым шуткам сначала среди торговцев, а потом и в кругу своей кондотты.

— Вы справитесь. О вас идут благожелательные разговоры, особенно среди торгашей. Мне представляется, в будущем году кондотта Игната Сироты получит большинство заказов на охрану караванов.

— У меня есть конкурент, и до него далеко.

— Вы об Аллане Волке? Действительно, достойный соперник.

— Что вы можете сказать о нём? — я выпустил вверх несколько дымных колец. Вальтоссо зачарованно проследил за ними.

— Особо нечего, — пожал плечами нобиль. — Я не занимаюсь торговлей. Мои приоритеты: земля и банковские услуги. Но с ним пару раз встречался на бирже. Он подходил ко мне, интересовался, нужна ли мне охрана.

— Он знает ваши интересы?

— Знает.

— Тогда, выходит, он не только караваны сопровождает?

— Да. У него есть ещё один отряд, выполняющий сугубо охранные функции в порту. Недавно узнал, что Адалхайд нанял его.

— Зачем? — удивился я, когда Вальтоссо замолчал.

— Да кто ж разберёт эрла Далфина? По слухам, он купил большой участок земли и хочет разбить там лимонную плантацию.

— Хм, довольно странное вложение, — я задумался. — Против бича моряков — цинги, уже давно нашли эффективные средства в виде экзотических фруктов из Аксума — арагуса и марулы. По своим свойствам ничем не уступают лимону, неприхотливы к почве, но требуют много солнца, чего в Аксуме в избытке. — Не думаю, что на этом Адалхайды поднимутся.

— Не надо лишать человека мечты, — усмехнулся Вальтоссо и отпил из бокала. — Возможно, он знает что-то, чего не знаем мы.

— Я и не собирался, — пожимаю плечами. — У каждого аристократа свои причуды. Может быть, Адалхайды решили стать поставщиками полезного (без иронии) продукта для королевского двора. Как бы мы через несколько лет не зарыдали, что Далфин нас обошёл на повороте.

— Как-как? Обошёл на повороте? — смеётся собеседник. — Ну, это мы посмотрим.

Он салютует мне бокалом и отходит, слегка морща нос. Ну да, запах табака и раздражающий ноздри для неподготовленного к такому испытанию человека дым весьма специфичен. А мне хорошо. Я улыбаюсь и гляжу сверху на светящийся иллюминацией парк, гуляющих гостей, обмакивая кончик пахитосы в аксумский ром. Аккуратно придавил окурок о каменные перила террасы и закинул его в жестяную банку, которую раздобыл где-то в недрах особняка Тью. Надо пепельницу заказать какому-нибудь мастеру кузнечных дел. Чтобы вся красивая была и глаз радовала.

Я вернулся в гудящую залу и разыскал взглядом Тиру, успевшую сменить свадебный наряд на жемчужно-розовое платье. В нём она стала ещё изящнее, что не могло не разжечь во мне огонь желания. Пора бы и уединиться, а то так и протанцует до самого утра.