— Главное — не мешать им! — хохотнул Ульдрик, в отличие от своего дружка сухощавый, верткий и опасный как змея. Деккер его опасался и не любил, потому что этот человек с самого начала взял за правило награждать юношу подзатыльниками и затрещинами по любому поводу. Наверное, ему нравилось издеваться над теми, кто слабее его самого. А по утрам Ульдрик взял в моду пинать его по рёбрам, если вставал раньше Деккера. Конечно, это злило, но что мог сделать худосочный юнец, не знавший даже, как правильно держать нож, а о пистолете, чтобы его зарядить и выстрелить — и вовсе речи не шло. — Потом мы своё возьмем!

— Заткнись, — прошипел сержант. — Придержи язык, чтобы никто не услышал!

В трактире оставалось не так много народу, и Деккер мог дать зуб, что Халле опасается быть услышанным именно той самой компанией. И вообще, что они за люди? По одежде не скажешь, что дворяне. Скорее, какие-то гильдейские, в простых сюртуках, под которыми можно спрятать тот же пистолет или нож. Но вот движения и повадки этих незнакомцев чем-то схожи с теми, что и у новых приятелей Деккера. Если бы сейчас юношу спросили о них, он бы ответил с уверенностью: под мужицкой непосредственностью и грубоватостью прячутся опасные типы, для которых прирезать человека что курице голову отрубить.

— Эй, малой! — толкнул его в плечо Ульдрик. — Сходи на улицу, посмотри, кто там подъехал!

Стол, за которым сидела их компания, находился напротив небольшого оконца, затянутого слюдяной пластиной. Это в городах уже давно рамы стеклят, а в дорожных трактирах особо не заморачиваются. Бывает, и вовсе проём без стекла всё лето открыт, а на зиму ставнями заколачивается.

Пожав плечами, Деккер вышел на улицу и вздохнул полной грудью вечерний воздух. Сумерки ещё не наступили, но горизонт постепенно терял краски закатного солнца. Небо потускнело, откуда-то потянуло свежестью. Три кружки пива дали о себе знать. Парень спрыгнул с крыльца и завернул за угол, чтобы облегчиться. Расшнуровал мотню и замер, услышав топот копыт по дороге, негромкий мужской разговор и смех. Быстро оросив бревенчатый угол трактира, он осторожно выглянул наружу.

Двое всадников в тёмно-синих камзолах и при палашах привязали своих лошадей к коновязи, и переговариваясь между собой, направились в помещение. У одного из них через плечо висела большая сумка на замке, да к тому же опечатанная сургучной нашлёпкой. Деккер дождался, когда они скроются внутри, с осторожностью подошёл к животным, но те всхрапнули, замотали головами, а одна из лошадок даже оскалилась, как будто предупреждала, чтобы он не вздумал руки тянуть — оттяпает.

Но парня интересовало другое. Он сразу обратил внимание, что лошади одной масти — гнедой — ухожены, подкованы, гривы расчёсаны. На сёдлах чёрные попоны с серебристой канвой по краям. А самое интересное — вышитые золотом лилии.

— Фельдъегерская королевская почта, — прошептал он, удивляясь, почему оба почтаря остановились возле трактира. Обычно они меняли только лошадей и продолжали путь, не задерживаясь нигде из-за срочных донесений, доставляемых важным лицам. Его сразу прошибла неприятная мысль. Не их ли ждут те пятеро незнакомцев? — Ой, как бы беды не случилось.

Если бы не интерес сержанта Халле к этой компании, Деккер даже не задумался бы о посторонних людях, сидящих целый день в помещении. У каждого свои причуды.

Заходить в трактир сразу расхотелось. На ослабевших ногах он поднялся по лестнице и открыл дверь, боясь увидеть жестокую драку и кровь, но к его облегчению, курьеры спокойно сидели за свободным столом, попивали пиво и заедали его жареными цыплятами. Живые и здоровые.

Он вернулся к своим друзьям, и тут же услышал в свой адрес недовольство Ульдрика:

— Я тебя о чём просил, бестолочь? Сходить, посмотреть и вернуться с докладом. А ты где шляешься? Почему первыми вошли почтари а не ты?

— Потому что они не представляют угрозы, — нытьё Ульдрика настолько достало парня, что он впервые окрысился на человеке, старше его по возрасту и сильнее физически.

— Эй, хорош мальчишку цеплять, — добродушно произнёс сержант и похлопал Деккера по плечу. — Он правильно говорит. Подумаешь, курьеры…

В этот момент дверь в трактир распахнулась, и помещение пополнилось ещё одним путешественником. Деккер сразу распознал в нём знатного дворянина, пусть и в простом дорожном плаще без всяких вычурных вензелей, зато сапоги добротные, ременная перевязь увешана разнообразным оружием. Зоркий глаз юноши заметил два пистолета с длинными стволами, которых он никогда в жизни не видел, кортик в потёртых ножнах и вдобавок к нему кинжал внушительных размеров. Мужчина окинул быстрым взглядом притихший трактир, и неторопливо подошёл к стойке, стянул перчатки и засунул их за ремень.

— Я могу здесь переночевать? — спросил он негромко.

— Сожалею, господин, но мы не предоставляем ночлег, — развёл руками хозяин, поглядывая на массивный перстень с витиеватым вензелем. — У нас есть комната, но её запрещено занимать по приказу одного очень уважаемого человека. Он в любой момент может приехать.

— Чушь какая, — фыркнул мужчина. — Неужели не хочешь заработать лишний ранд?

— Была гостиница, но сгорела, — вздохнул трактирщик. — А брать сейчас ссуду — непозволительная роскошь. Советую доехать до сторожевого поста — он в пяти лигах отсюда. Там безопаснее провести ночь, чем на дороге.

— Ладно, чёрт с тобой, — дворянин поморщился от перспективы ехать куда-то на ночь глядя. — Тогда принеси бутылку вина, жареного мяса, сыра и хлеба. Каша есть какая-нибудь или похлёбка? Главное, горячая и сытная чтоб.

— Грибная, с зеленью, — тут же с готовностью сказал трактирщик. — Сей момент будет. Вы пока присаживайтесь.

Мужчина прошёл мимо стола, за которым сидел Деккер и сержант со своими бойцами, мазнул по ним взглядом, словно оценивая потенциальную опасность для себя, и сел за крайний столик очень грамотно, спиной к стене, контролируя сразу всех, кто ещё находился в трактире.

Компания подобралась что надо. Молодой человек сразу захотел оказаться отсюда подальше за несколько лиг. Чувство опасности присуще всем живым существам, в большей мере — животным, и человеку, если он умеет замечать всевозможные мелочи. Деккер такой способностью не обладал, но сейчас на подсознательном уровне к нему пришло понимание, что здесь оставаться небезопасно.

От страха мочевой пузырь сдавило, и юноша снова захотел выйти на улицу под предлогом отлить.

— Чего ты ёрзаешь? — шикнул на него сержант, с прищуром разглядывая дворянина, с аппетитом хлебающего суп и отрывающего от куриной ножки крепкими зубами пласты белого мяса. — Сиди спокойно. Если вдруг начнётся, ныряй под стол.

— Что начнётся? — совсем растерялся Деккер, но ответа не услышал.

Один из «гильдейских», встал, опираясь на плечо соседа, и пошатываясь, двинулся между столами к выходу. Перед курьерами его вдруг непонятным образом качнуло в сторону, и он навалился на одного из них, с щегольскими рыжими усами. Кружка из его рук вылетела и упала, разбрызгивая пену по столу и полу.

— Ты чего творишь, косоглазый? — вскочил рыжеусый, сжимая кулак.

— Сударь, нижайше прошу прощения! — «гильдейский», у которого неприятно выпирал вперёд верхний ряд зубов, что делало его похожим на крысу, приложил руки к груди и потешно поклонился. — Я не хотел, честное слов!

— Пить меньше надо, скотина! — раздражённо проговорил курьер, смахивая с потемневшего мундира остатки пены. — Пошёл вон отсюда!

Деккер не понял, каким образом в руке крысы оказался кинжал. Он нанёс молниеносный удар снизу вверх под челюсть курьера, и тот захрипел, царапая воздух пальцами. Его напарник, с капральскими нашивками на рукаве мундира, тут же вскочил на ноги, раздался свист вылетевшего из ножен палаша, но ударить им не успел. Крыса ловко отпихнул от себя уже мёртвого курьера, отскочил в сторону, чтобы дать своим друзьям слаженно напасть на капрала. Двое справа атаковали, а двое с другой стороны перекрыли возможный путь отхода. Курьер был обречён, но дрался с такой храбростью, что никто не осмеливался подойти к нему для решающего удара. Ему мешала сумка, болтающаяся сбоку, и в ней уже зияла дырка от удара клинком. Самое интересное, Деккер так и не понял, откуда у «гильдейских» появилось боевое оружие.