— Надеюсь, мы тоже об этом услышим, эрл Сирота? — мелодичным голосом спросила Аманта — черноволосая милашка с курносым носиком. Она так и поедала меня глазами. — Страсть люблю тайны.

— Несомненно, леди Аманта, — я с улыбкой обозначил поклон. — Но сначала нужно вернуть вашего брата домой без запятнанной репутации, решить кое-какие дела, чтобы они не мешали нам наслаждаться беседами. Надеюсь, к тому времени ваше терпение не иссякнет?

— Никоим образом! — вскинула подбородок Аманта. — Верю вам на слово. И большущая вам благодарность за опеку над братом!

— Аманта! — прорычал виконт, медленно накаляясь от щебетания девушки. — Прекрати немедленно! Ты меня ставишь в неловкое положение!

Сэтрид — младшая сестра, у которой были пышные, но более светлые волосы, отливающие медью — только улыбнулась и сжала руку Аманты, наверное, для того, чтобы та не наговорила лишнего.

— Хорошей вам дороги, эрл Сирота, братец! — более глубоким, грудным голосом произнесла она, и я щегольски сняв шляпу, махнул ею, прощаясь с женским населением усадьбы.

Один из слуг закрыл за нами дверцу, я сел рядом с виконтом и Ричем на одну лавку, чтобы Наби-Син, сжатый с двух сторон Щербатым и Муравьём, всегда был перед глазами. Он и сейчас был тщательно связан по рукам и ногам, но бесстрастно молчал, пялясь куда-то поверх наших голов.

— А почему сейчас у него во рту нет деревяшки? — полюбопытствовал Ним.

— Неужели пять человек не смогут удержать пленника от желания поскорее встретиться со своим богом? — я пожал плечами. — Если это произойдёт, то грош нам цена.

— Я не спешу в райские кущи, мне и здесь нравится, — неожиданно откликнулся Наби-Син, блестя белками глаз в полутьме кареты.

— Дружище Игнат, а ты не поторопился приблизить к себе опасного зверя? — виконт демонстративно положил ладонь на рукоять пистолета.

— Ни в чём нельзя быть уверенным, — я пожал плечами и добавил: — Даже в собственной смерти. Буду надеяться на удачу.

Агосто, кажется, удовлетворился ответом и прислонился головой к стенке кареты, намереваясь немного подремать. Я приоткрыл оконце и крикнул Гусю, чтобы он командовал марш. Колеса скрипнули, повозка качнулась — и мы, наконец, выехали с усадьбы и помчались по аллее, чтобы выехать на просёлочную дорогу. В сам город мы заезжать не стали. Обогнув Натандем вдоль слободки, где до сих пор поднимался дымок от потушенного пожара — логово низаритов сгорело дотла — наша кавалькада через несколько минут проскочила сторожевой пост.

— Почему нас не остановили? — удивился Щербатый, когда мы миновали деревянную будку и поднятый вверх шлагбаум.

— Вероятно, командующий гарнизоном посчитал, что боевые действия не угрожают городу, поэтому выезд и въезд стали свободными, — задумчиво озвучил я первое пришедшее на ум объяснение. И это было странно. Остановить карету без герба стража должна была хотя бы для порядка. Тем более, когда такая группа выезжает из города, уже подозрительно. Никакой проверки подорожной грамоты, ничего. А не кроется ли в этом хитрый ход графа? Дескать, зачем задерживать некоего нахального эрла, всё равно его по дороге прибьют.

Я отодвинул деревянную заслонку оконца и посмотрел, где мы едем. Пока вдоль дороги тянулись возделываемые поля и луга, на которых возвышались стога сена, изредка мелькали перелески, просвечиваемые солнцем. Засаду здесь не устроишь при всём желании.

— Виконт, я со стороны Скайдры по тракту не ездил. Не подскажете, где есть глухие места, которые можно использовать под засаду? — пришлось разбудить посапывающего Агосто. Его даже громыхание колёс на колдобинах не беспокоило, а тут мгновенно приподнял полы шляпы и с прищуром посмотрел в открытое оконце. Видимо, хотел узнать, где мы сейчас едем.

— Есть в пяти лигах отсюда мостик над небольшой речкой, — сказал он. — За ним начинается Черстольский лес. Раньше из-за болот приходилось делать большую петлю. Тракт существенно сокращал путь, но прокладывали его почти десять лет. Дорога узкая, с двух сторон непроходимые дебри. Кстати, несколько лет назад, я помню, именно там напали на казначейский обоз. Повалили деревья с двух сторон, чтобы никто не смог убежать, и начали уничтожать конвой. Повезло, что с королевскими мытарями были два боевых чародея. Они-то и помогли отбиться. Говорят, до полусотни сожжённых трупов вдоль дороги насчитали. — виконт протяжно зевнул, прикрыв рот рукой, затянутой в перчатку. — Если и ждать нападения, то там.

— Понятно, — я стукнул по стене, карета остановилась. Не вылезая наружу, я лишь приоткрыл дверцу и сказал Быку, свесившемуся с облучка: — Как только доедешь до моста — остановись.

— А что такое? — Гусь, гарцуя на каурой лошадке, подъехал ко мне вместе с толстяком Фигередом.

— Будем тактику отрабатывать, — коротко ответил я.

— Разумно, — кивнул Горис Фигеред, сжимая поводья. — От моста начинается самый неприятный участок дороги. Сейчас злые людишки шалят без меры. Лучше быть наготове.

Тем лучше, если друзья виконта понимают опасность Черстольского леса. Вон, толстяк сразу своим спутника что-то говорить начал, те сразу же проверили свои пистолеты. У Фигереда, кстати, я заметил притороченное к седлу ружьё с длинным стволом.

Наша кавалькада, поднимая сизую пыль, поехала дальше. Удивительно, что дорога до сих пор была пустынной, без крестьянских телег и обозов, никто не перегонял животных в город на скотобойню или на продажу. Странная пустота, царившая в округе, словно подтверждала мои опасения насчёт намерений графа Абры. А что, если мы не всех низаритов прихлопнули? Вдруг в Натандеме ещё одна группа была?

Видя мои размышления, молчали все. Наби-Син дремал, откинувшись на спинку лавки; Рич методично полировал куском кожи свои сверкающие ножики; Муравей и Щербатый маялись, но стоически старались не спускать глаз с низарита. Наконец, карета остановилась, и я вместе с Ричем и виконтом, захотевшим размять ноги, вылезли наружу. Все бойцы окружили меня, а дворяне, оставаясь в сёдлах, расположились рядышком.

— Рич, возьми с собой несколько человек и пройдись вдоль дороги по левой стороне, — приказал я, вытягивая руку по направлению к темнеющей за мостом чащобе. — Только по лесу, на саму дорогу не суйся. Заметишь засаду — постарайся вырезать всех, чтобы ни одна сволочь не пискнула.

— Понял, — кивнул пластун и оглядел своих товарищей. — Гусь, Жало, Бритый… Мне бы ещё Щербатого. Эти ребята крови не боятся.

— Возьми Щербатого. Жадюга, замени его, — я одобрил выбор Рича. — Тюлень, ты с Босым пройдись по другую сторону дороги. Ваша задача — разведать, нет ли в засаде второго отряда. Если заметите, то геройствовать не надо. Тихонько отступаете и возвращаетесь к мосту.

Оставшиеся со мной бойцы и дворяне во главе с виконтом ещё долго смотрели вслед разведчикам, которые сначала перешли мост и разделились на две неравные группы, а потом пропали из виду. Я щёлкнул крышкой хронометра, посмотрел на циферблат. Нисколько не сомневаясь в умении Рича неслышно подбираться чуть ли не вплотную к врагам, беспокойство вызывал Тюлень с Босым. Эти ребята неплохи на палубе корабля, но в лесу, где требуется осторожность, неторопливость и внимательность, они могут наделать ошибок. Но… все, кто ушёл — самые опытные бойцы в моём отряде. Не толстяка Фигереда же посылать в разведку! Или вот того флегматичного красавчика с тонкими усиками на холёном лице — Кейма Джармута — так его зовут, если не ошибаюсь. Ох, надеюсь, мои страхи окажутся всего лишь страхами. Потом вместе посмеёмся.

Большая стрелка часов преодолела несколько делений. Прошло двадцать минут, но до сих пор никто не появлялся на другом берегу реки. Я услышал шаги за спиной. Виконт и его друг Ребек остановились рядом со мной.

— Я не видел ваших людей в деле, эрл Игнат, — неожиданно произнёс Вулси Ребек, — но нисколько не хочу умалять их боевых качеств. А вы уверены, что сейчас они смогут провести качественную армейскую разведку и не попасться на глаза бандитам, если, конечно, там есть засада?