Все эти мои опасения были строго умозрительными, пока в моё окно действительно не залетел метеорит. Вернее, я не знаю точно, что именно это было — может, просто какой-то мусор космический. По идее, его на этой орбите должно быть навалом, тогда я и вовсе на премию претендовать могу, так если разобраться. По ставке дворника, но с доплатой за совершенно бесчеловечные условия труда. А ещё же утилизация мусора, тоже доплатить бы неплохо!
Короче, не знаю, что именно прилетело, но факт резко возросшей нагрузки я отметил совершенно точно, даже кровь носом пошла традиционно. Не удивительно, ведь развлекался я в одиночку, без помощников и гор лабораторного железа на подхвате. Или там я был бы на подхвате… не суть. Важно, что тут вся нагрузка пришлась на меня, за что и пришлось платить.
Однако, баловаться я не бросил, стараясь не думать, что произойдёт, если в мой портал влетит что-то по-настоящему большое. Остаётся надеяться, что уж астрономы наши не пропустят факт появления крупных метеоритов так близко от планеты — это ведь нехилая угроза, насколько я понимаю. Если мы тогда машину в окно пропустили, и я при этом даже не особо напрягся, то метеорит должен быть по-настоящему большим, такое мимо внимания тех же учёных крыс из Штернберга никак не пройдёт. Другое дело — узнаю ли я об этом?
Короче, всё у меня на тоненького.
Это, кстати, вообще идея: а зачем открывать большое окно? Неужели я не могу ма-аленькое открыть, узенькое, чтоб только… ну, не иголка, так палец пролезал, что ли. Интересно, что вообще будет, если в такое маленькое окошко что-то стукнется? Вот когда я с брусками сам прыгал, всё, не проходящее по габаритам, обрезалось. Но там вообще я был главный, а теперь-то меня там и близко нету? Потом мы в зале вроде мячики бросали, как научились окна от себя отрывать… Или границы окна аккуратно вырежут из метеорита этакий столбик, и он дальше полетит отдельно от общей массы? Но ведь на это требуется энергия, верно? И ей неоткуда взяться, кроме как из кинетической энергии самого метеорита. Значит, он замедлится, следовательно — неизбежно изменятся параметры его траектории. Как бы я всё-таки бомбардировку не устроил… надо бы, пожалуй, посоветоваться с кем-то умным.
Кстати, возвращаясь к проблеме космического мусора: тут вообще подумать есть над чем — у нас-то, на планете, тоже этой дряни завались, девать некуда… А если придумать правильное окно — так и красота: спрессовал отходы в твёрдый брикет, посчитал окно, чтоб выплёвывало с нужным вектором скорости прямо в Солнце, и грузи! Можно даже не очень далеко выбрасывать — главное, чтоб летело примерно куда надо, а там звезда сама притянет! В портал закатывать на катках каких-нибудь… А если ещё как-то устроить окно входа в туннель горизонтально, чтоб можно было в него сверху, с рампы брикет мусора скидывать! Тогда не надо заморачиваться с поддержанием скорости для прохождения окна, сила тяжести всё сделает бесплатно.
Короче, не тем чем-то Либанов занят. Тут столько всего, по-настоящему интересного, а он банальные ржавые контейнеры пропихивает! Вот а не хрен ли бы с ними, а? Даже если не получится ничего — никто ведь счастья на Земле не обещал! Пусть возят “телегами” нашими, перегружают… Да хоть вручную! Всё равно, ни за что я не поверю, что это не будет быстрее, особенно, если концы подлиннее взять — хоть с той же станции китайской, как её там, до Москвы!
Вдоволь нажонглировавшись окнами, я открыл глаза и оторопел: за окном уже начало темнеть. Желудок немедленно заурчал, требуя своей доли — обед я пропустил со всей очевидностью. Но я сделал усилие и выкинул мысли о еде из головы: свежие идеи требовалось немедленно с кем-то обсудить. С кем? Да без вариантов — Либанов! Можно бы, конечно, с Линой, но она опять смоталась к подругам в Питер. Как-то у них эта школьная дружба вспыхнула с новой силой… уж не знаю я, чем они там заняты.
Правда, Рыжая не просто так уехала, а с каким-то делом по поводу тамошнего терминала — вчера они два часа собачились с Ивлевым в его местном кабинете так, что любо-дорого посмотреть, только искры во все стороны! Хорошо, что без моего участия обошлось. Они, конечно, и меня пытались подтянуть поначалу, но я благоразумно отболтался участием в тестовой программе и свалил в подвал. Но оттуда меня выгнали — опять я, видите ли, мешаю… пришлось тихонько вернуться в свой кабинет и закрыть дверь на все замки. Ещё и стулом припёр для верности.
Странный парадокс: хочу работать в лаборатории, но оттуда меня гонят. А ругаться про “судьбы Родины” применительно к количеству лавок в зале ожидания не хочу, но там все “за”! Нет в жизни счастья. Надеюсь, когда первая очередь запустится, напрягов будет поменьше. Вроде, уже совсем скоро. Главное, чтоб Лина от меня тогда в Питер не съехала — что-то уж больно близко к сердцу она их проблемы принимает!
Охранник возле двери на этаж, завидев меня, как-то странно всколыхнулся, словно хотел что-то сказать, но сразу передумал. Вот и ладненько — меня, прямо сказать, в последнее время тоже как-то не очень тянет на общение с фсбшниками из охраны, уж очень нововведения по режиму секретности всех тут достали. Меня, конечно, стараются трогать поменьше, но я ж не в вакууме живу — вижу, слышу, поддакивать иногда вынужден. Не спорить же, тем более, что я и сам с большинством довольно-таки крамольных высказываний персонала внутренне согласен, даже если до меня держиморды пока что не добрались. Да и мои собственные перспективы понятны: если рискну куда-то без уведомления и сопровождения смыться — будут разборки потом… тут и до пресловутой шарашки недалеко. Давно собираюсь плотненько пообщаться на эту тему с Ивлевым, да вот всё никак не соберусь. Грустно это.
Лаборатория встретила пустотой: логично, конечно, время — как раз перед наплывом народу на ужин, есть смысл быстренько поесть где-то, чтоб вечером прогнать что-то ещё в лабе. Или не прогонять, а пойти в кино, скажем. Если охрана выпустит. Опять я на ту же дорожку, чёрт…
Голоса слышались только из последнего занятого помещения, если “секретный термос” не считать — почему-то они оставили открытой дверь. Внутри я обнаружил профессора, Алексея и ещё троих смутно знакомых парней — они что-то увлечённо обсуждали, склонившись над монитором. Я не стал их отвлекать и присел на ободранный деревянный стул — где и нашли такой? Тут вроде вся мебель в здании относительно новая, не должны были до такого состояния заездить. Как будто с помойки принесли, честное слово!
Я невольно рассмеялся собственным мыслям, и спорщики обратили на меня внимание, разом повернувшись и замолчав. Оп-па, а профессор-то как недовольно смотрит! Что-то не так?
— Алекс, это неподходящий стул, — прокашлявшись выдал Алексей. — Это мы на мусорке взяли, он грязный же совсем. Вон там, слева, нормальный есть, пересядь лучше… И вообще, ты хотел что-то?
— Гхм… — я смущённо прочистил горло, поднимаясь. — Я вообще-то с Андреем поговорить хотел. Он скоро подойдет?
Ответил мне Одинцев, коротко глянув на часы:
— Не раньше, чем через час. А может и вовсе не вернуться. Во всяком случае, никаких операций с его непосредственным участием не запланировано.
— Через час?! — вырвалось у меня. — Ничего себе он ужинает! А где, не знаете? Может, там его поймаю?
— Так он не ужинать пошёл, а на тренировку, — пояснил Алексей. — Где — это тебе лучше знать, он же с военными занимается. Ты, кажется, тоже к ним ходил, разве нет?
Тут меня торкнуло стыдом: ведь тренировки-то с Васиком я совсем забросил… Поначалу, ладно, были какие-то более-менее реальные отмазки — то врачи запрещали, то дела-аварии, но вот в последнее время я чуть ли не через день сам не знаю, чем бы заняться. Вполне мог бы и побегать с парнями!
