Внешние образы — дым, кабы из печи и пламя огня, под видом которых Господь пошел, с заходом солнца, между рассеченными животными, представляли собой обе стороны, вступающие в завет. Дымящаяся печь знаменовала собой потомков Авраама, для которых в будущем предстояло Египетское порабощение, иногда изображаемое в Священном Писании под образом пещи железной (Втор. 4:20, Иер. 11:4), светильник огненный указывал на Бога, благодать Которого имела просвещать тьму бедствий и страданий потомков Авраама в Египте.

При пятом явлении Своем Бог подтвердил Свое обетование о многочисленности потомства Авраама и в знамение этого переменил его имя и имя Сарры. Господь установил обрезание, как видимый знак завета (9-14 ст.). Он дает откровение о рождении Исаака и происхождении от Измаила многочисленного потомства (18-12 ст.). Авраам совершает над собою и домочадцами обряд обрезания (21-27 ст.).

По указанию писания, обрезание имело нравственное таинственно-прообразовательное значение. В своем нравственном смысле и значении обрезание внушало человеку необходимость бороться со своими греховными склонностями, необходимость обрезания не по плоти только, но «сердца и ушей» то есть отсечение, искоренение всех дурных помыслов, склонности и стремлений (Втор. 10:16; Левит. 26:41; Иер. 4:4; 6:10; Деян. 7:51). Отсюда истинно обрезанным, по Апостолу, является не тот иудей, кто таков по наружности, не то обрезание, которое наружно, на плоти; но тот иудей, кто внутренне таков, и то обрезание, которое в сердце по духу, а не по букве, ему похвала не от людей, но от Бога» (Рим. 2:28-29).

Таинственно-прообразовательное значение обрезания изъясняет святой апостол Павел. В Послании к Римлянам он называет обрезание (4:11) — печатью праведности через веру (4:11), поскольку обрезание было действительно и имело значение только при вере в обетованного Искупителя. Апостол видел также в обрезании прообразовательное указание на новозаветное крещение (Кол. 2:11-12). Таким образом, по апостолу Павлу, рукотворенное ветхозаветное обрезание предизображало собою нерукотворенное новозаветное обрезание — крещение, состоящее в совлечении тела греховного плоти. По словам церковных песней, обрезание и совершение этого обряда именно в восьмой день по рождении младенца изображало будущую непрестанную «Осьмаго века жизнь», указывало на искупление (как бы восьмой день жизни человечества), когда «Господь человеческие прегрешения обрезывает» (тропарь по 4-ой песни канона 1 января).

Как глубоко таинственный прообраз союза человека с Богом через веру во Христа, обрезание называется заветом вечным (13 ст). наказание, изрекаемое необрезанному — «погубится душа та от рода своего» — можно понимать в смысле отлучения от общества верующих, от Церкви, лишения тех великих благ обетования, наследниками которых являются истинно обрезанные потомки Авраама — плотские и духовные.

Недоумение и смех Авраама, с которыми он встретил слова обетования, не выражали неверия и сомнения возможности исполнения обетования. Глубокую веру, с которой Авраам встретил обетование, засвидетельствовал святой апостол Павел, когда сказал, что патриарх «не поколебался в обетовании Божием неверием, но пробыл твердь в вере» (Рим. 4:20).

Смех Авраама в настоящем случае был смехом радости и потому халдейские таргумы передают мысль еврейского подлинника здесь словами: «возрадовался, изумился». Авраам немедленно исполнил повеление Божие. Он обрезал себя и всех своих домочадцев. Измаилу в это время было 13 лет. Отсюда получил начало обычай аравийских племен и магометан, которые ведут свое происхождение от Измаила, обрезываться на 13 году жизни.

Что под видом трех странников явился Аврааму Бог, на это бытописатель указывает в начале своего повествования «явился ему Бог…». Явление их усвоено было древней христианской иконографией для выражение тайны Святой Троицы.

Божие обетование: в «Исааке наречется в тебе семя» в ближайшем смысле указывало, что не все плотские потомки Авраама (например, Измаильтяне) будут считаться его семенем, потомками Авраама, избранным народом, носителем миссианских обетовании ветхозаветного человечества будет только потомство Исаака. Но этим не ограничивается смысл обетования. Новозаветным откровением истории Сары и Агари видит духовный смысл и потому изъясняет эту историю и обетование, священные с нею, таинственном преобразовательном смысле по отношению к Церкви новозаветной.

Святой апостол Павел в 4 главе послания к Галатам (4:21-31). говорит, что Авраам имел двух сыновей — одного от рабы (Агари), другого от свободной (Сарры). Но рожденный от рабы рожден по плоти, а рожденный от свободной — по обетованию. Сара, мать Исаака, сына обетования, не раба, а свободная, долгое время прежде не плодная, а потом положившая начало многочисленному потомству предизображало собою новозаветную Церковь (Тал. 4:26). Таким образом, потомками Сары через Исаака являются сыны Церкви новозаветной — все верующие во главе с основателем Церкви — Господом Иисусом Христом. Противоположность этому Агарь и родившийся от нее по плоти Измаил предизображали синагогу иудейскую, находившуюся под рабством ветхозаветного закона, и более широком смысле — всех не познавших Христа.

Время последнего (восьмого) Богоявления Аврааму бытописатель указывает неопределенно «И было после сих происшествий». Исаак находился в это время в таком возрасте, что в силах был нести на себе дрова для жертвоприношения. Поэтому можно заключить, что после событий, изложенных в первой половине 21 главы прошло достаточно времени. Одни толковники предполагают, что Исааку было 12 лет, другие — 25, третье — 37. Но в возрасте 12 лет он едва ли мог нести тяжелую связку дров для жертвоприношения; когда Исааку было 37 лет, умерла его мать Сара, о чем повествует после — 23:1. Вероятнейшим представляется мнение, что Исаак шел на заклание в том же возрасте, в котором пострадал Иисус Христос, прообразуемый Исааком, то есть 33 года.

«Земля высокая», куда должен был идти Авраам, в еврейском тексте указывается землею Мориа. По этим именем толковники обыкновенно разумеют ту гору Мориа, на которой впоследствии Соломон построил Иерусалимский храм (2 Книга Паралипоменон 3:1). Некоторые толковники, разумеют под горою Мориа Голгофу, отождествляют место распятия Спасителя с местом жертвоприношения Исаака.

Под ангелом Господним (Евр. «Ангел Иеговы») явившимся Авраамом, толковники разумеют Ангела завета, второе лицо Святой Троицы. Слова, которые произносит явившийся патриарху Ангел, показывает в нем лицо Божественное (12:15-18). Сущность, значение и цель великого испытания Авраама подробно и обстоятельно объясняют Священное Писание и святые отцы и учители Церкви. Сам бытописатель говорит, что необыкновенным повелением, данным патриархом, Бог — «искушал Авраама» (1 ст.). Конечно, искушение это нужно было не для Бога, Который, как Всеведущий, знал, что патриарх выйдет победителем из предстоящего ему искушения, но для самого Авраама и для всех последующих поколений. По отношению к самому Аврааму настоящее искушение имело своею целью укрепить веру патриарха. Силу и значение глубокой веры Авраама выясняет святой апостол Павел, когда говорит: «верою Авраам, будучи искушаем, принес в жертву Исаака и имея обетования принес единородного, о котором было сказано: «в Исааке наречется тебе семя». Ибо он думал, что Бог силен и из мертвых воскресит» (Евр. 11:17-19 ст). «Но, по апостолу Иакову, «Вера без дел мертва», и потому Авраам оправдался от дел «возложив на жертвенник Исаака, сына своего». «Видишь ли, что вера содействовала делам его, и делами вера достигла совершенства» (Иак. 2:20-22).

С другой стороны пример Авраама имел важное значение для всех последующих поколений, которым в великом самоотверженном подвиге патриарха указан достойный подражания пример (14 ст.). На конец искушения, Авраама имел и глубокое преобразовательное значение: в жертве Исаака Господь предуказал великую голгофскую жертву. Подобно тому, как Авраам не пощадил ради Господа сына своего возлюбленного (12 ст.), так Сам Господь «Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас» (Рим 8:32; Ин. 3:16). По святому апостолу Павлу Авраам при жертвоприношении Исаака думал «что Бог силен и из мертвых воскресит. Почему и получил Его предзнаменование» (Евр. 11:19), то есть получил его как прообраз воскресения Христа Спасителя, последовавшего после Его искупительной смерти. Поэтому Исаак, приносимый в жертвы, по словам церковной песни — был образом Христовой смерти (тропарь по 6 песни канона, в неделю праотцев). «Авраам же, жряше сына, предвоображал заклание вся Содержащаго» (тропарь по 6 песни канона 20 декабря).