«Прошла, огнями светанув…» Прошла, огнями светанув, Проглотило все фразы заумные, Будто, не заметив, саданул С пол-литра напитка шумного. Ах, вечер какой, мерещится Что-то хорошее в нем, Цветною сверкающей лестницей Небо качает огнем. Тра-ах, что такое, не хочу! Разлетелось окно к чертям, Лечу, лечу, лечу С тобою и все же сам. Одни, ночь чернилом плюхнула, Изрезалась в тени дикие, Схоластика лихо ухнула, В часы кремлевские тикая. Шик! Модерн! Хорошо! Отлично! Ночь – дрожь, колокол – голова, Еще бы сто грамм «Столичной» И снова я с Вами, с Ва… Бутылка – вдребезги. К черту! Магазины замками щетинятся, Сердцем ходит аорта, Наружу вот-вот кинется. Давай, вылезай, запляшем, Желаю пуститься в твистопляску, Камнем быть, а не кашей, И даже на морду маску! Узнайте, попробуйте, ха – ха, Нахальным я нравлюсь Вам? Мыслей и нервов пряха Там! Там! Там!!! К черту, к чертовой матери, Лечу, и двигаюсь, и сплю, Качаюсь, словно на катере, Но люблю, люблю, люблю… «Злая, ветреная, колючая», Ты хорошею будешь когда? Мысли лезут на солнце тучею, Хоть его нее закрыть никогда. Не закрыть? Так зачем же, к черту, Голубей бы гонять у-лю-лю, Сердце заткнуть, как реторту, Чтоб… И все же люблю. «Природа выплакаться всерьез решила…» Природа выплакаться всерьез решила, Все, что годами в душе томилось, Дождем на землю она пролила И тем дождем же сама умылась. И засияла, и нет печали, Вновь, как девчонка, она прекрасна, Как будто тучи и не рыдали И солнце светит на небе ясном. Ему мигну я и улыбнуся, Как не преследуй меня, злой рок, Пойду с Мариной, или Марусей, «Дай только слезы смахну со щек». «Это значит начало весны…» Это значит начало весны, Когда тает на сердце прохлада, Когда снятся волшебные сны И все ждешь, все чего-то надо. Мысли просятся сами в полет, Чтоб лететь в неизвестность стадом, На Неве уже тронулся лед, На губах у девчонок помада, Обновляют на Невском дома И прохожие жуть как чудны… Это юность приходит сама, Это значит начало весны. «А хочешь прямо, без обмана…» А хочешь прямо, без обмана, Как будто бы своей судьбе? Я не усну сегодня рано, Я буду думать о тебе. Я буду о тебе мечтать, Я стану на тебя молиться, Хотел бы я стаканом стать, Чтоб до краев тобой налиться. Но ты как море пред грозою — Отлив, прилив, то вновь отлив, Ласкаешь тихой бирюзою, Как будто я всерьез красив. То, вдруг, откатишься куда то, Бушует ветер, сед и сед, А может статься без возврата, Поверь, неотразимых нет. И все же прямо, без обмана, Скажу как будто бы судьбе: Я не усну сегодня рано, Я буду думать о тебе… Зачем мы пишем?
Это стало привычной болью, Как привычен для волн причал. Для меня же трижды, тем более, Ведь сначала я жить не начал. Зуб больной так порою ноет, Что, казалось бы, взвыл в ночи. А что мне сдержать её стоит, Ведь это же боль души… И все же чем сумерки гуще, Тем ярче мне светит муза. Я будто бы в космос запущен, И сам для себя обуза. Меня вдохновит – чирикну, Но в газету не мчусь спозаранку. Ну кто я? Попробуй вникни, Иль вывернуться наизнанку? «Дождь нахально на Землю улегся…» Дождь нахально на Землю улегся, Оплевал тротуаров строгость, До того он, бесстыжий, увлекся, Что кричит, ты не смей меня трогать! А Земля под ним, бедная, корчится, И устала уже, и вспотела. Ей, Земле, дождя очень хочется, Но так долго ведь тоже не дело. «Вечер был, как и сотни других…» Вечер был, как и сотни других, Зарницы в небе, и отдаленный гром, А окна вдали – словно лики святых, И я – словно маленький гном. Стою себе, говорю с собой, А ночь – словно черная магия, И все оттого, что сейчас голубой С искринкой напился браги я. Каждому в жизни свое дано, Глаза голубые, перо иль лопата, А мне – даже чудно, но это вино И рой в голове идеалов лохматых. «Конопатое небо улыбаться перестало…» Конопатое небо улыбаться перестало, Насупилось, как обидчивая девчонка. Я тихо стоял, а ты быстро шагала, Шагала вперед, величаво и тонко. А вечер причесывал крыши домов, Чтоб тучам спалось на них мягко и сладко. Нет, я не ревную, ведь я не таков, И вслед ей лишь только смотрю украдкой. |
