Виталик кивнул, жуя бутерброд. На улицах все людишки действительно сливались в сплошную серую массу, вечно куда-то спешащую по делам. Да, некоторые пытались выделиться, крася волосы в какой-то неестественный цвет, одеваясь как шлюхи или как клоуны, но своими выделываниями они лишь подчёркивали никчёмность человеческой расы. Виталик давно утратил всякую веру в людей: Калкаш прав, все они одинаковые. Неблагодарные эгоисты, не замечающие героя, ходящего среди них.

— Калкаш, давай поменьше своей человекофобии, — снова направил недорослика в нужное русло Сосисий. — Лучше скажи, как ты сумел преодолеть защитные чары? Ведь нашу башню отнюдь не только стражники охраняли.

Виталик не мог видеть Калкаша, но догадался, что тот пожимает плечами:

— А, это. Там ничего особенного, несколько чародейских ловушек, если никто не мешает, на раз-два можно всё обойти. Такую большую площадь, какой была выделенная нашему брату башня, полностью защитными чарами не покроешь. Видимо, целью было не столько заточить нас в неволе, сколько не дать спокойно болтаться по замку. Ибо им есть что скрывать…

— Да не томи же ты! — решил поторопить рассказ Калкаша Виталик. — Что за чертовщину ты видел?

— Простите, вы кто? — смутился Калкаш, Сосисию пришлось представить двух своих спутников. — Ладно, к сути, так к сути. В донжон мне проникнуть не удалось, зато я следил за внутренним двором замка и видел, как туда свозят трупы. Потом заносят в башню — в противоположном от «покоев недоросликов» углу крепости, так что мы из своих окон видеть ничего не могли. Только при мне аж две телеги с десятками мертвецов подвезли! Свежие тела и не очень. Люди разного пола и возраста. Жуткое зрелище.

Калкаш взял паузу, чтобы прокашляться.

— Так вот, заносить они мертвецов в башню заносят, а что там с трупами делают непонятно. Ни дыма из труб, ничего. Я, естественно, решил проникнуть в эту адскую мясобойню, уж не знаю, как ещё её называть. Вот там-то в подвале я графа Блевонского и увидел, он лежал на столе, а вокруг него порхало несколько чернокнижников. Отшивали от него разные куски кожи и мясо, подшивали другие. А графу хоть бы что, лежит себе спокойно, не дёргается. Там ещё таких с полудюжины «пациентов» подлатывали. Жесть. У меня сердце в пятки ушло, не помню, как из этой башни обратно во двор крепости вылетел. Думаю, надо либо из замка бежать, либо в нашу башенку каким-то образом возвращаться, чтобы всё рассказать.

Что-то в тоне недорослика подсказало Виталику, что на самом деле второй вариант Калкаш не рассматривал. Струсил и хотел убежать — что ж, от описываемого им зрелища Виталик, наверное, и сам обосрался бы.

— В общем, покуда я по двору замка шлялся, Мраз меня и поймал. Не знаю, как он меня обнаружил, но хотя бы не догадался, что я в ту злосчастную башню проник, и то хорошо. Знай он, чему я стал свидетелем, наверняка на месте сразу прибил.

«Скорее всего, придворный маг действительно поймал Калкаша при попытке выйти из замка», — косвенно подтвердилась догадка Виталика, — «поэтому и решил, что тот просто хочет сбежать».

Однако писать о своих подозрениях Виталик не стал. Незачем упрекать недорослика в трусости, только настроишь против себя. Мужчины ведь очень не любят, когда кто-то наезжает на их образ крутого альфа-самца.

— Надо было дать им всем в глаз! — вставила свои пять грошей Сруль. — Пнуть под зад негодяев!

— Давалка ещё не выросла! — огрызнулся Калкаш. — Умная такая, Мраз ещё более странный, чем Готфрид Блевонский. Для придворного чародея он слишком силён, уровень магистра первой-второй ступени, не ниже. С чего бы, спрашивается, столь могущественному магу прислуживать графу, пускай и влиятельному? Нет, здесь явно затевается заговор, по масштабу намного превосходящий не только сферу интересов Блевонского, но и всех Срединных Земель вместе взятых. Я начинаю подозревать, что и весь этот сбор драконоборцев с последующей экспедицией в Восточную гряду лишь прикрытие. Дурят нашего брата, ох дурят.

В темнице наступила тишина, все задумались, заткнулась даже буйная Сруль. Сюжет игры становился всё более запутанным, драконы всё чаще отступали на второй план. Маги-шмаги, люди-нелюди.. Виталику пришла в голову умная мысль:

— Калкаш, в самом начале ты сказал, что граф точно не человек, правильно?

— Так и есть, — подтвердил недорослик.

— Сдаётся мне, что граф — нежить, — написал геймер. — Я ещё когда его в зале видел, где он монотонным голосом речь бубнил, заподозрил что-то неладное. Как будто он неживая кукла, которую кто-то за ниточки дёргает. Теперь, когда ты рассказал про подшивание кусков плоти, мозаика немного сложилась. Думаю, графа Блевонского давно убили и используют его тело для обмана. Ты упомянул, что рядом с Готфридом подлатывали и несколько других персонажей — держу пари, это тоже аристократы-марионетки! Кто-то подменяет власть имущих, чтобы самому обрести власть.

Снова возникла пауза, на сей раз узники обдумывали не ситуацию, а вспышку озарения Витюхи, до того зарекомендовавшего себя полным болваном. Виталик решил, что если сейчас и Сруль выдаст что-нибудь умное, это будет настоящим разрывом шаблона! К счастью, «девушка-войн» отличаться не стала:

— Да уж. Надо и этим всем в морду дать!

Сосисий хмыкнул:

— Интересный получается оборот. Пока всё внимание приковано к опустошающим королевства драконом, кто-то возродил запретную чёрную магию. Знание, считавшееся утерянным ещё тысячу лет назад… Но боюсь, дело здесь не в мирской власти самой по себе, как ты полагаешь, Витюха. А в возможности снять ограничения, которые власть имущие налагают на своих верноподданных. Ты никогда не задумывался, почему, за исключением разве что наших Предгорий, королевствами правит знать, а не маги?

— Потому что маги — слабаки! — Сруль была в каждой бочке затычка.

— Да нет, ­— немного подумав, ответил Виталик. — Маги как раз таки имба во всех играх.

— Имбль, чего? — не поняла Сруль.

— Крутые они везде очень, — пояснил геймер через своего персонажа. — Матёрые маги, естественно, начинающие действительно везде слабаки. Логично предположить, что, обладая такой мощью, именно маги должны править миром, а не какие-то воины-короли.

Виталик не стал продолжать, что фэнтези и логика — вещи часто несовместимые. Что в кино, что в играх, что в книгах. Впрочем, с логикой сейчас практически везде плохо: измельчали людишки, одна надежда на искусственный интеллект.

— Правильно мыслишь, Витюха, — одобрил ход рассуждений коллеги Сосисий. — В большинстве королевств развитие магов намеренно сдерживается. Количество магических школ и число их членов строго ограниченно. На целое королевство приходится один архимаг, десятка полтора магистров разных ступеней, сотня магов и не более трёх-четырёх сотен неофитов. Это в крупном королевстве, в большинстве государств цифры гораздо скромнее. За каждым серьёзным чародеем присматривает с десяток инквизиторов или иных шпиков. Стоит такому магу только помыслить о бунте, по его душу быстро придут убийцы — ни один, ни второй, так третий где-то чародея подловят. Стража возьмёт в заложники семью мага, в общем, особо не разгуляешься. На недоученных магов-искателей приключений и то косо смотрят, ты заметь, среди драконоборцев волшебников очень мало. И в основном одни недорослики.

Виталик невольно вспомнил игру за прошлого персонажа. В отличие от Сосисия, он уже знал, чем закончилась «экспедиция» в Восточную гряду. Тот, кто управлял графом Блевонским, явно хотел избавиться от сильных конкурентов-волшебников.

— А почему Тысяча Пещер в Предгорьях является исключением? — решил задать уточняющий вопрос геймер.

Сосисий многозначительно хмыкнул:

— А потому что исторически так сложилось, не во всём есть глубокий скрытый смысл, Витюха. Семь царств недоросликов постоянно воевали друг с другом, с кобольдами, с гоблинами, отражали налёты драконов — не до контроля над магами было. Тысяча Пещер успела возвыситься и теперь фактически правит Предгорьями, попробуй у них теперь власть отбери. Пусть и с учётом того, что «пещер» вовсе не тысяча, а существенно меньше.