Потом – НЭП, на смену продразвёрстке приходит продналог, и кулачеству удаётся вернуться к относительно стабильному своему существованию, что, однако, не усмиряет недовольства новой властью.

Ну и большой путь коллективизации, вовлечение – нередко болезненное – бедных слоёв крестьянства в колхозы. Страна менялась, требовала масштабных решений, которые всегда даются немалой ценой.

И ещё одно важное дополнение. Несмотря на отмену наёмного труда и батрачества, в СССР всё взрослое население, за малым исключением, было обязано трудиться. Знаменитый лозунг советской власти – «Кто не работает, тот не ест». А за уклонение от труда следовало административное или уголовное наказание, не говоря уж об общественном порицании и презрении. Появился даже такой лексический новояз – «тунеядец», – имеющий отрицательный нарратив.

Конечно, в Российской империи слово «тунеядец» также употреблялось в некоторых законодательных актах, но тунеядство само по себе не считалось нарушением закона. В петровской «Табели о рангах», к примеру, можно встретить такую фразу: «…дабы тем охоту подать к службе и оным честь, а не нахалам и тунеядцам получать». Это о способных людях из низших сословий, перед которыми могли открыться двери на государеву службу.

В досоветские времена бездельники, конечно, также порицались общественностью, но социально значимого контекста этому не придавалось. Казалось бы, человек существует за счёт своих близких, это проблема узкого круга людей. Но в СССР вопрос тунеядства перестал носить частный характер. Паразитирование дома равнялось паразитированию на обществе. И разве в этом нет логики?

Но дальше – больше.

В 1961 году был принят указ «Об усилении борьбы с лицами (бездельниками, тунеядцами, паразитами), уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни». Борьба с тунеядством велась до принятия в апреле 1991 года закона «О занятости населения», отменившего уголовную ответственность за тунеядство и признавшего безработицу.

Ох, с каким удовольствием вздохнули люди умственного и творческого труда, по каким-то причинам не состоящие в союзах писателей, композиторов, художников. Как же они прятались от участковых милиционеров, обязанных привлекать тунеядцев, хотя бы чистить улицы. Представь себе Пушкина с метлой и Тургенева с лопатой.

– По себе знаю, – сознался я. – Сам прятался от своего участкового, когда писал свою первую книгу, а работу в учреждении бросил. Формально и я был тунеядцем, поскольку в Союзе писателей ещё не состоял и как бы не имел права на «умственный труд», не подкреплённый трудовой книжкой.

– По обвинению в тунеядстве часто преследовали и диссидентов. Их нередко увольняли с работы или нигде не брали на службу после отбытия заключения. После чего они были вынуждены срочно устраиваться на неквалифицированную работу, например кочегарами, даже если у них были средства к существованию, чтобы их не обвинили в тунеядстве. Но на этом экскурс в историческое прошлое нашей страны мы завершим, – закончил свою лекцию Александр. – Скажу лишь, что он был важен для понимания сути вещей, причинно-следственных связей. Ведь в настоящее время слово «батрак» почти утратило своё первичное значение и в русской речи используется лишь для названия человека, как правило крестьянского происхождения, который стал наёмным работником или занят тяжёлым физическим трудом и который представляет собой дешёвую рабочую силу.

Разговор об отце Александра продолжился через пару дней.

– В прошлый раз, Саша, мы остановились на том, что твой папа с юных лет пошёл в батраки. Что было потом?

– В 1918 году в Сибири так же, как и повсюду, полыхала Гражданская война. И началась широкая международная интервенция бывших союзников по Антанте против молодой республики РСФСР. В Мурманске высадились англичане и американцы, во Владивостоке – японцы, поднял мятеж чехословацкий корпус численностью в сорок пять тысяч человек из бывших военнопленных.

А Тюмень была завоевана белыми. Моего отца, семнадцатилетнего, насильно мобилизуют в армию Колчака. Там он прослужил год. Большевики к этому времени успели разогнать Учредительное собрание. Позже отец писал в соответствующих анкетах, что не воевал, а просто проходил обучение.

А потом… он оказался уже в Красной армии, в Крыму, где действительно воевал против Врангеля. И не рядовым бойцом, а начальником пулемётного подразделения, «пулькоманды», используя революционную терминологию. Сражался почти до окончания Гражданской войны, которую вообще-то, по справедливости, надо бы считать ещё одной мировой, учитывая масштабы и количество стран Антанты на стороне белых.

Затем он был направлен в Харьковское артиллерийское училище. В 1923 году в связи с юбилейной датой его отметил своим посещением сам Троцкий. Пламенный революционный трибун выступил перед активом училища, в который входил и молодой Александр. Много позже, через полтора десятка лет, это ему ещё аукнется.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.