Главный герой этой новеллы вам уже знаком – мой одноклассник Амиран. Человек с полным отсутствием гибкости и координации: он ходил, словно был сделан из дерева, отдельные части его тела просто не шевелились.

Однажды мы играли в футбол на настоящем, большом поле. Из-за сильной жары все сняли футболки. Амиран в том числе.

Вратарь соперников, профессионально занимавшийся в футбольной секции, умел выбивать мяч из ворот, поднимая его высоко в небо.

В этот раз мяч опускался долго и летел прямо на Амирана, набирая скорость.

Никто так и не понял, почему наш друг, при своей жёсткой конструкции тела и полном отсутствии навыков игры в футбол, внезапно решил исполнить сложный элемент, требующий максимальной гибкости и профессионализма, – остановку мяча на груди!

Не то что отбить, а именно остановить!

Так, как делают большие мастера, буквально втягивая грудь вместе с мячом.

Амиран встретил мяч стоя, как супермен, максимально выпятив грудь вперёд (по иронии судьбы Амиран в грузинском эпосе – эквивалент древнегреческого Прометея и, подобно ему, тоже украл с неба огонь). Звук от удара был такой громкий, что все игроки обеих команд замерли.

Мяч, вместо того чтобы остановиться, отскочил далеко, как от стены.

Амиран стоял ещё секунд 15, а затем прямо, как и стоял, не сгибаясь, упал навзничь на поле, от боли на несколько секунд потеряв сознание.

Ещё целую неделю у него на груди красовалось ярко-красное пятно, почему-то больше по размеру, чем сам мяч.

Мы были в девятом или десятом классе, когда в нашей школе произошло значительное событие: у нас появился кабинет физики! Если во всех остальных классах стояло несколько рядов парт (почему-то с наклонной поверхностью, с которой всё сползало вниз, те, кто постарше, помнят такие, объединённых со скамьёй и рассчитанных на двух учеников), то в кабинете физики всё было по-другому.

Во-первых, вместо обычного стола для учителя появилась длинная кафедра, за которой расхаживал преподаватель и писал мелом на висящей на стене доске. Но это не главное: вместо парт в помещении стояло несколько рядов очень красивых столов и отдельно от них стоящих стульев.

Ощущение было просто космическое: мы как будто попали в будущее.

Единственное, что омрачало наш праздничный настрой, – чересчур, часто несправедливо, строгая учительница физики – энергичная, по-мужски жилистая женщина средних лет. Именно по физике было наибольшее количество двоек в классе, и все страдали от «тирании».

«Всё, больше терпеть это издевательство нельзя! – объявил нам Амиран после очередного посещения кабинета физики. – Я начинаю действовать, будем физичку перевоспитывать».

С этого дня он, приходя на урок в кабинет, каждый раз садился не за стол, а перед ним, ближе к преподавателю, один, между первым рядом и кафедрой. Более того, он не просто сидел на стуле, а постоянно раскачивался на задних ножках, балансируя на грани падения, и, скрестив руки на животе, с умным лицом комментировал учительницу в паузах, когда она объясняла что-то или решала задачу.

«Мне кажется, что вместо косинус альфа нужен просто синус, что вы скажете?» – поворачивался он с вопросом к остальным ученикам. Или: «Я уверен, что полученный вами результат ошибочен, по моим расчётам вместо 67 должно быть 68…» – и традиционная просьба к одноклассникам подтвердить его правоту.

Закономерный вопрос: а почему физичка терпела такие наглые выходки? Отвечаю: не терпела. Без лишних церемоний Амирана выгоняли из класса практически с каждого урока физики. Как только он начинал раскачиваться на стуле, его сразу просили покинуть помещение.

На третьем месяце отсутствия на уроках информация об этом дошла до директора школы, высокой властной женщины, которая любила идеальный порядок, и её все боялись. Она вызвала учительницу физики и, не дав ей объясниться, строгим голосом сообщила, что обязанность преподавателя не в том, чтобы месяцами не допускать ученика на уроки, а в том, чтобы любыми способами найти с ним общий язык и передать ему знания, определённые учебной программой! Вот и всё!

Не знаю, так ли было задумано «воспитателем», но именно с этого момента у учительницы начались реальные проблемы: терпеть Амирана в классе с его выходками стало абсолютно невыносимо! И она решила действовать. Раз директор не понимает, надо вызвать в школу отца её мучителя и всё ему объяснить. Последующие два месяца она старалась разными способами выйти на отца Амирана, но наш друг умело блокировал все попытки, и у неё так ничего и не получилось.

Это ещё больше усугубило и без того стрессовое состояние учительницы. И вот в один прекрасный день, проходя по коридору второго этажа, она увидела во дворе мужчину и замерла: без всяких сомнений, это – отец Амирана! Они в самом деле были очень похожи: абсолютно одинаковые непропорционально большие носы с горбинкой, деревянная походка, высокий рост, наклонённые вперёд головы и, как следствие этого, наблюдательный взгляд сверху вниз… Единственное отличие: отец Амирана из-за плохого зрения носил очки с увеличительными линзами, отчего его взгляд становился ещё более изучающим. Он был известным профессором-лингвистом и настолько был погружён в свою научную работу что выглядел абсолютно неприспособленным к обычной жизни.

Не теряя ни секунды, учительница помчалась вниз и быстро настигла цель. Убедившись, что не ошиблась, схватила его за руку и, ничего не объясняя, потащила на второй этаж в сторону пресловутого кабинета. Завела в класс, посадила на стул уже к тому моменту изумлённого профессора, который не понимал, что эта странная женщина от него хочет, сама выбежала и заперла дверь на ключ. Далее влетела уже в наш класс, не обращая внимания на учительницу, которая вела урок, схватила Амирана и тоже притащила в кабинет. Сама, опять закрыв двери на ключ, помчалась к директрисе, которая, увидев, в каком возбуждённом состоянии находится преподаватель, сразу последовала за ней. Свершилось! Все, кого она так долго мечтала собрать вместе, стоят перед ней! Вот сейчас она всем расскажет о своих мучениях и негодник будет наказан! От возбуждения она даже потеряла дар речи и способность подбора нужных слов: все формулировки, которые ей приходили в голову, даже близко не соответствовали тем испытаниям, через которые ей пришлось пройти.

И она решила не говорить, а продемонстрировать: взяла стул, поставила перед столами, села на него и стала раскачиваться, нервно приговаривая: «Вот так, уважаемые, вот так, на каждом уроке – вот так, вы понимаете, каково это, если вот так постоянно…» Вероятнее всего, она сказала бы что-то более внятное, но не успела: в отличие от Амирана, у неё не было многочасовой практики в выполнении столь непростого акробатического трюка, и она потеряла равновесие!

Только благодаря проворству Амирана учительница не оказалась на полу – он успел её подхватить. Стоп-кадр: Амиран с учительницей физики на руках, обалдевший отец Амирана, пристально смотрящий на них через свои линзы, абсолютно растерянная, ничего не понимающая директриса!..

«Пойдём, амиго, домой, – нарушил молчание профессор и ласково обнял сына. – Я теперь понимаю, почему у тебя по физике такие низкие оценки…»

Этот рассказ основан на старом-старом анекдоте.

Однако события удивительным образом переплелись с историей из жизни двух реальных людей, которую я слышал неоднократно от многих. Со временем всё приобрело цельную форму, в которой мне самому трудно отделить вымысел от реальности.

Действие происходило в одном из древних районов Тбилиси – Мтацминда, где я вырос. Мтацминда в переводе – Святая гора, на склоне которой находится храм Святого Давида Гареджийского. При храме – пантеон выдающихся деятелей Грузии. Там же похоронен и Александр Грибоедов вместе с супругой Нино Чавчавадзе.