Весы жизней наших

© Москалёва Т.П., 2024

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2024

Тридцатые годы. Старинный купеческий Троицк – захолустный городок, который ничем не отличается от сотен уральской мелкоты: те же грязные лужи и дорожное месиво, где разнеженно похрюкивают свиньи и снуют деловитые петушки и куры с цыплятами, те же поляны с густою муравкой, на которых пасутся козы, и те же сплетницы-бабульки обсуждают новости на лавках возле своих домишек с плотными резными ставнями и хлипкими воротами. – Окраина.

По весне крутые каменистые берега реки Уйки зарастают пахучей травою, и степной ветер разносит окрест её благоуханье.

Дивное воскресное утро. Высоко в голубизне сияет-припекает солнышко, и чёрные точки уток стремительно спускаются с поднебесья к прибрежной камышовой заводи. Птицы проносятся над лужайками, новостройками, домами-огородами, над городской площадью и заколоченной церковью с разбитым куполом. Плавно снижаясь, скользят над закусочной, новой парикмахерской, школой и над детским домом. С радостным гамом, «притормозив» у места приводнения, утки недружно плюхаются в манящую гладь.

– Вот здорово-то! Смотри, как их много.

На пригорке четвёрка закадычных приятелей: Захар-Цыганок, Виленка-Артист, Яшка-Клоп и Расимка-Нацмен.

Захар – смуглый, красивый парень с копной жгуче-чёрных кудрявых волос – мечта здешних барышень.

Всезнающие кумушки в своё время поговаривали, что, мол, была когда-то сомнительная история в жизни родителей Захара: обвенчались, мол, давным-давно, а детишек всё нет и нет. Как же так? И у любопытных пошли выдумки-догадки: это, мол, потому что молодой супружник по мужскому делу… хворый. А жёнушка его… (ох, и крутого же нраву была бабёнка!), дак она, якобы, Захарку-то и нагуляла от таборного цыгана! – Кочующих таборов в те поры было много: по пустынным дорогам там и сям тарахтели колёса, заглушаемые плачущей скрипкой и заливистым хором о молодой любви, о ревности, выворачивающей душу наизнанку. И плясали, и вились вокруг костров красавцы-парняги да так, что у местных девок сладко сердце замирало… Ну, а цыганский ли сын Захарка… наверняка, конечно, никто не мог сказать, однако… как ни крути, а в семье-то все рыжие да белёсые, а мальчонка народился смуглявенький – чисто цыганёнок! Так и пошло за ним: «Цыган» да «Цыган»!

Дед мальчишки – Лука, был хромоватым ещё с Гражданской. Долго сапожничал в слободской артели, потом взяли его на Кирзавод сторожем. Но сторожил он только месяц ли два. – Однажды тёмной ночью арестовали Луку и всю его семью. Оказывается, хромой дед с бабкой своею были… не много-не мало… шпионами японской разведки! А дочка с зятем помогали старикам в этом чёрном деле.

Сам дед чистосердечно признался властям, что до революции крепким кулаком был: коровы, лошади и всякое там огромное хозяйство имел, да ещё и механическую сеялку. Даже батраки на него работали! А советская власть, мол, пришла и отобрала всё подчистую. И остался дед-Лука после этого с голым задом. Вот и озлился, дескать, он на советскую-то власть и стал ей всячески вредить: налево-направо пускать слухи о скорой гибели колхозов. «Да, – соглашался издёрганный допросами и бессонницей дед, – призывал я народ не верить молодой советской власти. С дочкой своей и зятем – тоже агентами японской разведки, ходили мы в зерносовхоз, разведывали: сколь и какие механизмы есть в хозяйстве. Сведения японцам передавали». А ещё, мол, вместе с женой-старухой отправили они на тот свет девятнадцать совхозных бурёнок: им в корм, дескать, украдкой рассовали кучу гвоздей. Животины разом и подохли!

Всю семью шпионов и агентов расстреляли. А ценную наличность строго по списку забрали в пользу государства:

полотенца – одна штука

шарф – одна штука

наволочка – одна штука

футляр от очков – одна штука

Мальца-Захарку хотели было выслать из города в специальную приют-колонию, но передумали и оставили в местном детском доме. Там он и воспитывался. После школы Захар закончил ФЗУ (фабрично-заводское ученичество) и кузнецом пошёл на консервный завод. Оно и правильно, в молодой стране ударно строятся фабрики и заводы, специалисты – на вес золота! А у парня и ремесло, и силища – хоть отбавляй!

А вот Виленка-Артист, среднего роста голубоглазый и улыбчивый паренёк, в отличие от Захара, имел мягкие белокурые волосы, нежное, словно выточенное лицо, красивый нос, тонкие музыкальные пальцы и спортивную фигуру.

Уж так вышло, что на сегодняшний день он тоже единственный сынок у отца с матерью. Другие дети умирали в младенчестве. Его отец Филимон Петрович Журов – твёрдый большевик, дал имя сыну в честь вождя мирового пролетариата В.И. Ленина. Филимон Петрович прослужил в Красной армии семь лет, даже получил от товарища Ворошилова в подарок именные золотые часы, чем гордился и никогда их не снимал. С помощью партии и советской власти получил высшее техническое образование и был назначен главным инженером консервного завода.

Мать Надежда Романовна – из дворян. Имела педагогическое образование, а потому направлена на борьбу с беспризорностью в должности директора того самого детского дома, где прошла сиротская жизнь Захарки-Цыгана.

Виленка учился в детдомовской школе. Там было много разных кружков. А сама Надежда Романовна преподавала музыку. Семья жила неподалёку в просторном доме со всеми удобствами и фруктовым садом.

По утрам воспитанников будил горн. Ребята строились на линейку и поднимали красный флаг на высокой мачте. Вилен старался не пропустить построение. Вся его нескучная жизнь проходила в детском доме. Он сдружился с Цыганком, и они вместе учились игре на баяне. Но Вилен проходил ещё обучение и на фортепиано у мамы. Ребята пели, выступали на концертах в самодеятельности.

Первое выступление на сцене… Нет, Вилен совсем не волновался! Выбивал ли чечётку, играл ли на инструментах, читал стихи или пел – он чувствовал прилив сил и необыкновенное вдохновение, будто крылья вырастали! А кино… «Весёлые ребята» О! Это волшебство! И Вилен хотел туда – в артисты! Он хотел сниматься в кино! Как Леонид Утёсов. И ребята между собой называли его «Артист». Конечно, артист! Красавец, да ещё и такой талант! Но отец твёрдо сказал: «Нет, сын! Мужчина должен иметь профессию, которая прокормит и тебя, и твою семью». И Вилен стал учиться на ветеринара. Но и самодеятельность не бросил. «Всё равно уеду в Москву!»

Яшка-Клоп, круглолицый, невысокого росточка паренёк с реденькими волосами и маленькими юркими глазами. За рост ему и дали кличку «Клоп». Клоп уже давным-давно не верит ни в какого бога. Есть один Бог – коммунистическая партия. Парень всем сердцем поддерживает замечательные дела партии, которая направляет советскую власть к райской жизни. И задача комсомольца Яшки: помочь! Помочь избавить страну от врагов: шпионов и всякой контры, опутавшей страну со всех сторон. Вон сколько развелось врагов! Куда ни плюнь – везде враги! Эта нечисть так и хочет разодрать в клочья молодое советское государство. «Патриот, гляди в оба! Будь бдителен! Разоблачай врага под любой маской!» – там и сям призывают развешанные плакаты. Партия без устали разъясняет: враги-оборотни тайно ведут подрывную работу. Врагами могут оказаться друзья, врагами могут оказаться и члены семьи. «Разоблачим и беспощадно уничтожим!», «Только массовые расстрелы спасут здоровье страны!» – утверждают плакаты.