– Э-э-э… – Вампир еще раз посмотрел на измятую бумагу. – Ну будем надеяться. Иначе зачем было прятать ее в этом проклятом ящере? – Он попытался сосредоточиться, чтобы оценить магический потенциал предмета, лежавшего в его руке. Руку тут же кольнуло острой болью – будто старая бумага неожиданно превратилась в огненный шар. Л'эрт шумно выдохнул, голова его закружилась от накатившей слабости. Свиток выпал из разжавшихся пальцев и покатился по полу. Ралернан поспешно подхватил пергамент.

– Тут какой-то текст, – задумчиво констатировал эльф, разворачивая свиток.

– Текст?

– Да… Как странно! – Ралернан стремительно пробежал по диагонали документ, нахмурился и вернулся к началу. – Очень странно. Знаешь, а это ведь текст пророчества Сиринити.

– Что? – удивился вампир. – Бред какой! Пророчество не может быть артефактом! К тому же оно никак не касается Пресвятого Ордена. Может, это защитный морок?

– Не знаю. Во всяком случае, я не чувствую никакого морока. Но это явно не просто бумага. – Кончики пальцев Ралернана покалывало от пульсирующей в свитке силы. Точно определить ее уровень он не мог, но предмет, несомненно, имел магическую основу. – И еще… – Эльф более внимательно посмотрел на последнюю часть документа. – Похоже, текст немного другой.

– Покажи, – вампир нетерпеливо протянул к свитку чуть дрожащую руку. Ралернан отдал ему документ. Л'эрт пару минут внимательно смотрел в пергамент, потом зло ругнулся и перевел взгляд на эльфа. – Это Верхняя Речь. К тому же совсем старый диалект. Я не могу это прочитать!

Ралернан удивленно покосился на пергамент. Верхняя Речь?! О чем это он?

– Ну я могу прочитать…

– Так читай! – подстегнул его вампир.

«Тьма, Свет и Огонь суть есть погибель, спасение и сила этого мира. И должны они таиться за заслонами, и заслоны те должны быть надежными скрепами связаны. Но внемлите мне!

Ибо когда откроется левый глаз дракона, ослабнут скрепы на Тьме, и прорвется она в мир в обличье обольстительном и коварном. И укроется до времени от взглядов, и спрячется от чар. Но лишь тот, кто достоин силы Тьмы, вместит ее и будет носить, сам сначала того не подозревая. И не будет он человеком, ибо не вместит Тьму человеческая суть.

И когда откроется правый глаз дракона, ослабнут скрепы на Свете, и ворвется он в мир, неся сожаление и счастье. И будет голос Света поначалу слаб и тих, и долгими будут поиски его. И лишь тот, чья душа чиста и светла, вместит Свет и будет нести его людям. Но будет он сам не человеком, а одним из тех, кто судьбой обречен на вымирание.

И возродится Огонь, пройдя неповрежденным сквозь многие времена. И вползет он тонкой струйкой тепла в мир, покорив надеждой. И будет вместивший Огонь доверчив и открыт. Но не сможет он остаться человеком, ибо разрушит тогда Огонь его суть.

И очистится Тьма, повернув лицо к востоку, и падет Свет, утопив душу в отражениях колодца. И станет Тьма Светом, и станет Свет Тьмой».

– Все это – один в один текст пророчества, что хранится в Черной Лиге, – прокомментировал вампир.

– Да, но вот как раз отсюда начинается несколько другой текст. Слушай.

«Но нельзя допустить, чтобы трижды пролилась в Огне кровь. Ибо, пройдя через кровь и боль, станет Огонь силой Тьмы, и не останется в нем тепла – того тепла, что призвано обогревать живущих. И обрушится небо на землю, и взорвется земля Огнем, и смешаются они. И станет воздух пылью. И погибнет вокруг все живое. И застынет Огонь камнем. И заснет навсегда.

Но, стремясь уберечь Огонь от Тьмы, нельзя качнуть весы в другую сторону. Ибо велико будет искушение затопить Огонь силой Света. Так же, как велико искушение воззвать ко всем доступным силам – всем, что способны противостоять стихиям. Но если весы слишком сильно качнуть – они перевернутся. И войдет в мир четвертая сила. Сила, которая притворится Счастьем. Сила, которая загасит опасный Огонь – навсегда. И нарушит равновесие, сохранявшееся веками. И ворвется на землю страшный холод. Холод, иссушающий сердца и души, холод, оставляющий лишь пустые оболочки с глазами кукол вместо живых. И жизнь исчезнет, растворившись в мириадах своих отражений, среди которых уже нельзя будет отыскать истинное.

Но если не дать смерти одержать верх, если приручить Огонь, не позволив ему коснуться Тьмы – и не дав утонуть в Свете… Если заставить стихии довериться друг другу… и объединиться… Если пройти по тонкому волосу между Тьмой и Светом, если побороть Искушение Счастьем… То появится шанс… Шанс сохранить шаткое равновесие… Шанс на равный поединок.

И откроется тогда третий глаз дракона. И, быть может, будет это красиво. Если еще останутся те, кто сможет на это посмотреть».

– Все. – Эльф прекратил чтение. – Это конец документа.

– Ну там же должно быть предупреждение насчет того, чтобы убить носителей стихий, – припомнил Л'эрт.

– Больше ничего нет. Это конец текста. Вампир покосился на свиток.

– Жаль, что я сам не могу прочитать. Странно все это. Зачем прятать этот текст – да еще в теле дракона? Да и какое отношение Сиринити имеет к Пресвятым? Она же была жрицей Красной Лиги…

Ралернан задумчиво посмотрел на пергамент, перевел взгляд на Л'эрта, потом снова посмотрел на пергамент.

– Но ты ведь можешь читать на Верхней Речи.

– На базовом диалекте, – недовольно проворчал вампир. – А этому тексту явно не меньше пары тысяч лет.

– Ну и не больше уж точно. Но ты же наверняка сталкивался за свою жизнь с различными текстами. Неужели слухи об идеальной памяти вампиров лживы?

– Ты о чем? – Л'эрт нахмурился.

– Попробуй разобрать хотя бы отдельные слова. Я уверен, твоего знания Верхней Речи будет достаточно, чтобы понять основное. Наши диалекты не так уж и сильно изменились за прошедшее время.

– То есть как не изменились? Я же говорю тебе – на этом листке сплошные иероглифы!

– Мм… Лаэрт… Людям кажется, что мне чуть меньше тридцати. Фактически мой возраст составляет сто пятьдесят восемь лет. Как ты думаешь, откуда мне знать древние диалекты?

Вампир озадаченно уставился на него. Снова посмотрел на свиток. В голове тоненько и неприятно зазвенело. Буквы, минуту назад бывшие идеально четкими – и каллиграфически красивыми, несмотря на свою непонятность, – начали исчезать. И на их месте возник совершенно другой текст. Настолько другой, что Л'эрту захотелось одновременно протереть глаза и ущипнуть себя. Буквы были прыгающие и неровные, то и дело встречались помарки и чернильные пятна. Кажется, присутствовало и несколько грамматических ошибок – автор строк явно не был очень грамотен.

Текст был написан на всеобщем. Не на современном, не подвергавшемся изменениям последние несколько сотен лет, а на совсем еще древнем. Но большую часть текста Л'эрт мог понять.

– Ёкл… Серебрянка, что это за муть?! Это вообще не Верхняя Речь!

– Я знаю. Но если бы я тебе сказал, ты бы мне не поверил.

Л'эрт медленно поднял на него глаза:

– Иллюзия? Очередная иллюзия – как в Золотом городе?

Ралернан кивнул.

– Полагаю, да. Так же, как в храме, – люди видят то, что должны видеть.

Вампир потер ладонью лоб.

– А ты видишь истину. Потому что ты не человек. Хех. Серебрянка, а уж не поэтому ли Пресвятой Орден так активно охотился за всеми представителями Старых рас? Чтобы они не могли разоблачить их иллюзии? На Старые расы их магия не действовала. – Он замолчал, разглядывая свиток. – Вот почему тексты предсказания неполны и противоречивы…

– Прости? – Эльф не понял его мысль.

– Иллюзии действуют на всех немного по-разному. Переписчики видели каждый раз иной текст – чуть-чуть иной, что и рождало расхождения. Считалось, что первоначальный текст пророчества существовал в трех экземплярах – и хранился по одному в библиотеке каждой из Лиг. Но также считалось, что сама пророчица Сиринити была неграмотна – в то время такое часто случалось. Тексты, хранившиеся у Лиг, были составлены переписчиками. И я готов спорить на что угодно, что переписчики эти были людьми!