– Но я ведь даже не знаю, кто это.

– В дороге познакомимся. – Незнакомец дружески похлопал Рюшку по плечу.

Глава IV

За передними партами сидели младшие ребята, позади расположились дети постарше, а совсем взрослые парни и девушки стояли у прохода, ожидая начала занятий. Классов для всех возрастов не хватало, да и учителей было столько не найти, поэтому занимались все вместе независимо от возраста. У школьной доски расхаживала томная учительница. В руках она вертела указку, периодически посматривая на настенные часы, тиканье которых было слышно, несмотря на зычные разговоры старших учеников.

– Бабка говорит, раньше по воскресеньям в церкву ходили, а теперешна все у беса учатся.

– Так, а зачем ты, Гришка, в клуб пришел? Сидел бы с бабкой своей на печке, сказки ее церковные слушал да квас пил.

– Хочу ученым стать, как Ванька!

– Ну ты даешь, вот же балда! Это кто, по-твоему, Ванька, что ли, ученый?

– А как же, Матюха! Знает, куды винт вставить, откуда винт вытащить…

– Ой не могу, братва, ой мамочки! Живот сейчас лопнет от смеха, держите меня семеро! Знает, говорит, куда винт вставить и откуда винт вытащить, – процитировал своего товарища, надрываясь от хохота, Матюха.

– Эх, сейчас бы цигарку закурить. – Косой лопоухий парень свернул губы в трубочку представив, как втягивает горький табачный дым.

– А я бы, Федька, от борща не отказался. – Щербатый, с ехидной улыбкой и хитрыми глазами молодой человек изобразил, как он неспешно, при помощи невидимой ложки поедает заветный завтрак. – Да только вот у Любки из еды капуста квашеная да каша постная.

– Ты мне поговори еще, поговори! Я тебя, Олежа, к Марусе отправлю, уж она-то тебе борщи наготовит!

Взяв гурмана за ухо, Люба свободной рукой отвесила своему супругу подзатыльник. Класс захохотал.

Стрелка часов остановилась на восьми, в это самое время в класс вошел тракторист Иван. Сняв кепку, он поздоровался с учителем. Посторонние разговоры прекратились.

– Полина Леопольдовна, вы просили, но только совсем ненадолго. Сами понимаете, работа, еле как отпросился у начальства, да мне и ребят забрать нужно – только поэтому и отпустил Фомич. – Иван подмигнул своим товарищам, столпившимся у прохода.

– Я все понимаю, Иван, ты проходи к доске, не стесняйся.

Уступив трактористу место у доски, учительница отошла к задним партам.

– Можешь начинать, Ваня, мы все тебя внимательно слушаем, – разрешила говорить своему бывшему ученику Полина Леопольдовна.

– Я на поле многое поведал. Хочу сказать лишь только, что учиться надо нам всем, и мне учиться, пока есть возможность, пока нам такую возможность дает партия и государство. В столице пшеничной я многое усвоил, многое узнал. Как рождаются из маленьких зерен высокие хлеба, так и производство рождается из стали и знаний. Из пота и бетона рождаются города, а из лени и трусости рождаются предрассудки. Что было просто мне учиться, не скажу, тяжело было. Утром работа, вечером учеба, но плечо надежного друга всегда было рядом. Не знаешь – подскажут, не можешь – помогут, только если за правду тебе тяжело, только если по-настоящему не понимаешь. Брата видел разного. Были и такие, что за счет других хотели выучиться, где-то схалтурить, где-то поспать подольше, поесть послаще. Только такие надолго у нас не задерживались, таким от ворот поворот сама жизнь давала. Главное правило – будь человеком, его и придерживайтесь. А уже потом из вас советский человек получится, если, конечно, с пути верного не свернете. Там, на обочине, и пьянство, и разврат, и легкие деньги, а за ними предательство, жизнь буржуйская.

Тракторист завершил монолог, потерев макушку, вспоминая, не забыл ли он чего, все ли сказал своим товарищам, что хотел.

– Дядя Ваня, а вправду говорят, что вы апельсин видели? – задал вопрос самый младший из учащихся, конопатый белобрысый мальчишка, сидящий за первой партой.

– Иннокентий, – одернула за рукав своего младшего брата сидящая рядом с ним красивая девушка с длинной косой.

– Ничего, Тося, нам всем интересно узнать, – поддержала своего ученика Полина Леопольдовна.

– Не только видел, но еще и ел, – немного смутившись, ответил Иван.

В классе кто-то ахнул от удивления.

– Вы, ребята, не серчайте: не довез бы, испортился фрукт. Вот только осталось. – Из верхнего кармана рубахи Иван осторожно достал засохшую кожуру апельсина. – Запах еще остался, хоть и не такой резкий, но почуять можно. – Он передал кожуру ученику, спросившему об апельсине.

– М-м-м, как же вкусно пахнет! – Иннокентий улыбнулся, глубоко вдохнув в себя остатки аромата экзотического фрукта.

– Ну чего ты, все так вынюхаешь, другим оставь! – возмутилась Тося.

Брат с сожалением расстался с кожурой, передав ее сестре. Кожура переходила из рук в руки, пока все учащиеся не познакомились с запахом апельсина. Ребята, нюхая кожуру, задавали Ивану вопросы.

– А как он выглядит, когда целый?

– Круглый, оранжевый, как солнце на закате. Снимать кожуру нужно аккуратно, иначе фрукт может лопнуть и сок выбежит.

– Что, прям весь?

– Не весь, конечно, только часть. Сам плод состоит из долек, в них-то и находится заветный нектар.

– С тобой, говорят люди, ишпанец им поделился? – спросил с редкими зубами, слепой на один глаз старикашка, самый взрослый из учеников.

– Верно говоришь, Кузьмич, испанец, только вот в испанце этом кровь наша. Бежал он со своей семьей от коричневой чумы, оставив и дом свой, и апельсиновый сад, за которым из поколения в поколение ухаживали предки Санчо.

– А на вкус апельсин каков? – спросил Гришка.

– Сладкий, вкусный, ни на что не похожий. Сам пока не попробуешь, не поймешь.

– Сам пока не попробуешь, не поймешь, – повторил за Иваном Гришка, жадно обнюхивая кожуру.

– Это еще что, подумаешь, фрукт какой-то заморский! А вот у нас есть ученый ботаник Мичурин, Полина Леопольдовна не даст соврать, так вот он вырастил чудо-дерево: на нем разом и груши, и яблоки, и сливы, и вишня растет! – проявил свои познания Матюха.

– А апельсины растут? – спросил Иннокентий.

– Ну, апельсины пока не растут, им тепла много надо – ответил с сожалением Матюха.

Гришка, задержав дыхание, аккуратно прошел через весь класс, неся в руках, словно священную реликвию, засохшую кожуру апельсина. Лишь отдав ее Ивану, выдохнул.

– Ладно, ребят, нужно идти, Никанор Фомич всех ждет. Сегодня привезли комбайн, нужно подготовить трех человек для работы на нем. Полина Леопольдовна…

– Ничего, ничего, Ваня, идите, главное сейчас урожай собрать, а упущенное наверстаем.

Взрослые ученики попрощались со своими младшими товарищами и с учителем, отправившись на работу. Уходя, Иван оставил кожуру на парте, за которой сидел Иннокентий.

Глава V

Пока ребята готовились к переносу вещей, девушки заканчивали с поклейкой обоев. Эльза приготавливала клейстер, в то время как сын Сергей суетился со сборкой кухонного стола.

– Ты чего так долго возишься? Давай-ка я тебе помогу, старина. – Над мальчишкой склонился серьезный бородатый мужчина.

– Я еще молод, хотя, если тебе удобно, можешь обзывать меня и стариной. – Не обращая внимания на помощника, Сергей по-прежнему занимался прикручиванием ножки стола.

Эльза, услышав невежливый ответ ребенка, прибежала из коридора в кухню, аккуратно перепрыгнув через развалившегося на полу кота.

– Вы уж его извините, он не специально, мы в семье друг с другом на «ты».

– Все хорошо. Тем более я чуточку уравнял наш статус, назвав вашего сына стариной.

– Ах, так ты здесь, Абаз, а я тебя уже заискался, – смахивая пот с лица, на кухню вошел сутулый полный человек в очках.

– Шульгин, неужели нести чего-нибудь задумал? – посмеиваясь, спросил Абаз.

– Холодильник привезли, – констатировал Шульгин, поправляя спавшие на нос очки.

Эльза хотела обрадоваться такой вести поначалу, но потом, подумав, сдержала свои эмоции, ведь для уставшего мужчины, еле как поднявшегося на седьмой этаж, ее радость была бы неуместна.