«В принципе, не так важно – завтра бы и так весь город тарахтел на эту тему», – подумал Ник и взялся за дверную ручку. Разувшись на пороге, они прошли чуть дальше и застали приоткрытые покои Саймона. Те были как раз рядом с кухней, потому оба парня, проходя мимо, невольно заглянули внутрь.

Их шерстистый друг танцевал какое-то безумие, временами трахая воздух и поднимая одну руку вверх, как Фредди Меркьюри.

– ПОШЛИ ВОН! – заметив их, он кинул в дверь ножнами, а они с Гансом, гогоча, как придурки, захлопнули её и рванули по своим комнатам.

За наградой они так и не пошли – подумали, что пока можно отложить на пару дней. Дома скопилось много дел – а выслушать, какие они молодцы всегда можно успеть. Тем более, идти вот так по городу средь бела дня – самоубийство. Ника пока ещё не все знали в лицо, но слухи распространялись как гонорея в клубе озабоченных.

После того как они застукали Саймона за ритуальным танцем, учитель быстренько перекусил и был таков. Через пару часов он привёл к усадьбе двух крысолюдов самого отъявленного вида. Ник заметил у обоих остриженные от шерсти участки кожи – внутри эти квадратиков и кругов набивались татуировки. В Яме сейчас так модно ходить.

Их фирменные пиджаки из коричневой кожи видны были за версту. Поговаривали, что они не гнушались оббивать шкурой сородичей ручки ножей. Плюс основными потребителями человечины были как раз крысолюды и только потом некоторые помешанные субъекты из числа Крайних.

Последние, если не обладали специфической физиологией и больше были похожи на людей, брезговали каннибализмом. Так они разграничивали себя от «животных», которыми, по их мнению, являлись совсем уж опустившиеся представители мутантов. Обе группы, само собой, ненавидели друг друга. Одна за снобизм и пренебрежительное отношение к крови, а другая за отход от моральных норм и уподобление скотине.

– Это наша новая охрана на ближайшее время, – Саймон похлопал по плечам шерстяных «друганов» и пошёл к себе в комнату.

Жить новым секьюрити было негде, но сенсей просто им вынес спальные мешки и палатку. Головорезы должны были круглосуточно дежурить на территории «прославленной» школы боевых искусств. Нику не нравилось присутствие бандитов, но ещё больше ему не хотелось проснуться от криков Киры, зовущей на помощь.

Дураков хватает и на волне популярности можно наломать дров в попытках самообороны. Надо помнить, что его физическая сила сдерживалась кое-как красными плащами и мастерами душ, но магов рангом пониже он может ненароком зашибить. Особенно если потеряет над собой контроль.

В общем, Ник высыпал на одеяло емирову руду из мешка и приступил к ревизии. По сути, откапали-то они каждый по разной кучке, но унесли примерно одинаковое количество. Всего он насчитал сорок три камня вместе с теми, что остались с прошлого раза.

По скромным подсчётам это около пятнадцати тысяч экоинов, но на самом деле больше – самородки не все одинаковые и лично у него имелось три довольно крупных, за которые дадут сотен шесть-семь экоинов, а может, и больше.

Ник не боялся, что стоимость емировой руды просядет из-за открытия P13 – так официально назвали новую зону. Про себя он нарёк это чудесное место «Раем». Там действительно было как наверху. Концентрация руды чувствовалась сразу, стоило войти в эту обитель природы.

Туда боялись сунуться монстры и потому вся флора и фауна сохранилась в первозданном виде. Жалко будет, если так называемый уровень Емир снизят до обычных колоний. Ведь за долгое время это впервые настолько богатое месторождение.

По прикидкам там х8-х9 Емир из десяти. Десятка – это уже недостижимый идеал – поверхность. х1 – минимальная величина, достаточная, чтобы люди не мутировали под воздействием пещер. Данные иксы увеличивались к центру города. Ведь помимо официальных кубов, богачи благоустраивали свои жилища магической рудой.

Так и получался мощный «жизненный» фон от элитных построек и потому, чтобы быть в тусовке аристо, нужно постоянно поддерживать установленную планку. Минимально x5, в идеале x6 – это очень дорогое удовольствие. И вот, можете себе представить, какой ажиотаж поднялся вокруг столь лакомого кусочка?

Впрочем, это не его ума дело. Ник вернулся к своим баранам и сразу же отложил семнадцать кусков на покупку двух варанов – этого должно хватить. Итого у него осталось примерно девять тысяч экоинов, и вбухать он их хотел в кастеты. Всё без остатка. Прошлые стоили ему скромные двести экоинов и неслабо так повредились.

С учётом того, что саламандра расплавила ему в некоторых местах металл, и чуть было не испортила футлярчики с мазью, Ник решил закрыть гештальт с хорошим оружием. Займётся этим на днях.

Он лёг спать и проснулся спозаранку от шума на улице. Оттопырив шторочку, Ник выругался. За воротами галдело столпотворение из желающих приобщиться к школе Саймона. Он с раздражением подумал, что теперь их и так редкие индивидуальные занятия совсем уж прекратятся, а ему ещё многому предстояло научиться.

Но потом понял, что слишком эгоистичен. Саймон мечтал о своём деле. Пусть и не знал, как продвигаться и рекламироваться, но чудом получил двух учеников. Несмотря на слабую теорию, практикой сенсей их точно завалил, а заодно и дал возможность подзаработать. За это время они стали больше чем учитель и ученики. Вполне себе сплочённая команда, дополняющая друг друга.

Тренер приказал собираться во дворе.

– Короче. Я не буду вам тут речи толкать, – начал он сурово, – как и сказал, выживут лучшие из лучших – их я и буду учить. Остальные слабаки мне не нужны!

Собравшихся было больше ста человек. Наслышанные о несдержанном характере сенсея почти все вели себя уважительно. Кроме…

– Ты, да ты здоровяк, давай иди сюда, – холодно сказал Саймон.

Ник с Гансом стояли позади на почтительном расстоянии, а всех кандидатов кое-как умудрились вместить во внутреннем дворике. Точнее, первые пятьдесят человек. Остальные ждали снаружи.

– Я сказал что-то смешное? – спросил он ухмыляющегося верзилу – такие непригодны для военной службы, но приспособились щипать приграничные зоны, либо сколачивались в банды, терроризируя окраины Андервуда.

– Нет, но просто вы такой серьёзный, – глупо хохотнул весельчак, – школа, туда-сюда. Я думал здесь всё по-деловому пхх, – он прикрыл рот широченной рукой, – а у вас даже заборы из костей, пха-ха-ха, – прорвался, наконец, его громогласный смех.

Позади заулыбались его дружки и часть одиночных кандидатов. Скорее нервно, чем из-за шутки. Саймон подождал, пока он закончит ржать.

– И-и, ой не могу, школа бо-боевых искусств, – этот лоб пошёл на второй заход со своим ржачем, но тренеру надоело всё это и он просто сказал.

– Может, ты хотел поучаствовать в учебном бою?

Тот распрямился, и Нику показалось, что в его глазах промелькнул испуг.

– Это отнимет много времени, не хочу задерживать очередь, – выкрутился детина, но Саймона было уже не остановить. Задета его святая святых – любовно выстроенная отшельническая обитель.

– Выходи, не бойся. Ладно, не бой, просто приём один покажу – я научился ему у мудрого мастера.

Ник подумал, что этот елейный тон не к добру, но не смел встревать.

– Ну, раз только приём, то можно, – почесал голову мужик.

– Я медленно покажу. Вы сможете рассмотреть, – учитель показал рукой, куда встать и все потянулись вперёд, словно маленькие дети к голубым экранам. – Внимательно следите за руками, – он поднял ладонь, будто что-то держал в ней, потом сжал её в кулак и приблизил к груди недальновидного кандидата. – Смотрите на мою руку, – он даже специально показал на кулак пальцем. – Сейчас будет удар с самой короткой дистанции. Сильнейший в мире, такого вы точно никогда не видели.

После этих слов «манекен» сенсея поджал живот, напряг мышцы пресса и широко расставил ноги, чтобы не упасть. Про силу Саймона тоже ходили легенды.

Однако всё оказалось прозаичней. Детина просто получил удар по яйцам и упал. А затем огненный луч из руки учителя года чуть не сжёг ногу несчастного. Тот каким-то нутром почуял, что надо ползти, бежать, что угодно делать, лишь бы спастись.