– Что?! – я тут же подбежал ближе. – А, – он усмехнулся, – это ты, тот оруженосец из пограничников.
Взгляд Ланнистера упёрся в плащ Свифта, который я развернул, демонстрируя его голову.
– Это определённо Крестор Свифт, – подошёл к нам Хескель, – брат Анселя Свифта, который сумел пропихнуть его в командование объединённым войском, – он удивлённо покосился на меня. – Как тебе это удалось?!
Я пожал плечами.
– Проник к мятежникам со стороны скал, потом переоделся в форму слуги Крейка, – я подергал себя за герб на груди, – спокойно ходил по лагерю, подслушивал разговоры солдат, узнал, кто будет командиром войска, как выглядит, где находится. Потом дождался, пока все отвлеклись на шумиху от нападений на кухни, и смог спрятаться в палатке Свифта, дождавшись его прихода перед боем.
– Это… – он подзавис. – Либо самое большое везение, о котором я слышал в своей жизни, либо ты прирождённый лазутчик! Сто золотых, – махнул лорд слуге рукой, – немедленно выдайте ему денег!
Толстячка явно бросило в жар, так как он начал обмахиваться рукой.
– И ещё десять монет за участие в вылазке, – дополнил Хескель.
«Радует».
– Вообще, – задумчиво начал Тайвин, взяв в руки голову одного из мятежников, – вся эта… «операция» задумывалась чисто для того, чтобы напугать врагов. Заставить их нервничать, ожидать разных каверз, меньше спать, усиленно патрулировать перед боем, вымотаться и быть в напряжении. И всё это ценой каких-то пятидесяти солдат, – Ланнистер хмыкнул. – Никто и не верил, что будет какой-то больший толк. Конечно, кто-то из них мог выжить и вернуться. Лорд Хескель даже подготовил деньги за их работу, но… мы и не рассчитывали на что-то серьёзное.
Молодой парень, всего на два года старше моего тела, ещё раз пристально оглядел мой трофей и перевёл взор на меня самого.
– На колени, Арвинд Моустас! – торжественно произнёс Тайвин. – Сир Сарсфилд, – обратился он к стоящему неподалёку молодому мужчине в мощном латном доспехе, – посвятите его в рыцари!
– Да, мой лорд! – вытянулся он и достал меч.
Я мгновенно опустился на колени, а в голове начали крутиться мысли.
«Стал рыцарем! В одиннадцать лет! Но подвиг я совершил настоящий, хе-хе, тут просто по-другому и не сказать. Да ещё и сто десять драконов в карман! Так и хочется закупиться на них лучшим снаряжением, но… Я ещё расту, а брать броню на вырост – крайне плохая идея, сто процентов не угадаю с размерами, а значит, придётся эти деньги сохранить, хотя бы лет до шестнадцати, а лучше восемнадцати, где и заказать себе индивидуальные доспехи и меч».
Процедура посвящения была проста и аналогична первому миру. По плечам провели мечом, подняли и поаплодировали. Хлопали даже лорды, а это, скажу я вам, показатель.
– Сир Моустас, – хмыкнул Тайвин, – что же, ты заслужил отдых. Разрешаю тебе не участвовать в предстоящем бою.
Я поклонился ему, перед тем как уйти, но тут же встретился со слугой, что протянул мне небольшой, но тяжёлый мешочек золота. Внушительно! Остановил его и пересчитал монеты.
«А то знаем мы вас… вот совершенно не удивлюсь, если кто-то из слуг посчитает, что один дракон в таком объёме будет незаметен и его можно прикарманить. А это по меркам простых людей – огромные деньжищи!»
Но всё было верно. А ведь у меня ещё и кошель Свифта остался. И его же украшенный кинжал. Тоже потянет на хорошую сумму.
Вернулся я героем. Хах, приятное чувство! А как на меня смотрели мальчишки-оруженосцы! Ярмак, кстати говоря, тоже остался жив.
«Вот уж кто настоящий везунчик, а не я, как думали некоторые. Это же надо было – выжить в том разворошенном муравейнике! А может, потому и выжил? Да и, признаемся честно, эти «мятежники» – те ещё остолопы. Уверен, что хоть немного разбирающихся в войне людей у них банально нет».
– В первой же церкви тебе нужно будет отстоять ночь, – тут же начал приседать на уши старик Вендлер, – не забудь, что я тебе рассказывал! Выстоять мессу, исповедоваться, причаститься…
– Оставь, – с довольным видом подошёл Орбарт, – дай лучше поприветствовать нового брата! – он обнял меня, не смущаясь даже заляпанных кровью одежд и не очень опрятного вида.
– Настоящий рыцарь! – послышались крики остальных. – Храбрец! В одиннадцать лет!
– Скоро уже двенадцать, – слабо улыбнулся я, ночное напряжение давало о себе знать. Я чертовски устал.
– Я даже не припомню, – задумчиво уставился в стену мой наставник, – чтобы кто-то становился рыцарем в таком возрасте…
– Наверняка такие люди были, – разразился хохотом Джейк, – просто твоя старческая память стала откровенно дырявой…
– Джейк! – грозный выкрик Орбарта вернул привычную атмосферу коллектива.
– Собираемся, сукины дети! Строимся! – услышал я громкие крики командиров за пределами нашей палатки.
Они строили солдат и готовились к бою, а я откровенно приглядывался к моим новым «братьям», раздумывая, кто из них будет способен банально прирезать меня ради такого сочного куска пирога, как сто драконов. А зависть читалась явно и у многих. Ведь даже с такой большой «зарплатой», как у Вендлера, копить эти деньги нужно было бы лет десять. При условии, что ничего не тратить.
Не сказать, правда, что это было легко. Без моей силы – невозможно. К тому же, показательным был тот факт, что из той «диверсии» вернулось крайне мало людей. У нас, кроме Ярмака и меня, возвратились лишь трое. Причём один был из тех, кто сразу отказался участвовать, узнав суть задания. На это лишь пожали плечами и отправили «труса» обратно в лагерь.
Хм, на него теперь было даже смотреть жалко. Вроде бы открыто никто не порицал, но бросаемые на «товарища» взгляды… хе-хе, создавали, конечно, тот ещё контраст.
– Ладно, я уже понял, насколько я молодец, – хмыкнул я на затянувшиеся поздравления, – идите уже в бой, а мне сегодня даровали отдых.
Улыбанулся, глядя на вытянувшиеся лица, и направился в сторону кровати.
«Интересно, смогу ли уснуть в таком шуме? И проснусь ли живым?»
***
Ярмак
Я с детства мечтал стать рыцарем, но мне и в голову не приходило, что придётся стать лазутчиком-диверсантом. В словаре детей, воспитанных в маленьких Западных деревушках, слова «диверсант» просто не было. В те времена весь Вестерос обладал для меня только двумя измерениями: земли делились на ближние и дальние, а люди – на знать и чернь. Слушая байки стариков, что чесали языком, пока мы с другими детьми помогали им собирать урожай, удалось понять, что я принадлежу к черни, а все могущественные, высокопоставленные люди живут где-то далеко. Старческие губы роняли имя за именем, одно таинственней другого: великий мейстер, верховный септон, король-дракон, язычники-древопоклонники с Севера, воинственные одичалые, коварные дорнийцы – и так далее, и тому подобное. Имена очерчивали измерения мира, наделяли его грозным величием, преобразовывали в арену невероятных трагедий и героических деяний. Засыпая, я чувствовал себя совсем крохотным.
Казалось бы, с тех пор, как я сделался оруженосцем, простенький мирок моего детства должен был обрести множество новых измерений, но вышло как раз наоборот. Конечно, по мере того, как взрослел и путешествовал, мир понемногу усложнялся. Удалось узнать, что бывают вещи священные и нечестивые, что Семеро богов – не просто очень важные господа, а Королевская Гавань – не только очень дальняя земля: они обладали своими собственными измерениями. Еще я узнал, что бывают времена древние и недавние, и «давным-давно» – не просто разновидность дальних краёв, а нечто вроде призрака, пребывающего повсюду.
Это было сложно!
Только сейчас, когда я убегал из лагеря мятежников той же дорогой, по которой приполз по камням за Арвиндом, временно, как я надеюсь, став «диверсантом», внезапно обнаружил, что мир утратил все измерения и сделался каким-то плоским. Знатные люди, даже лорды и рыцари, оказались вдруг такими же мелкими и подлыми, как последний вонючий бандит, наподобие тех тварей, что издевались над женщинами в той грязной землянке. Дальние народы: дорнийцы, горцы, северяне из экзотических или зачарованных превратились в скучных и обыденных, как любая деревушка на Западе. Уж про это я успел узнать, месяцами слушая рассказы наставника и других пограничных рыцарей, да и сам видел некоторых из этих людей. Кого-то в виде бандитов, на собственных землях, кого-то в Ланниспорте, на пришвартованных кораблях.
