Хорошо хотя бы, что дети у мамы с отчимом, и я могу решить всё, не вмешивая детей.

Сегодня утром Луи забрал последние вещи и съехал в гостиницу. С того времени я делаю всё, кроме самого важного. Убираюсь во всей квартире, готовлю обед и ужин на пару дней для себя и детей, принимаю душ, мою и сушу голову.

Когда все дела по дому переделаны, решаю, что надо просто сказать, как есть и нечего тут думать, ничего уже не изменить, будет как будет.

Раздаётся звонок в дверь, заставляя меня подпрыгнуть.

Хмурюсь, потому что сегодня я не ожидаю гостей. Мама с детьми? Или, неужели, снова Макс? Но в глазке оказывается тот, кого я боялась увидеть больше всего.

— Лия, это я, — слышу приглушенный голос Ильи сквозь дверь, — я просто пришел поговорить. Я помню, что ты просила времени. Я дам его тебе столько, сколько нужно. Я просто пришел удостовериться, что с тобой все в порядке. Впусти меня, пожалуйста.

Медленно подношу руки к замку, поворачиваю ключ, открываю дверь и чуть отхожу вглубь квартиры, впуская мужчину. Он одет по-простому: футболка, куртка и джинсы с кроссовками, — как будто приехал прямо из дома. Лицо серьёзное и обеспокоенное.

Молчу и громко сглатываю.

— Принцесса, — Илья нежно-нежно касается своей рукой моей щеки, — что случилось? Я правда не понимаю, что не так. Я тебя люблю и готов на всё ради тебя и детей. Скажи, что мне сделать, чтобы тебе стало лучше и всё наладилось.

Мои глаза снова на мокром места, я касаюсь руки Дроздова и медленно убираю её от его лица, затем делаю шаг назад и решаюсь.

— Илья, я должна тебе кое в чем признаться, — дрожащим голосом произношу я и замолкаю на мгновенье, чтобы перевести дух и набраться храбрости.

— Признаться? — мужчина немного хмуриться, но продолжает всё также с любовью и беспокойством смотреть на меня.

— Илья, Злата и Мотя… — запинаюсь на мгновенье, но в этот раз быстро нахожу в себе силы продолжить: — Злата и Матвей — наши с тобой дети.

— Конечно, Лия, — как ни в чем не бывало говорит Дроздов. — Я буду любить их, как своих собственных.

— Нет, Илья, ты не понял, — перебиваю его я, откашливаюсь и произношу более четко и уверено: — Злата и Матвей — наши с тобойдети. Ты и есть их настоящий биологический отец.

— Что? — Илья ещё сильнее хмурится и делает шаг назад, подальше от меня.

И я понимаю, что это конец. Дороги назад нет и не будет. Теперь всё зависит только его решения. И мне придётся принять любое из них. Потому что именно я стала инициатором нашей с ним ночи, потому что именно я не сказала ему о беременности и не объяснила всё, как есть, потом что именно я приняла решение скрывать от него детей и растить их самостоятельно.

— Лия, не шути так, пожалуйста, — качает Дроздов головой из стороны в сторону.

— Это правда, — хочу сделать шаг ему навстречу, но останавливаю себя в последний момент, боясь сделать этим только хуже.

— Как это может быть правдой?! — недоумевает мужчина, его взгляд больше не направлен на меня, он бегает из стороны в сторону, пытаясь собрать паззл, часть деталей которого есть лишь у меня. — Мы с тобой даже не… Как это вообще возможно?!

Господи, он правда не помнит!..

— Илья, — успокаивающе произношу я, пытаясь заставить его немного сбавить обороты и посмотреть на меня — это срабатывает, я встречаюсь с его абсолютно ничего не понимающим взглядом, — тем летом мы с тобой не только поцеловались тогда на крыльце. Я рассталась с Андреем, и мне было плевать на последствия. Ты мне ответил взаимностью на поцелуй, и я была уверена, что мог бы позволить большее. Я буквально задыхалась от переполнявшихся меня чувств к тебе, особенно, когда не просто поняла, а осознала, что ты ответил мне взаимностью, что я тебе всё-таки симпатична. После этого осознания я была готова идти до конца: приехала в приотельный бар, в котором ты как-то публиковал фотографию, и нашла тебя — подошла. Ты был в стельку пьян, но и это меня не остановило… Утром я сбежала от тебя, не оставив и следа пребывания, уверенная, что наутро ты, как и о поцелуе, отзовешься о нашей потрясающей ночи, как об ошибке.

— Так это всё было не сном? — потрясенно говорит он и смотрит на меня широко открытыми шокированными глазами. — У меня есть смутные воспоминания, но я даже не уверен был, что в них была именно ты, потому что считал, что это невозможно. Я думал, что это всё просто сон.

— Это было наяву, — говорю я и чувствую, как по щекам начинают течь слезы. — Илья, прости меня, пожалуйста, прости…

— Я решил, что у меня с головой не всё в порядке, потому что эти смутные кадры из, как я думал, не существующих воспоминаний, сводили меня с ума, — обвиняющим тоном и с болью в голосе говорит Дроздов. — А дальше? Что было дальше? Когда ты узнала, что беременна? Подожди… тот разговор, это ты так пыталась мне обо всём рассказать?!

— Илья, я… — делаю глубокий вдох, останавливая поток льющихся слёз, и пускаюсь в объяснения: — Я хотела тебе сказать о беременности и пришла к твоему офису, но случайно встретила Лару, которая заикнулась об аборте. Она не стала ничего объяснять, сказала забыть, что слышала это от неё, но я решила, что это ты её отправил, а потом ты ещё и мне сказал, что отправил бы меня на аборт…

— Но я же не знал! — взрывается он, затем берет себя в руки, понижает громкость голоса до нормальных пределов и продолжает: — Господи! Я не хотел выставлять Лару в плохом свете, а в итоге всё обернулось намного хуже для меня, чем предполагалось! Лара мне изменила и забеременела, она тут же пожалела о своём поступке, но знала, что ничего уже не изменить. Мы начали бракоразводный процесс, но из-за её беременности всё затянулось. К тому же Лара попросила меня вместе пройти процедуру аборта, она не хотела ребенка, а её родителей не было в городе. А тот мужчина был просто случайностью. Для неё процедура вышла очень тяжелой для здоровья, она попросила меня помочь в случае чего, и я, тогда ещё сломлено-влюбленный, не смог отказать. Поэтому она и говорила об аборте, но это было целиком и полностью её решение.

— Зачем же ты тогда мне сказал, что отправил бы меня на аборт?.. — потерянно произношу я.

— Я же даже не предполагал, что действительно можешь быть беременна, да ещё и от меня!

— Илья… — по моим щекам вновь начинают течь слезы, делаю шаг к любимому мужчине, но своим грозным видом, он не позволяет приблизиться к нему ещё больше. — Прости меня, прости меня, пожалуйста.

Он кидает на меня взгляд полный боли и… пустоты? Затем разворачивается и берётся за ручку двери.

— Теперь мне нужно время, — бросает напоследок и исчезает, громко хлопая дверью.

Я до крови прикусываю губы, сажусь прямо на пол и реву.

Это я во всём виновата, это я всё испортила.

Лия (47)

Когда на часах уже далеко за полночь заставляю себя лечь в кровать, но уснуть не могу. Всю ночь ворочаюсь и продолжаю во всём винить себя. Когда я разговаривала с Максом, то была намного больше уверена в себе, сейчас же моя уверенность больше похожа на башню из игральных карт… стоило лишь представить себя на месте Ильи — человека, который несколько лет не знал о собственных детях, не мог проводить с ними время, в конце концов, не видел, как они растут. Не представляю, что сейчас чувствует Дроздов.

Засыпаю под утро, поэтому встаю достаточно поздно — на часах почти одиннадцать. Завариваю себе успокаивающий травяной чай, привезённый отцом с Алтая. Успеваю выпить только половину чашки, как слышу негромкий стук в дверь.

На ватных ногах иду в прихожую. В глазке Илья. Медленно открываю дверь, уже страшась его решения.

Он делает шаг внутрь и тихонько захлопывает за собой дверь. Дроздов в той же самой одежде, что был вчера, и выглядит он уставшим. Мы встречаемся взглядами — его серьёзный и мой измученный.

— Лия, я всю ночь думал… — серьёзно начинает он, но я слышу нотки тепла в его голосе, и во мне начинает теплиться надежда. — Я не хочу жить прошлым, я не хочу, чтобы ты винила себя, не хочу сам себя винить. Я хочу выбрать будущее. Будущее с тобой и твоими… нашими детьми.