— Еще раз. — Граф повернулся на мучителя Лии, и та приготовилась к очередному удару.

Девушка мысленно отстранялась от темницы. Она представляла, как сидит в легком платье в беседке, как смотрит на свое запястье со знаком Рона, и знает, что у них все хорошо. Знает, что где-то сейчас Александра счастлива с Ревоном, где-то Мизерия играет с Авророй, где-то Лилит радуется новому дорогому подарку от Дейна, и Андри исподтишка наблюдает за Мизерией. Здесь, только её телесная оболочка, а душа, — дома.

— Стойте. — Отталкиваясь от стены приказал Креон, чуть поднимая руку вверх.

Слуги встали ровно, и склонили головы. Больные плечи заставили Лию уронить руку за ненадобностью. Креон вновь сел перед лицом Лии, и ей хватило сил посмотреть в его черные глаза. Их отличие с Асурой было в том, что у дочери черными были даже белки глаз, а вот у отца лишь радужная оболочка глаза.

— Неужели, ты не боишься смерти?

Креон чуть сузил глаза, превращая их в две щелочки.

— Благодаря вашему другу, — Лия тяжело сглотнула. — Я уже умирала. Бояться мне, Господин, нечего.

Креон несколько раз кивнул головой, отводя глаза в сторону, и поднялся.

— Несите плеть, — Сказал он одному из слуг. — Будем улучшать наши попытки договориться с этой воспитанной дамой.

Лия вздрагивала от каждого быстрого шага своего мучителя. Она наслаждалась секундами, пока боль не разрывала части её тела. Плетка. Она знала, что это очень больно, но никогда ранее, ей не приходилось терпеть подобное.

Девушка вспомнила страдания Мизерии, Лилит, и Александры. Все её подруги пережили многим больше, чем телесная боль. Лия обязаны вытерпеть это, чтобы не упасть в глазах своих близких.

Слуга зашел внутрь. Лия смотрела на страшное орудие в его руках.

— Дайте мне, — Эш вытянул руку, и слуга покорно передал плеть своему мерзкому хозяину. — У меня есть опыт в таких делах.

Лия чуть усмехнулась, понимая, что Эш лишь старается впечатлить своего нового кукловода. Граф медленно шел ей за спину, держа большое расстояние. Эш резко поднял руку, и со свистом плеть ударила по полу, рядом с Лией. Девушка вздрогнула, и почти закричала, но прикусила себе язык.

Слуги подошли к ней. Один резко разорвал одежду на её спине, и они схватили её за руки. Крепко, так чтобы хрупкая девушка не пыталась бежать от жестоких ударов.

Лия мысленно проговорила все молитвы, что могла вспомнить.

— Последний шанс, — Креон повел плечами. — Ответь на наши вопросы, и тебя прекратят мучать.

Лия посмотрела на мужчину, мысленно посылая ему самые грязные слова, которые слышала на улицах своей деревни.

— Моё решение по прежнему не изменилось, Господин, — Лия старалась держаться всех манер, чтобы выглядеть менее напуганной. — Я ничего не буду вам говорить.

Она слышала, как предвкушает этого Эш. Слышала, как его маленькие демоны смеются в самом темном углу над ней. Слышала, как он заносит плеть.

Удар. Её громкий крик отразило эхо. В глазах Лии заплясали белые звездочки. Адская боль охватила всю спину, девушка почувствовала, что кожа её спины разделилась. Она больше не чувствовала голода, и жажды, теперь она чувствует лишь ужасную боль. Лия не знала, сможет ли вынести эту боль до самого конца, или сегодня, — гниющая темница станет последним, что она видит в мире живых.

Глава 16

Прошло двое суток. Прошло целых двое суток!

Рон не отводил глаз от караула, который не собирался уходить. Эти твари стояли так, словно смогут еще вечность стоять у этого самого скверного места в мире.

Где-то там, среди этих грязных существ, его цветок. Его жизнь. Если она оборвется, то он опрокинет небеса на головы всех одаренных. Даже Богинь.

Раньше, он считал этих мерзких одаренных врагами Ревона, но теперь, они стали его врагами. Главными врагами. Если Лия выронила хотя бы одну слезинку, они утонут в собственной крови.

— Рон, тебе нужно отдохнуть, — Александра опустила руку на его плечо. — Не спать двое суток для человека, это слишком тяжелая нагрузка.

Но он не чувствовал никакой нагрузки. Рон чувствовал лишь ненависть. И прежде всего, он ненавидел себя. Ненавидел свои ноги, которые не пошли в тот день вместе с Лией в дом Гидры, ненавидел свои руки, которые ничего не могут сейчас сделать для того, чтобы его весенний цветок был свободен, ненавидел свои глаза, которые не отрываясь смотрят на дом ужаса, и больше ничего.

— Почему эти твари не уходят? — Процедил парень.

— Они одаренные, — Александра встала рядом с ним, чуть выходя из тени дерева, за которым он стоял. — Закаленные многовековыми тренировками. Но, рано или поздно им придется смениться, и мы найдем лазейку, чтобы пройти внутрь.

Рон уперся лбом в жесткую стволу дерева. Им не может помочь даже Гидра. Никто не в силах им помочь, даже они сами.

***

Лия не шевелилась с того момента, как Эш окрасил её спину в алый цвет. Она просто не могла шевелиться. Девушка не знала сколько прошло времени. День, дни, недели, месяца. Она ничего не знала.

Но, она так и сидела, спиной к решетке, и крепко прижимая себе ноги под коленями. Ноги были единственным местом, которое мучители не тронули. Они искромсали её спину, а потом ушли. Граф вернулся через очень долгое время, и гордо заявил, что его Господин отправился ко дворцу, оставляя Эша следить за Лией. Слежкой он называл, — вечные допросы, сопровождаемые причинением боли. Помимо допросов, он с замиранием сердца поведал Лие, что за ней долго следили его люди, ища момент, когда она останется без попечения парней. И, в тот день, когда из дворца она вышла с Мизерией, и маленькой Авророй, Эш сильно обрадовался, что убьет их обоих, но план его провалился. Он возложил большие надежды на Лётфера, и тихо спустившись в дом Гидры через вход, которым пользовался Дарс(Он умолчал, как им удавалось пробраться в нору), предвкушал, что Лётфер уложит на лопатки Гидру, и когда этого не случилось, он решил, что привести Лию живой в свой дом станет лучшим решением, ведь если Креон захочет, то может убить её собственными руками. Но, услышав, что Эшу удалось взять в плен ту, что разбила заклинание, Господин изъявил желание допросить её.

Тринадцать ударов плетью, Граф нанес ей за то время, что она была здесь. Лия четыре разв теряла сознание от боли, но мучители вновь пробуждали её ледяной водой, не позволяя забыться. Лия так хотела уснуть, и хотя бы какое-то время не видеть, и не слышать то, что её окружало. Ей лишь три раза приносили воды. Вода была затхлой, но выбора у девушки не было. У неё вообще ничего не было. Надежда, что она выйдет из этого места рушилась с каждым появлением Графа в её клетке, а развалилась она тогда, когда Эш втыкал ей под ногти иглы. Тогда, она тоже теряла сознание, и кричала, и молила, но в тоже время молчала. Молчала о том, что на стороне Ревона четыре преемницы Богинь, о том, что его армия, это бесстрашные воины, готовые умереть за принца. О том, что она больше не может терпеть этих пыток.

Её разум совсем туманился. Временами, Лия не могла вспомнить собственного имени, временами она точно видела, как сужаются стены вокруг. Девушка считала, что это очередная пытка, и кричала. Кричала сильно, но стены так и не задавили её. Они даже не прикоснулись.

Лию часто сражали судороги, они были короткими, но сводило все мышцы тела.

Никто ей не обрабатывал раны, никто ей не хотел помочь. Даже друзья не могли ей помочь. Хотя, Лия этого не хотела. Она не хотела, чтобы кто-то из них рисковал своей жизнью. Им нужно жить, чтобы скинуть жесткого проявителя с трона, а она будет смотреть со стороны, как правит Ревон. Как Александра помогает ему сделать этот мир добрее, и чище.

Лия знала, другого выхода отсюда у неё нет, а силы терпеть кошмар наяву, — иссякли.

Девушка мысленно прочитала молитвы за всех своих близких, не забывая родителей, она попросила Небеса простить её за поступок, а после, посмотрела на кольцо Рона, что покрылось Толстой коркой её крови. Впервые, за время пребывания в этом месте, она позволила себе одинокую слезу. Рон сможет пережить это, он должен это сделать ради неё. Ради воинов, которые признали в нем Командира, ради матушки, которая ждет его письма.