Милостыня есть благодеяние богоугодное, если подавать ее из своей мошны, ну а когда - боже упаси! - ее из чужой подают, будет она злодеянием. Я, сударыня, желал бы выказать свое сочувствие словами, а не кошельком. Нынче пост, просьба справедливая, но я грешник - мудрено нам будет столковаться. Видит бог, подать мне нечего, ступайте же себе с богом и уверьтесь, что у меня ровно ничего нет. (Вот некоторые способы отваживать бессовестных попрошаек.)

Мадрид, любого месяца, дня и часа, в который вы могли бы ко мне обратиться.

Ваша милость говорит мне, что любит меня весьма сильно, что желает мне не знавать горестей. Уж позвольте-ка мне, сударыня, знаться с тем, что у меня есть, и пусть оно будет, как было, лишь бы мне не лишаться моих горестей. И, наконец, уверьтесь, сударыня, что и мне, и королю господь дал по ангелу-хранителю: ему - дабы преуспевал, а мне - чтобы не тратился. Дай боже вашей милости здравия и долголетия взамен того, чего я вам не даю.

Чем больше просит у меня ваша милость, тем больше я в вас влюбляюсь и тем меньше даю. И подумать только, как это вы умудряетесь вывораживать у меня пирожные! Но хотя мне столь же просто посылать их вам, как вам вывораживать, я все-таки воздержусь покамест от этого. Закусывайте, ваша милость, другим поклонником: ведь мне горше видеть, как меня объедают женщины, нежели как пожирали бы черви, ибо они питаются покойниками, а ваша милость изволит кушать живых. Прощайте, дочь моя! День постный. Писано ниоткуда, ведь тех, кто ничего не посылает, как бы и нет, ибо пребывают они только в своем уме и рассудке.

Два окошечка на бой быков достать, душа моя? Да уж какого боя тебе еще надо, когда ты просишь, а я отнекиваюсь? Что за радость ты нашла в бычьем бое? Скучища да зевота, да и денег нет рассиживаться на балконах. Пошли-ка ты его к чертям, сей праздник языческий, где только и видишь, как гибнут люди, подобные скотам, и скоты, подобные мужьям. Я-то, разумеется, купил бы тебе два местечка где-нибудь повыше, да только денег у меня нету. Пробавляйся-ка слухами про сей бой и считай, что видела, вот и увидишь какой мы проведем вечерок, ты - без окошка, а я - при деньгах.

Сказывали мне, сударыня, что намедни; ваша милость вкупе с тетушкою вашей изволили потешаться над моей скупостью, каковая моя скаредность сделала де из вас посмешище, а следовательно, мы с вами в долгу друг у друга не остались. К тому же говорят, что у меня отыскались сотни пороков и что все кончилось тем, что по-измывались и понасмехались надо мною всласть, и говорили про меня, что я и на того похож, и на этого смахиваю. Ладно! Хоть на черта смахивать, лишь бы с деньгами не промахнуться. В радость повергло меня то, что прошамкала полуторазубым ртом сеньора Энсина: «Ну и рожа у твоего дубины-школяра! А губы-то! Да от него так и смердит псиной. Да сожги его живьем, так из него и реала не выпадет».

Тоже мне дама! Да тут дамой и не пахнет. Какие уж тут тебе амбра и фимиамы! А когда по ее выходит, что не давать - все равно что смердеть, так пусть озаботится насморком или нос затыкает, иначе дурные гуморы ей и вовсе голову задурят.

А то, что вы, государыни мои, именуете любовью, есть не что иное, как свары да раздоры, выманивание да прикарманивание. Я же человек мирный, и ни дачи, ни сдачи мне и даром не надобно, зато на прикарманивания держите у меня карман шире.

Спаси вас господь, государыня моя, а мне - мой достаток.

Пишет мне ваша милость, что не прочь закусить и дабы я соблюдал сие в тайне. Так соблюду, что ни у себя изо рта ничего не выпущу, ни вам в рот не попадет. Тьфу ты пропасть! Да неужели вам мало отобедать со мной и отужинать? Так еще подавай вам меня и на закуску? Чревоугодничайте, ваша милость, на предмет ваших угодников, если вам благоугодно. Вот уже два месяца, три дня и шесть часов, как ваша милость вкупе с двумя старушками, тремя подружками, пажом и его сестрицею объедаете меня денно и нощно, отчего я вконец отощал и высох. Увольте меня, ваша милость, сделайте милость, пусть хоть тело-то у меня покамест побудет в покое, а потом его, уже покойное, вы можете пожрать пополам с могилой, ибо я-то окажусь в чистилище, да и в том еще не уверен.

Писано дома. Примите сие, сударыня, только за указание, отнюдь не за приглашение.

Вы, сударыня, серчаете, что я больше не приходил к вам, а затем и не приходил, что в себя прийти не мог от того, что намедни у вас в доме увидел. Можно, сударыня, бывать у вас из любопытства, но уж отнюдь не ради любви, ибо собираются у вас народы, языцы и всяческие лица со всего света. Как же, по-вашему, будет выглядеть дубина-школяр, находясь среди Юлиев и Октавиев, которые только и знают, что говорить лишь о деньгах, и кому какой-то реал раз плюнуть? А к тому же ведь изо всех народов чужаками бывают одни голодранцы - чтобы столковаться с такими господами, надобно быть еще и мошенником. Короче говоря, я почувствовал, что меня будто продали, а вашу милость купили. Хоть и думается мне, что они дадут вашей милости разгуляться на нашей улице с моей помощью, однако небезопасно мне в доме, где тень чужеземца то и дело не в свое дело суется?

Не послал я вам, сударыня, того камлоту, о коем вы меня несчетное число раз просили, затем лишь, что желал убедиться в великом избытке, дарованном вам господом богом (ибо вы умудрялись выпрашивать у меня одно и то же каждодневно, два месяца кряду, то ли в восьми, то ли в девяти письмах, и на всевозможные лады), и была от того, слава тебе господи, великая польза. А когда бы ваша милость издержалась на камлот, а не на бумагу да чернила, то и денег бы поберегла. Однако имейте в виду, сударыня, что платье, которое бы вы сшили, уже истаскалось бы, а слава писулечкам вашим пребудет во веки веков. Не посылаю вам просимого и с этим письмом, ведь подарить теперь почлось бы за дурь, а немного спустя - за безумие, ибо уже сейчас глупо было бы кончиться забавному обмену просьбами и отказами.

Спаси вас господь и проч.

Быстро же вы, ваша милость, раскрыли свои нутро и нрав - все-таки вы еще переменчивее, нежели другие мужчины. Послушайся я своих тетушек, так и не обижалась бы на то, что вы проделываете. Но я вздумала поступать, как то в обычае, и поделом мне: урок впредь будет. Сказывают мне, что ваша милость отменно проводит свои досуги, а даму ту я знаю, чем вы и доказали свой хороший вкус. И да упаси вас боже чудачествовать, хотя и незачем давать вам такие советы. Спаси вас господь.