…По мере развития конфликта партизан с армией Батисты крестьяне уже не просто оказывали содействие повстанцам, а вступали в их ряды, порой рискуя жизнью. Говоря языком военных, местная беднота стала настоящим тылом повстанческого движения, без которого не в состоянии победить ни одна партизанская война.

Вступая в стычки с правительственными войсками, страдая от дождя, жары, влажности и докучливых насекомых, живя в состоянии почти постоянного голода, повстанческий отряд, день ото дня увеличиваясь за счет вступающего в него местного населения, продвигался вперед.

Рауль Кастро и Эрнесто Че Гевара.

Всю жизнь Че вел изнурительную борьбу со своей хронической болезнью, и годы партизанской войны на Кубе также не стали исключением. «Лично для меня это были самые мучительные дни войны», – писал Эрнесто Гевара о том времени, когда астма наступала с новой силой, а товарищи, пытавшиеся кто чем мог помочь ему, восхищались, видя, какая будущему команданте требовалась сила воли, чтобы выдерживать затяжные переходы повстанческой армии.

Вполне возможно, что как раз эта потребность во взаимопомощи, взаимовыручке и братское единение, складывающееся под воздействием тяжелых условий военного быта и постоянной опасности, более чем все остальные факторы, и породили в Эрнесто глубокую привязанность к партизанскому образу жизни.

Сама судьба испытывала его волю и силу духа на прочность: свою вторую родину ему было суждено найти во влажной субтропической стране с самым высоким в Западном полушарии процентом больных астмой…

Однако хитроумный командир придумал новое «лекарство» от этого заболевания, заодно помогающее ему отгонять надоедливых москитов: с этого времени его любимым спутником (кроме приспособлений для употребления чая матэ) становится неизменная сигара…

Камило Сьенфуэгос и Эрнесто Че Гевара

Все более активно повстанцы налаживали связи с местным населением. Че, вновь превращаясь в «революционного врача», лечил крестьян и даже пленных батистовцев. «Че оказывал помощь противнику как врач, – рассказывал позже Фидель, – Вы даже представить себе не можете, каким чутким он был человеком».

«Мы всем своим существом ощутили, насколько нужны решительные перемены в жизни простого народа. Необходимость аграрной реформы выступила отчетливо…» – писал он.

Поворотным пунктом в становлении повстанческой армии была победа в Эль-Уверо. «Для нас эта победа стала свидетельством зрелости. …моральный дух нашей армии стал стремительно возрастать…» – писал уже после войны Че.

5 июля 1957 года Фидель назначает Эрнесто Че Гевару команданте. Этот ранг, эквивалентный майору, был высшим званием в повстанческой армии. Принимая такое решение, он руководствуется соображениями о феноменальной эрудиции Че, собственным восхищением его неистребимой жаждой чтения и глубокими знаниями в области марксизма-ленинизма. «Его философские принципы и познание коммунистических идей в значительной мере опережали мои собственные», – признается Фидель.

«В каждом из нас есть доля тщеславия, – писал потом Че. – И я в тот день почувствовал себя счастливейшим человеком на земле». С этого момента для всех, кроме самых близких друзей, он превратился в команданте Че Гевару.

Среди подчиненных Че быстро прославился как суровый командир, требующий неукоснительного соблюдения дисциплины. «Все относятся к Че с великим почтением, – писал о нем один из партизан в своем дневнике, – Он жесткий, сухой и временами язвительный… Когда Че отдает приказ, то сразу видно, какое уважение он внушает людям. Все подчиняются ему мгновенно».

Однако та суровость, с которой он обращался со своими подчиненными, не распространялась на крестьян и даже на пленных солдат противника. Так, узнав, что военные мстят мирному населению за каждую атаку повстанцев, убивая крестьян и сжигая их дома, он принял решение эвакуировать местных жителей перед своими акциями, чтобы избавить их от зверств военных. А при абсолютной безжалостности к предателям, шпионам и трусам, Че Гевара относился с уважением к врагам, проявившим в бою бесстрашие и отвагу.

Тем временем Фидель назначил командиром передового взвода Че Камило Сьенфуэгоса. Выбор оказался удачным, поскольку бесшабашность Камило несколько уравновешивала суровость Че. Они оба испытывали друг к другу уважение и товарищескую приязнь, и вскоре Че сошелся с Камило так близко, как ни с кем другим.

А если мы заглянем на несколько лет вперед, то увидим на столе в кабинете Эрнесто Че Гевары в Гаване рядом с бронзовым бюстом Симона Боливара и барельефом Ленина портрет Камило Сьенфуэгоса…

Но вернемся в октябрь 1957 года. В это время Че Гевара решил начать создание инфраструктуры для обеспечения потребностей партизан. С помощью строительства дамбы на реке Омбрито они стали налаживать выработку гидроэлектроэнергии; в декабре вышел первый номер партизанской газеты «Кубано либре»; были организованы госпиталь, ферма, шорная и сапожная мастерские; повстанцы стали изготавливать мины и гранаты, получившие название «спутник» в честь советских космических аппаратов… И, главное, начала свою работу радиостанция «Радио Ребельде».

Эрнесто Че Гевара и Алейда Марч

А, кроме того, не забудем, что практически с первого дня своего нахождения в повстанческой армии и до последнего дня жизни Эрнесто Че Гевара в свободное от военной работы время учил бойцов читать и писать, а с теми, кто уже усвоил азы грамматики, занимался французским языком и другими предметами…

Между тем линия фронта расширялась, а над территорией Сьерра-Маэстры уже был установлен практически полный контроль со стороны партизан.

Постепенно Че стал не только главным поверенным во всех делах Фиделя, но и фактически главой штаба. Когда Че не было рядом, Фидель в письмах и записках обсуждал с ним военные и политические планы и финансовые дела.

При одном из наступлений противника, когда положение повстанцев стало весьма суровым, Эрнесто Че Гевара написал в своем дневнике следующий примечательный текст: «Я почувствовал кое-что, чего не ведал раньше: стремление выжить. В следующий раз надо это подправить».

Мало кто в подобной ситуации отнесся бы к себе столь же критично, но Эрнесто Гевара, преобразившись в Че, бросал вызов даже инстинкту самосохранения…

Примечательно также и то, что особенно требователен и строг он был к тем своим подчиненным, в ком видел задатки «истинного революционера».

Че был не такой, как все, и его бойцы это знали. К себе он относился требовательнее, чем к другим. А поскольку Гевара жил наравне со всеми, отказываясь от положенных ему по статусу особых удобств и сражаясь так же, как все, с одинаковой степенью риска, то заслужил огромное уважение и преданность.

Однако обратной стороной его характера было желание тепла и покоя, что проявлялось в его нежности к домашним животным, любви к лошадям и собакам…

Один из его подчиненных, Энрике Асеведо, однажды записал:

«В Че есть нечто, интригующее меня. Уже несколько дней он держит при себе зверушку – белую мышь, которая путешествует в его рюкзаке. Когда мы отдыхаем, он берет ее и сажает себе на плечо. Она… забирается наверх, на его берет, и играет там. Когда я смотрю на него, то удивляюсь до глубины души. Я считаю его таким жестким парнем, и вдруг он поражает меня столь человеческими проявлениями. Это заставляет меня думать, что несгибаемый командир – только его видимость. Я хотел бы когда-нибудь узнать его немного лучше».