Через непреодолимое пространство я смотрел в невидящие глазницы мальчика и расстояние словно уменьшалось с каждым вздохом, пока наконец не появилось чувство, что сейчас можно будет коснуться губами обожжённого солнцем лба несчастного. Прошептать утешительную ложь: «Твою смерть не забудут. Не забудут истину твоей драгоценной жизни, с которой ты отказываешься расставаться, потому что больше у тебя ничего нет. Ты не один, малыш».

Ложь. Мальчик был один. Один на один со своей агонизирующей, умирающей жизнью. А когда тело станет трупом, когда оно сгниёт и упадёт на землю рядом со всеми остальными жертвами, вокруг того места, где стояла армия, он будет забыт. Ещё одна безликая жертва. Одна среди непостижимого множества других.

Вольные города отомстят — если смогут, — и число жертв вырастет. Это естественная человеческая реакция, которая была такой из века в век: разрушения, которые ты принесёшь нам, мы вернём тебе десятикратно. Разве что каким-то чудом я сумею убить Дэсарандеса… Найдёт ли новый император смелость отказаться от постоянных завоеваний и сосредоточиться на внутренней политике? Сумеет ли справиться с кризисом, в который впадёт могучее государство?

В любом случае, для этих людей всё уже кончено — слишком поздно.

Завернув, я направился обратно к крепостной стене, заметив впереди ещё одну птицу. Ястреб. Похоже, Ирмис. Отлично, значит и они на месте.

Я заставил себя сосредоточиться на цели. В конце концов, это не первая ужасная картина, какую я видел. Бывало и хуже. Однако почему-то улица, заваленная мертвецами, трупный холм, который был организован возле нашего убежища, и даже полуобглоданное детское тело, с которого я сорвал окровавленную тунику, казались мне… иными. Не более или менее жестокими, а… словно бы иной гранью жестокости, окутавшей эту войну. Только что я увидел ещё один элемент, который ярко отпечатался в глубине моего разума.

Аха-ха-ха, не думаю, что смогу сохранить рассудок, если наступит мир!

Эта мысль отозвалась холодком, растеклась слабостью по рукам и ногам, но я уже добрался до стены, сменив форму на человеческую.

— Всё нормально, — хрипло произнёс я разведчикам. — Видел Ирмиса, а значит, у других тоже всё хорошо. Можно выступать.

Когда группа собралась в плотную кучку, я натянул маскирующий барьер. Не невидимость, но здорово размазывает изображение, словно смотришь через дешёвое мутное стекло. Если держаться в тени, то заметны были лишь едва уловимые силуэты.

Добравшись до имперцев, застали двух скучающих часовых и восьмерых бездельников, пятеро из которых играли в кости, а трое жрали, что-то тихонько обсуждая. На самом деле картина весьма… хотел бы сказать ожидаемая, но ведь нет! Фирнадан был отбит войсками Второй, а потому их отношение казалось мне странным. Слишком непосредственным и безмятежным.

Но подобное нам было на руку. Первую пару снял лично капитан и Ворсгол — суровый ветеран, чьё лицо постоянно удерживало гримасу лёгкого недовольства. Ещё одного — Мелкет, по прозвищу «Мелкий». Тут крылась не только схожесть звучания прозвища с именем, но и порция сарказма, ведь он являлся высоким мужчиной, который, к тому же, был весьма умелым мечником.

Остальных зарубили следом, не позволив никому даже голоса поднять, ибо удары были чёткими и направленными прямо в глотки.

Я, признаться, готовился страховать — снять маскировку и атаковать «каплями», но не понадобилось. «Полосы» разобрались и так, наглядно продемонстрировав, что и правда являются крайне умелыми псами войны.

Трупы наскоро запрятали под баррикады, чтобы с воздуха казалось, будто бы пост куда-то пропал, хотя и дураку понятно, что в таком случае нужно поднимать тревогу. Но вдруг повезёт и у нас появится небольшая фора?

Направившись вперёд, встретили отряд Гаюса, которые также успешно завершили свою задачу.

— Можно ли сказать, что мы разобрались с самой сложной частью плана или ещё рано? — ухмыльнулся Грайс, тут же словивший подзатыльник от Килары. — Ай!

— Хватит нести чушь! — зашипела она.

— Изен, ворон менее приметен, чем ястреб, слетай вниз, может возле стены засели ещё имперцы, — приказал Гаюс.

— А если они и впрямь засели, то что? — прищурился я. — Атаковать их магией? Так нашумим!

— Ну вот, начались трудности, — проворчала Марлис. — Ненавижу такое.

— Не ной, подруга, — улыбнулась Килара. — Импровизация — наш конёк!

Спустя пятнадцать минут вниз (засады не было) спускался наш отряд в форме имперцев, которую мы — колдуны, — худо-бедно очистили от крови, при помощи производственной магии.

— Не болтать, — наставлял нас Маутнер. — Если наши рожи ещё могут на короткое время их запутать, но вот мунтос — точно нет.

— А если я знаю таскольский? — вылез я.

— Акцент? — выгнул он бровь.

— Как у уроженца Малой Гаодии, — на родном языке произнёс я, специально назвав территорию по-имперски.

Грайс присвистнул.

— Паренёк талант. Хотя это стоило ожидать, когда пробирались по трупному холму…

— Заткнись, — бросил ему Гаюс. — Можешь поддержать Маутнера, но аккуратно, — а это уже адресовано мне.

Двигаясь в имперской форме (хотя она была мне большевата), на краткий миг словил старые ощущения… привычности. Словно бы всё, что произошло до этого момента было затянувшимся кошмарным сном. Ха-ха, точно! Ничего и не было, вот-вот я проснусь в палатке с Силаной… Или нет, в пустыне, рядом с Люмией… А почему тогда не ещё раньше, в своём поместье?

Последняя мысль отдавала горьким сарказмом, отчего я негромко хмыкнул, встав сразу за капитаном, после чего группа начала спуск вниз. Других наблюдателей за стеной не имелось, а потому мы снова поделились. Грайс и его сапёры начали минирование, сходу обозначив зоны, которые они собирались использовать.

— Я нанесу на землю пометки, — солдат почесал подбородок, поигрывая мешком со взрывчаткой. — Но это мы успели к ним привыкнуть, — он указал на своих ребят, — а вы, новички, — теперь на мой отряд и Имриса, — вряд ли. Поэтому или запоминайте, или бегите след в след за кем-то из наших.

Мужчина хотел добавить что-то ещё, но тут, сравнительно недалеко, буквально в трёх сотнях метров — за пределами сада, — произошёл взрыв. Обломки кирпичей и камня взлетели в воздух и были заметны даже из-за опалённых ветвей фруктовых деревьев, которые несли чёткие следы недавнего сбора. Теперь между ними летала лишь редкая мошкара.

— Началось, — пробормотал Гаюс. — Поспешим. Имперцы сейчас начнут общий сбор — чисто на всякий случай. Нужно воспользоваться этим и ударить им в тыл!

Но не успели мы пройти и двух десятков метров, едва оставив за жидкой стеной деревьев матерящихся сапёров, уже о чём спорящих друг с другом, как лоб в лоб столкнулись с четырьмя имперскими регулярами.

— Мы сверху спустились, — тут же сказал им Маутнер, завладев инициативой и якобы случайно сближаясь с противником. — Что случилось⁈

— А ты не слышал⁈ — с толикой агрессии выдал первый. Второй лишь осмотрел нас, поверх голов, но быстро отвернулся уставившись на что-то позади. Третий меланхолично рассматривал собственные ногти — случившееся, казалось, абсолютно не трогало его. Лишь четвёртый прищурился, пытаясь найти среди нас знакомые лица.

— Да непонятно же ничего! — таким же тоном произнёс капитан, подойдя достаточно близко, чтобы ловко вогнать нож прямо имперцу под подбородок. В тот же миг я выстрелил «каплей» в того, кто и так уже осознал, что мы не те, за кого себя выдаём. Череп мужчины брызнул небольшим кровавым фонтанчиком, а затем, с секундной задержкой, он осел на землю, как куль с дерьмом.

— Тревога! — успел-таки крикнуть один из ублюдков, прежде чем найти свою смерть, под бешеную ругань «Полос», осознавших, что лишились эффекта внезапности. Последнего имперца, успевшего рыбкой нырнуть в кусты, поразила молния Скаи, испепелившая и растительность, и его тело.

— Вперёд! — рявкнул Гаюс, ткнув пальцем в смутно видимые усадьбы. — Всё пошло по пизде, а значит, запасной план!