– В связи с необъяснимой сейсмической активностью на огненном кольце отдел климатических катастроф отправляет исследовательскую подводную лодку, чтобы выяснить… является ли подозрительная активация подводных вулканов результатом человеческой деятельности или сдвигом литосферных плит. По результатам мы сможем подготовить вас, граждане Японии, к возможным катастрофам.

Через день была снаряжена подводная лодка «Глори-мару» типа В. Она отправилась на самое дно Японского моря близ тихоокеанского огненного кольца. Опытные моряки вместе с группой исследователей из отдела природных катастроф двигались к месту событий.

В 14:20 «Глори-мару» была на месте.

Медленно плывя в темной воде и просвечивая испещренное огненными полосами дно, исследователи наблюдали на мониторах действие природной стихии.

– Господи! – произнес Хидеки Шигуя, глава экспедиции. – Серия подземных землетрясений серьезно поработала здесь. Возможно, из-за них открылись подводные ходы и пещеры, закрытые еще со времен мезозоя.

– Примерно из такой вылез Годзилла? – спросил Грэм Огачи Юшида, хмурый широкий в талии капитан подлодки.

– Да, все верно, – подтвердил Хидеки.

Капитан много лет жил и обучался за границей и невольно перенял у американцев тамошнее имя Короля Монстров. Не сказать, что он был американцем по крови, но его отец эмигрировал в Штаты в 1963 году, а сам Огачи родился в 1973-м от официантки из Нью-Йорка, и катастрофа 1954-го прошла мимо него, хотя отец рассказывал эту историю, что-то вроде страшилки на ночь. Как молодой Кенжи Юшида потерял мать и отца в жестоком нападении монстра. Как он метался в бегущей толпе, зовя людей по именам, но вместо этого слышал лишь громкий трубный рев Годзиллы и видел его крупную продолговатую чешуйчатую голову с большими карими глазами. Он видел, как этот реликт времен мезозоя в слепой ярости давил людей и дома, как дорога продавливалась под его толстыми лапами. «Это был кошмар наяву, сынок», – произнес Кенжи десятилетнему мальчику перед сном.

– Хидеки-сан, похоже, толчки привели в действие подводные вулканы! – сказал молодой японец Синдзе в белой рубашке и легких брюках.

Достав карандаш из кармана, он сосчитал открывшиеся расщелины, пылающие магмой.

– В этом районе их всего девять! – подытожил Синдзе, записывая в блокнот данные.

– Капитан, я предлагаю отправить специально разработанные дроны для сбора данных, – сказал Хидеки.

Капитан согласно кивнул.

– Шкипер, дайте сигнал докам подготовить дроны!

– Есть, капитан! – отозвался низенький крупный японец с маленькими усиками.

Стоя над панелью связи, шкипер через микрофон продиктовал приказ капитана. В ответ раздалось лаконичное «Вас понял!», и в грузовом отсеке началась подготовка маленьких машин с встроенными в корпус датчиками радиации, температуры и давления.

Хидеки продолжал созерцать морское дно. Бывалый сотрудник отдела с деловой стрижкой и квадратным лицом выглядел солидным исследователем, однако вид портили очки в круглой оправе, делающие его глаза более крупными, как в каком-нибудь американском фильме 60-х, где азиатов постоянно изображали в виде карикатурных уродов с низким интеллектом. Из-за этих очков к Хидеки с детства не относились серьезно, но в итоге он заработал себе репутацию опытного ученого, аналитика и эксперта по геологии.

Резкий голос из динамиков нарушил спокойствие:

– Докладывает грузовой отсек! Дроны готовы к пуску!

Хидеки коротко кивнул Грэму, и тот скомандовал в микрофон: «Пускайте их!»

Через короткое время из-под лодки вылетели небольшие дроны на дистанционном управлении. Желтые продолговатые машины с мигающим буйком и пропеллерами направились к расщелинам, пыхающим жаром подобно драконам.

Встроенные камеры передавали изображения на мониторы подлодки.

Синдзе с командой внимательно следили за показаниями датчиков.

– Температура 200 градусов Цельсия, давление в норме, радиации не обнаружено, – диктовал Синдзе. – Хотя…

– Что «хотя?» Что вы замерли, Синдзе? – Хидеки уставился на своего помощника.

Синдзе, отойдя от оцепенения, произнес:

– Радиация… радиация! Найдена в правой расщелине! Ее уровень растет! Уже 100 Зивертов4! 200! 300!

– Капитан, у вас предусмотрена защита от радиации? – спросил Хидеки на удивление спокойным голосом.

– Мы ее уже подняли, – отчеканил капитан. – Но мы вне зоны поражения.

– Капитан! Капитан! – закричал моряк, сидящий над панелью. – Радар зафиксировал какое-то движение! Там, там в расщелине!

– Не… невозможно! – голос Хидеки дрогнул от страха и возмущения. – В той расщелине температура 4000 градусов! Ни одно живое существо не способно выжить в такой жаре!

– В жаре, говорите! – передразнил капитан. – Там не жара, там настоящий ад! И похоже, что-то из этого ада лезет прямо к нам!

– Капитан, это что-то невероятно большого размера!

– Направьте камеры на правую расщелину! – приказал Хидеки Шигуя.

Дроны послушно подплыли к расщелине и там заметили движение. В свете фонарей исследователи увидели, как из дыры вылезает огромная фигура, высотой не меньше 100 метров. Черная чешуя, испещренная бороздами – свет скользил по ней, обтекая, словно масло, огромное туловище и мощные задние лапы теропода, длинный шипастый хвост. Чем больше свет проявлял этого призрака прошлого, тем испуганней становились лица исследователей. Когда свет пал на огромные шипастые пластины в форме кленового листа, Грэм произнес дрожащим голосом:

– Это Годзилла!

– Боже мой! – Хидеки побледнел.

Голос Синдзе как молот сокрушил мужество команды:

– Хидеки-сан, уровень радиации растет! О! Его… его шипы! Они…

«О боже, теперь я понимаю тебя, отец!» – успел подумать Грэм, прежде чем полоска синего цвета оборвала его мысли.

В Императорском Токийском университете началась перемена. Сотни учеников факультета биологии выходили из класса с горой конспектов о доисторических животных, анатомии рыб, видах кошачьих и совсем немного об анатомии человека.

После событий 1954 года и десятилетней отстройки Токио множество студентов заинтересовалось палеонтологией, палеобиологией и зоологией, эволюционной и молекулярной биологией. Все с энтузиазмом изучали эти дисциплины, потому что каждый из студентов помнил рассказы своих дедов и отцов о Годжире – палеонтологическом чуде. Каждый хотел найти ответы на вопросы, чтобы понять, кто такой Годжира и какие процессы происходили в его облученном радиацией организме.

По тем же причинам множество молодых людей тащились на курсы физики и химии с целью открыть секрет Разрушителя Кислорода.

Слава этих двух феноменов привела к тому, что в Токийском университете учились не только японцы: количество иностранных студентов увеличилось втрое.

И деканы, словно чувствуя эту одержимость прошлым, повесили в гостевом зале на доску почета две новые черно-белые фотографии. На одной был изображен держащим склянки с некими жидкостями высокий стройный ученый с вытянутым лицом, острыми скулами и растрепанной шевелюрой. Мог бы сложиться типичный образ ученого, проводившего большое количество времени за работой, если бы не черная повязка на левом глазу, которая придавала по заверениям американцев сходство с Ником Фьюри5. Это и был профессор Ясиро Серидзава.

На другой фотографии оказался уже немолодой японец с маленькими усами и бородой, коротко постриженными и аккуратно уложенными набок волосами. Пиджак с рубашкой и висевший поверх них галстук придавали немного неряшливый вид этому великому палеонтологу Ямано Кеахею. Данный ученый стоял наравне с Серидзавой по значимости его исследований по Годжире.

Но как это ни печально, он так и не смог докопаться до истины, хотя дольше всех изучал через иллюминатор батискафа останки страшного монстра. Ямано скончался в 1961 году, но его портрет по-прежнему вдохновлял молодых палеонтологов.