Из Окленда Джик повез нас в Веллингтон. Это примерно восемь часов езды на машине.

Мы остановились на ночь в мотеле города Гамильтон, к югу от Окленда, а утром двинулись дальше. Слежки за нами не было. Я был уверен, что никто не сидел у нас на хвосте в Окленде, когда мы посетили Апдайков.

Но Уэксфорд уже должен был знать, что у меня на руках список иностранных покупателей, в котором есть несколько новозеландских адресов. Он не мог догадаться, какой именно адрес я выберу, но, безусловно, додумается, что, остановившись на букве «В», я прямиком попаду в Веллингтонскую галерею.

Итак, там нас может ожидать сюрприз.

- Ты что-то приуныл, Тодд, - начала Сара.

- Прости, задумался.

- О чем?

- Когда мы наконец остановимся на ленч. Она звонко рассмеялась.

- Но мы же основательно позавтракали.

Мы миновали указатель поворота на Роторук, в страну гейзеров.

- Может, кто-нибудь желает горячей грязи? - спросил Джик.

- Неподалеку находится геотермальная электростанция, - сообщила Сара, - которая работает на выбросах пара из-под земли. Там ужасные черные кратеры, смердящие серой, а земная кора настолько тонкая, что местами даже вибрирует, и кажется, что под ней просто пустота…

- И еще, - добавил Джик, - у них здесь через пятницу бывают землетрясения.

- Я где-то читала, что в Веллингтоне землетрясения настолько часты, что новые кварталы строят на специальных платформах-люльках, - добавила она.

- Спи, небоскребик, спи, - запел Джик приятным голосом. Солнце сияло, а вокруг зеленели листья незнакомых мне растений.

Проносились пронзительно зеленые поляны и глубокие таинственные ущелья. Качалась на ветру трава почти в человеческий рост. Чужая земля, дикая и прекрасная.

- Взгляни на чьяроскуро, - произнес Джик, когда машина вынесла нас в небольшую долину с особо живописными очертаниями.

- Что это такое? - спросила Сара.

- Светотень, - пояснил он. - Контраст и гармония. Профессиональный термин. Весь мир - чьяроскуро, а все мужчины и женщины - просто пятна света и тени.

- Каждая жизнь - чьяроскуро, - сказал я.

- И каждая душа.

- Душа врага - серая, - возразил я.

- Ты тоже станешь серым, смешивая красное, голубое и белое.

- Серая жизнь, серая смерть - все выравнивается в одинаково серое пятно - в ничто.

- Никто, - воскликнула Сара, - никогда не назовет вас обоих серыми!

- Серыми?! - вскричал я. - Серый - Грей! Конечно же, черт побери!

- О чем ты? - спросил Джик.

- Грей - фамилия человека, снявшего на три месяца пригородную художественную галерею в Сиднее, и Грей - фамилия типа, продавшего Апдайку его «Херринга».

- Ох! - Вздох Сары разрушил чары солнечного дня.

- Прости, - сказал я.

Их так много, подумал я. Уэксфорд и Грин, молодой парень, заливший Джику глаза скипидаром, женщина и Харли Ренбо, двое преступников в Алис-Спрингсе, одного из которых я знаю в лицо. Кстати, второй мог оказаться Бровастым.

А теперь Грей. По меньшей мере девять человек. Это те, о которых я что-то знаю, но их, наверно, больше. Как справиться с ними, чтобы при этом не пострадали мои друзья?! Да и самому мне не хотелось отправиться в небытие.

Пока же после каждого моего взмаха саблей у змея вырастала новая голова.

Интересно, кто же осуществлял сами грабежи? Или они посылали за море двух-трех собственных «специалистов», или нанимали, так сказать, местную рабочую силу. Если грабители - их люди, то не один ли из них убил Регину? Не встречался ли я уже с убийцей Регины? И не он ли сбросил и меня с балкона? И не он ли готовит мне западню в Веллингтоне?

Я напрасно ломал себе голову, загнув в уме добрый десяток пальцев…

В столицу мы въехали около полудня и остановились в отеле «На террасах», откуда открывался великолепный вид на море. До сих пор я считал, что среди больших городов нет равного старому доброму Лондону, стоящему в болотистой низине. Но Веллингтон, новый и ухоженный, сразу покорил меня своей неповторимостью.

Я нашел в телефонном справочнике адрес галереи изобразительных искусств «Руапеху» и спросил у портье, как туда проехать. О галерее он слышал впервые, но адрес ему был знаком, где-то за старым городом. В вестибюле отеля я приобрел карту городских дорог, мне объяснили, что гора Руапеху является потухшим вулканом с теплым озером в кратере. Если мы ехали из Окленда, то должны были проезжать неподалеку. Я поблагодарил и с картой поднялся к Джику и Саре.

- Галерею мы разыщем, - сказал он. - А что дальше? Может, скорчим им рожи через витрину?

- Вы и на такое способны! - заявила Сара.

- Мы можем просто проехать мимо, - предложил я. - И в машине нас никто не увидит.

- В конце концов, - брякнул Джик, - мы и в самом деле хотим, чтобы они знали о нашем пребывании здесь.

- Почему? - изумилась Сара.

- Спроси Тодда, это его затея.

- Почему, Тодд?

- Потому что я хочу, чтобы они все силы бросили на наши поиски, а не заметали следы преступлений в Мельбурне. Ведь мы хотим, чтобы их взяла полиция, так как сами арестовать их не можем. Ну, а когда полиция начнет действовать, нужно обязательно, чтобы она что-то нашла.

- Теперь ясно, что ты имел в виду когда говорил, что «нужно, чтобы все шло как положено». Но только ты умолчал о том, что умышленно наводишь их на наш след.

- У Тодда бумаги и картины, которые мы забрали, - объяснил Джик. - И они захотят вернуть их себе. Тодд надеется, что они в первую очередь займутся возвращением своих вещей, потому что пока они рассчитывают, что им удастся заполучить их назад и заставить нас замолчать…

- Джик, - перебил я, - ты далеко зашел!

Сара перевела взгляд с меня на него. На смену озабоченности пришло какое-то безнадежное спокойствие.

- Если они полагают, что могут вернуть пропавшие веши и заставить нас замолчать, - медленно произнесла она, - то они должны активно искать нас, чтобы убить. А вы намерены еще и поощрять их. Правильно?

- Нет, - промямлил я, - то есть да.

- Они так или иначе все равно бы нас искали, - уточнил Джик.

- А чтоб скорее нашли, мы кричим: «Ку-ку! Мы здесь! Ловите!» Так?

- Вероятно, они и сами уже знают…

- Господи, дай мне силы, - сказала она. - Ладно! Я понимаю, что вы делаете, и понимаю, почему ничего не сказали мне. Но я считаю, что вы оба мерзавцы. Можете радоваться, вам повезло намного больше, чем можно было рассчитывать. Во всяком случае, все мы еще живы и более или менее здоровы. Так вот, пусть они знают, что мы здесь. Пусть считают, что мы от них прячемся, пока ты не натравишь на них мельбурнскую полицию.