Как это часто бывает, мужчины, чувствуя себя удовлетворенными, упускают нечто очень важное. В этой трагической истории муж недооценил состояние своей жены, не увидел серьезных проблем с психикой или не захотел реагировать. Имея запасной аэродром, в моменты обострений «улетал» туда и возвращался, когда кризис миновал.

Ольга, которой некуда было себя девать, с самого начала ощущала себя потерпевшей стороной. На ее долю выпало больше болезненных медицинских процедур, различных обследований, включая лапароскопию. Операция проходила под наркозом, но вот пробуждение и ощущения, когда рассасывался закачанный в брюшную полость воздух полость, приводили ее в ужас от одних воспоминаний. К тому же, все было помножено на бессмысленность ее мучений.

Размолвка с мужем стала последней каплей. Напоминание про ее возраст, запустило механизм, который не лучшим образом повлиял на и без того расшатанную психику женщины.

Незаметно, час за часом в ней происходили перемены, которые не согласовывались с прежним образом жизни – пассивное ожидание старости бок о бок с мужем сменилось на жажду деятельности. О том, что у него кто-то есть, она поняла враз и больше не сомневалась. Оставаясь внешне спокойной, она стала наблюдать и смогла проследить, куда муж убегает после семейных размолвок.

Стоя под окнами дома, куда вошел ее муж, Ольга посматривала на часы. Прошел час, достаточно для «приветствий и кормления» – так она себе представляла происходящее внутри.

Наблюдая за окнами, увидела, что загорелся свет в угловой комнате, где окна были закрыты плотными бордовыми шторами. Подсветка изнутри делала их красными. Ольге выругалась, обозвав невидимую соперницу соответствующим словом и почувствовала облегчение. Она то не такая, она своему мужу всегда была верна. А эта… как только земля носит таких? Своих мужиков нет, на чужих накидываются, подстилаются? Мерзавка. И дочь, наверняка, такая же растет, как ее мать.

Ольга вспомнила, как из открывшейся двери донесся детский голос:

– О, здравствуйте, дядя Валера! Мама вас ждет!

Верхний свет в комнате с бардовыми шторами погас, зажегся другой, похоже прикроватный ночник. Ольга вытянулась в струну, обшаривала взглядом занавеску, пытаясь хоть что-то рассмотреть. Но, кроме теней и контуров, ничего не было видно. Она принялась изучать то, что было доступно. Определить по теням точно, кто есть кто, оттуда, где она стояла, было невозможно. Воображение на что? Ольга правую тень назвала «он», левую – «эта мразь». Вот они перемещаются по комнате. Вот раздеваются. Не торопятся. Уверены, что торопиться некуда. Еще бы, Валерий приучил Ольгу, что может не вернуться ночевать. На вопрос – где был, отвечал просто:

– Пил. Довела.

К сильному запаху алкоголя примешивался сладковатый аромат женских духов. Ее не обманешь. Более точный ответ был перед ней за этой занавеской.

Вот тени сошлись, сплелись, слепились в единого бесформенного монстра и повалились. Больше ничего не было видно.

Ольга открыла незапертую калитку, вошла во двор. Поднялась по ступенькам на крыльцо, тронула дверную ручку. Как ни странно, Ольге хотелось, чтобы дверь была заперта. Тогда она постоит еще немного, развернется и уйдет. Уйдет от мужа. Соберет его вещи и выставит их на лестничную клетку. Она еще не старая, тоже сможет завести себе любовника, даже молодого, если постарается. Надолго ей не надо, так, для приведения нервов в порядок. Но дверь открылась. Она вошла, прикрыв ее за собой.

Ольга увидела коридор. Дальняя зверь вела в ту самую комнату. Две справа, одна видимо, в детскую, вторая на кухню. В доме было просто, но чисто и даже уютно. Ничего особенного. Особенное находилось в дальней комнате.

Ольга нерешительно потопталась, прислушиваясь, тихонько прошла по коридору и обнаружила, что дверь приоткрыта, совсем чуть-чуть. Прильнув к щели, увидела.

На широкой кровати мужчина и женщина занимались друг другом, не предполагая, что за ними может кто-то наблюдать. Все было тихо, видимо, они сдерживались, зная, что в доме не одни. Ольга с удивлением и интересом рассматривала своего мужа, отмечая изменения, которые произошли с его телом за годы совместной жизни.

–Животик небольшой. Пыхтит, старается.

Женщина показалась ей даже красивой в своей наготе. Самое удивительное, что в этот момент Ольга не чувствовала даже ревности, только любопытство и еще легкое головокружение, как от возбуждения. Нечто похожее она испытала в детстве, когда не успевала закончить контрольную, оставалось минуты три, а она не успевала дописать ответ.

– Кто вы? – раздалось за ее спиной. От неожиданности Ольга вздрогнула и толкнула дверь, которая с грохотом ударилась выступающей ручкой о шкаф. Она обернулась и увидела девочку-подростка.

– Мама, дядя Валера, тут кто-то есть!

Парочка на кровати мигом разъединилась. Мужчина вскочил и метнулся к своим вещам. Женщина сползла с кровати, завернувшись в одеяло. Ольга вошла.

– Привет. Не ждали?

– Оля?

Голос Валерия выдавал его состояние – растерянность и испуг.

–Да, Валерик, это я, твоя жена. А это кто? И что ты тут делаешь?

–Валера, кто эта женщина? – взвизгнула из своего укрытия женщина, которая понемногу приходила в себя, понимая, что это всего лишь женщина, а не грабитель. Видимо, дочь забыла запереть дверь, и вот, пожалуйста, сюрприз.

–Валера, познакомь нас, – предложила Оля, не понимая, почему она так спокойна. Ей вдруг захотелось пройти на кухню и сесть там в ожидании чая, который ей должны были предложить.

–Выйди, Оля, я сейчас приду.

– Хорошо, я буду ждать на кухне, – ответила Оля и вышла из спальни, в которой только что застукала на месте преступления своего мужа с любовницей.

Девочка прошла за ней следом, окинула ее с ног до головы, фыркнула и заявила:

– Я вас поить чаем не буду.

– Я и не просила,– улыбнулась Ольга детской запальчивости. – Твоя мать получит деньги от клиента и я уйду.

– Моя мама не такая!

– А кто же она? Дядя Валера, мой муж.

– Ну и что! Он не хочет с вами жить.

– Это он тебе сказал или это мечта твоей мамы?

–Знаете что, уходите из нашего дома!

–Уйду. Вот только заберу свое и уйду. Иди в свою комнату и посиди там тихо, деточка, не мешай взрослым разобраться.

– Не командуйте! Это наш дом!

– Как хочешь. Мне все равно. Но не груби.

– А то что? – девочка осмелела, приняв беседу за нечто нормальное, что должно быть в подобной ситуации. Ей нравилось, что она не испугалась и может на равных участвовать в том, что устроили взрослые. Мамин любовник, похоже, оказался женатиком. Они с мамой об этом не знали, вернее, он сказал, что в разводе тоже. Недавно развелся… Врун.

Оля опустила глаза и покосилась на кухонный стол. В глаза бросился нож с широким лезвием. У нее тоже такой был. Она всегда старалась обращаться с ним осторожно, но часто ранила пальцы. Оля боялась этого ножа. Мысли о ноже были прерваны криками, которые доносились из спальни.

– Твоя жена? Зачем, Валера? Ты же сказал, что разведен!

– Собираемся разводиться. Не кричи, соседи услышат.

– И пусть! Боже, позорище какое, я уже всем раззвонила, что у меня нормальный мужик! А ты такой же, как эти ходоки, ненавижу таких.

–Не кричи, прошу тебя, – Оля с трудом узнавала голос мужа. В нем слышались незнакомые ей нотки – властные, грубые. С ней он был совсем другим. «Может ему недоставало со мной возможности быть таким, как с этой…» – Оля снова повторила нецензурное слово и тем самым окончательно отделила ее от себя. То, что ее муж обманул эту женщину, Оля оставила за скобками, как нечто незначительное. Она – воровка и все.

–Забирай свою больную жену и убирайтесь из моего дома!

Дочь, услышав, как ее мать назвала Ольгу, рассмеялась. Она чувствовала силу на своей стороне. Это же их дом, ее и мамин, а эти люди пусть уходят! Мама найдет себе лучше и помоложе!

– Она не больная.

– Да? А мне показалось, что она озабоченная. Выслеживала тебя, стояла под дверями, подсматривала. Кто же она после этого? Я бы никогда не стала так унижаться. Особенно ради такого, как ты.