О том, что Анна умрет в 21 год, не познав ничего, кроме псевдолюбви, пустых иллюзий, разочарования, ужаса, боли и смерти, не смогла бы нагадать ни одна цыганка при всем свойственном им воображении. Одна, именно это выпало на долю молодой девушки, которая только начинала жить.

Все началось с ее знакомства с Никитой. Своеобразная внешность, не красавец, довольно взрослый, 36 лет, но что-то в нем было и это непонятное, загадочное казалось залогом интригующих и ярких отношений. Импульсивное поведение, частые смены настроения не насторожили.

Никита нередко обижал свою подругу, потом бурно извинялся, даже стоял на коленях, плакал и умолял его простить. Анне все это казалось, с одной стороны, странным, ей было неприятно, хотелось просто уйти. Но Никита смотрел на нее такими глазами, что она тут же упрекала себя, что недостаточно сильно любит его, если обижается на такую «ерунду».

Ерундой казались косые взгляды соседей по дому, где Никита жил с 2019 года. Она понятия не имела, чем они могли быть недовольны – Никита обычный парень. В общем, да, но временами он становился странным, например, сочинял записки в стиле «маньяка» с обещанием убить и раскладывал их в почтовые ящики соседям, которые высказывали ему претензии. Одну показал Анне и они вместе посмеялись:

– Это чтобы не лезли в мою жизнь. Пусть лучше боятся, чем советуют, как жить.

О том, что однажды он поджог парадную дверь, Никита рассказывать не стал.

В качестве аванса доверия, Никита «поделился» своим «самым страшным секретом», «признался», что он наркоман. Даже если так, подумала она, это не повод отказываться от любви! Она так решила, не представляя, что это за люди…

Отсутствие жизненного опыта, химия влюбленности сделали свое дело – девушка стала заложницей чувств, отключив инстинкт самосохранения, который кричал:

– «Уходи! Пока не поздно».

Больше всего ей нравилось в их отношениях, что Никита, который уже один раз был женат, говорил:

– С тобой все по-другому. Ты особенная. Я искал тебя всю жизнь.

Анна слушала и млела от счастья. Она никогда не слышала таких слов в свой адрес. Но кто сказал, что она не достойна такого? В сериалах герои говорят похожие фразы постоянно. Это засело в голове и подсознательно хотелось, чтобы и с ней произошло то же, что и с этими «киношными прототипами» реальных людей, таких как она. Особенно импонировало то, что ей повезло почти сразу, как только она приехала в Санкт-Петербург из Архангельска, где до этого жила. Родной город показался скучным и бесперспективным, не то, что этот, сказочный.

Знакомство с Никитой было для нее первым чудом, за которое она ухватилась, сказав себе, что ни за что не упустит своего счастья.

Когда Никита рассказал, что недавно развелся, мелькнула мысль, что их знакомство похоже на попытку сгладить неприятный осадок от развода. Но Никита был таким милым, нежным. Его поцелуй успокоил и настроил на новую волну – ожидание интима, которого в ее жизни было совсем немного, не разменивалась.

Задержка месячных повергла ее в шок. Как так, «залететь» почти сразу, надо же, такое невезение. Хотя чего было ожидать, если она не предохранялась, положившись на опыт Никиты.

Холодея от предчувствия, что на этом отношения завершатся, она сообщила новость, показав полоску с двумя палочками.

Он смотрел некоторое время, не понимая, потом схватил ее, прижал к себе и заплакал. Анна оторопела.

– Это проведение. Вот оно! Все правильно. Все так и должно быть. Это точно мой ребенок.

Анна отстранилась:

– Ты спрашиваешь?

– Нет! Забей.

Еще один «секрет», который Никита утаил от нее, мог бы навести на размышления и быть поосторожнее с ним и уж точно, повнимательнее слушать его восторженные комментарии. И снова не сообразила, что хорошо бы встретиться с его бывшей, поговорить… Увы, судьба уже пометила ее своим безжалостным маркером. Несправедливо, жаль, но только она сама могла стереть эту метку, если бы не была такой наивной в свои 21, как большинство ее сверстниц.

Никита носился с будущим ребенком, вымещая свою любовь к нему на Анне – заботился, пичкал вкусностями, следил, чтобы не сидела на холодном, высыпалась.

А потом она ощутила боли внизу живота, сходила к врачу и все начало рушиться.

Анна написала своей подруге, которая была в курсе ее дел и радовалась, что ей так повезло:

«Я в больнице, у меня замершая беременность. Мне делали медикаментозный аборт. С (Никитой) мы после поездки в Астрахань помирились, и все было как раньше. Потом меня положили удалять плод, и начался дурдом. Все было [пипец] как хорошо. Он и с торчем завязал, и с бухлом. Я всегда рядом была, но потом мне сделали УЗИ. Плод остановил развитие на девятой неделе. Два дня (Никита) ко мне приезжал, а потом началась белая горячка…»

Больше сообщений от нее не было. Подруга решила, что все наладилось. О том, что случилось на самом деле она не узнала даже, когда полиция вызвала ее на беседу, спрашивая о том самом письме ей, где она рассказала о том, что между ней и Никитой.

– Что с Аней? – спросила она, но следователь не ответил или не расслышал.

21 сентября в отделение полиции Санкт-Петербурга поступил телефонный звонок. Женщина взволнованным голосом рассказала о том, что ее бывший муж, с которым она развелась из-за того, что он наркоман, вдруг прислал ей в мессенджере сообщение с угрозами.

– «Такое часто бывает», – подумал сотрудник, который принял звонок. Но женщина потребовала, чтобы ее выслушал кто-то, кто поймет, насколько он опасен.

– Вам дать послушать, что он говорил? Он сказал, что кого-то растворил в кислоте и со мной сделает то же самое, если я к нему не вернусь! Вы что, не понимаете, что я боюсь!

Это уже было что-то конкретное. Такой страх не сыграешь.

– Приходите немедленно и приносите с собой телефон с записью, а еще лучше, отправьте нам пока файл, изучим.

События разворачивались уже сами собой, следуя логике произошедшего.

Прослушав запись, полицейские начали действовать в нескольких направлениях: выехали по адресу, где жил Никита, организовали засаду и начали обход соседей, опрашивая, кто что видел. Едва вошли в подъезд, столкнулись с мужчиной. Попросили предъявить документы. Он показал паспорт.

– Вы знаете, кто живет в квартире 35?

– Конечно, Никита, мы знакомы, не то, чтобы друзья, но здоровались, иногда выпивали. Но он больше по другой части…

– Мы в курсе. Где он сейчас?

– Кажется в Калининграде, – неуверенно ответил мужчина и полез в карман. Вытащил оттуда ключи с электронным замком. – Вот, от его машины. Позвонил, попросил отвезти бочку, которая в багажнике в лес.

– Что в бочке?

– Понятия не имею.

Мужчина все больше волновался, даже стал заикаться от нехороших предчувствий.

– Сказал, чтобы выставил ее где-нибудь в лесу. И машинку свою, «Тойоту», мне за это пообещал…

– Машину подарил? Вас не удивил подарок?

– Ну, да, хотя он странный, могло взбрести в голову… Он тут разное вытворял, спросите у соседей.

Оперативно-следственная группа выехала на место, где была припаркована машина. В багажнике находилась пластиковая голубая бочка небольшого размера.

От нее шел удушающий, отвратительный запах, который сразу напомнил об одном американском маньяке, который избавлялся от своих жертв, растворяя их тела. Неужели и тут ждала такая же страшная находка? Открывать бочку с кислотой в людном месте не решились. Вызвали МЧС и вывезли машину вместе с находкой на полигон, там и открыли.

Худшее подтвердилось: в ней были останки, которые отправили на экспертизу, но уже было ясно, что это молодая женщина. Установили личность погибшей. Анна…

Убийцу поймали. На допросе узнали его мотив – мол, из ревности, потому что Анна, якобы строила глазки другим мужчинам, не сдержался – его можно понять – цель признания была в этом. Однако восстановление всех обстоятельств выявило другую причину, которая к ревности не имела отношения. Длительное употребление наркотических средств, образ жизни, характер сделали из него убийцу-психопата. Спусковым крючком стало известие о замершей беременности, в чем он усмотрел вину Анны, которая «разрушила» его мечту о ребенке. Измененное состояние, психопатическое расстройство подсказали план «мести».