Виктория, сидевшая за столом, зорко наблюдала за Оливией, а та в ответ смотрела на неё с хитрой улыбкой, словно охотница, готовая к игре. Атмосфера накалялась, и каждый миг наполнялся ожиданием.

Дворецкий, аккуратно держа ведерко со льдом и бутылку вина из Франции, подошёл к столу. Бутылка сверкала в свете люстры, как драгоценный камень, обещая вечер полон наслаждений.

– Ну, хочется узнать, как дела у вас? Как дела с издательством? – поинтересовалась Дарья Сергеевна, накладывая себе салат с лёгким трепетом, словно это был не просто ужин, а важное событие.

– Спасибо, что спросили! У нас всё прекрасно, мои люди уже пишут о вашей академии. Чувствую, что после нашей статьи в городок приедет больше людей со всей страны, даже из самой Европы, – рассказывал Сергей Викторович, наливая каждому бокал вина с грацией и уверенностью. Он излучал оптимизм, и его слова обнадеживали.

– Интересно! А у вас как дела, Екатерина и Валерия? – продолжала Дарья Сергеевна, её голос звучал мягко и тепло, как солнечный свет в зимний день.

– С моей компанией по продвижению живописи всё великолепно! Даже ваши картины хорошо продаются, так что ожидайте выручку в этом месяце. Лучше расскажите, как ваши дела с академией, да и в целом о работе, а то всё-таки мэр! – взаимно поинтересовалась Екатерина Умарова, её уверенность была заметна в каждом слове.

– Кстати, Екатерина, хотела бы у вас купить одну картину. Вот после ужина скажу, какую хочу, – сказала Валерия Сергеевна с искренним интересом, её взгляд блестел от ожидания.

Пока взрослые разговаривали, Виктория тоже ела салат и взглянула вверх на висящую огромную золотую люстру. Она была заворожена её красотой и величием.

– Всё стабильно! Уж тяжко пришлось восстанавливать академию после того происшествия, если понимаете о чём я, – с ноткой грусти произнесла Дарья Сергеевна.

– Хм… Жаль, что до сих пор неизвестно, кто это натворил. Тот случай необъясним вообще никак, – размышлял вслух Сергей Викторович, его лицо выражало недоумение и беспокойство.

К диалогу присоединилась Оливия. На её лице появилась хитрая улыбка – она была готова к игре слов.

– Как дела, Вика? М? – спросила она с лёгким вызовом.

Глеб и Венера повернулись к Вике с ожиданием. Виктория положила вилку на пустую тарелку и ответила с сарказмом:

– У меня всё прекрасно. Живу отлично, никаких проблем у меня нет! А у тебя?

– Также. У нас завтра словарный диктант по английскому, а тебя нет и нет. Может помочь тебе подготовиться? – предложила Оливия с игривым тоном.

– Подлиза! Да давай себе лучше помоги с личной жизнью! – грубила Вика, не осознавая последствия своих слов.

– Ну ты чего, Вика? – вмешалась Венера с обеспокоенным выражением лица.

Все взгляды обратились к дочери мэра Одантбурга с недоумением.

– Я хотя бы с нищебродами не общаюсь от которых воняет дешёвым дезиком и не прогуливаю уроки из-за него! – парировала Оливия с холодной решимостью. Глеб кивнул головой в поддержку её слов.

– Эй ты, шмара! Я твоё красивое пластиковое лицо разобью об асфальт! Будешь потом свои белые зубы подбирать! – произнесла Виктория с ухмылкой и угрозой в голосе.

– Виктория, прекрати! – крикнула Дарья Сергеевна, её голос звучал как гром среди ясного неба.

– Вот и закрой свой рот, дура! – поддакивала Оливия с яростью.

– Оливия! – крикнул Сергей Викторович, его взгляд был полон недовольства и разочарования.

– Ну тебе не привыкать молчать, особенно с каждым левым парнем! – добавила Виктория с ехидством, что привело к тому, что Сергей Викторович яростно ударил по столу. Тарелки подпрыгнули от неожиданного движения.

– Хватит! – прозвучало его требование громко и резко.

Артём Николаевич дернулся от неожиданного поворота событий.

– Серьёзно, хватит портить вечер своими детскими капризами! – поддержал офицер Сергея с недовольством.

– Лично я ухожу! Не хочу вообще видеть эту мерзость! Всем адьёс! – встала и резко покинула стол Виктория.

– Я тоже ухожу, – произнесла Оливия и направилась на второй этаж. Глеб встал и пошёл за ней, а Венера ринулась за Викой.

Родители остались за столом с испорченным настроением. Тишина повисла в воздухе, как облако перед дождём.

– Прошу прощения за такое недоразумение. Она уже который день меня разочаровывает… – извинилась Дарья Сергеевна и залпом допила бокал вина, её глаза отражали усталость и печаль.

– Мы тоже приносим извинения… Может тоже всякую ерунду нести! Вот такое поколение пошло, – взаимно извинилась Екатерина Умарова с сожалением.

– Это полнейший ужас! Они же были лучшими подругами! – эмоционально прокомментировала ситуацию Валерия Сергеевна, её голос дрожал от волнения.

– Надеюсь, что ваши дети их остановят, – сказал Сергей Викторович с надеждой на лучшее.

– Эх… Ещё умудряются спорить при взрослых… – разочарованным тоном произнесла Дарья Сергеевна. В её глазах читалась печаль о том, что дружба двух девушек могла так быстро разрушиться.

Виктория уже стояла у выхода, её сердце сжималось от гнева и разочарования. За её плечо схватилась Венера, как будто пыталась удержать её от падения в бездну.

– Не уходи, пожалуйста! Вы обязательно помиритесь, – произнесла она с искренним переживанием.

– Извини, но я уже устала от вас всех. Прощайте! – ответила Виктория, её слова были полны усталости и отчаяния. Она распахнула дверь и вышла на улицу.

На улице уже царила тьма, окутывая всё вокруг, как плотный бархат. Холодный ветер проносился сквозь деревья, шурша их листьями, словно шепча о несчастьях. Вдобавок к испорченному вечеру раздался глухой гром, который раскатился по небу, как зловещий предвестник бурь. Девушка покинула территорию особняка Умаровых, её шаги звучали глухо по мокрой брусчатке.

Она достала телефон и набрала номер Дениса. Тот сразу же взял трубку, его голос был полон энергии и радости:

– О, привет, Вик! – воскликнул он, словно увидел старого друга.

– Ты спрашивал, свободна ли я вечером? Так вот, я свободна, – грустным тоном произнесла девушка, её слова были полны тоски и одиночества.

В это время Глеб и Оливия сидели на кровати в её комнате. Мягкий свет лампы создавал уютную атмосферу, но тревога витала в воздухе.

– Я не понимаю, почему она против нас. Подружилась с каким-то человеком, встав против нас. Ужас, – переживала Оливия, её голос дрожал от волнения. Она смотрела в окно на темное небо, полное грозовых облаков.

– Сам не знаю. Моя сестра тоже дружит с одной… Удивляюсь, как её подруга попала в наш класс, – размышлял Глеб, нервно щёлкая пальцами. Его лицо было напряжённым, а в глазах читалось недоумение.

Оливия заметила, что его костяшки были красными и опухшими.

– Вроде она сдала экзамен лучше всех и попала бесплатно в наш корпус… – сказала она, изучая его руки с тревогой. – Ты опять с кем-то недавно дрался?

Глеб посмотрел на свои руки и промолчал. В его глазах мелькнуло что-то тёмное, как тень над горизонтом. Слова застряли у него в горле, словно нечто невысказанное требовало выхода. В комнате повисла тишина, наполненная напряжением и недосказанностью.

Спустя час, Виктория и Денис сидели в уютной кофейне под названием «Мокко-Латте и просто Раф». Заведение было почти пустым, освещенное мягким желтым светом, который создавал атмосферу тепла и уюта. За окном бушевал дождь, мелодично стуча по стеклам, а внутри витал аромат свежезаваренного кофе и сладкой выпечки.

Подростки расположились за квадратным красным столом, который выделялся на фоне деревянных стен. Девушка в сером фартуке и кепке подошла к ним с подносом, на котором стояли их заказы. Денису она подала аппетитный бургер, картошку фри, хрустящую и золотистую, а также стаканчик с газировкой, который весело пузырился. Виктории достался нежный чизкейк с легкой фруктовой ноткой и чашка молочного улуна, пар от которой поднимался в воздух, создавая атмосферу спокойствия.

– Приятного аппетита! – весело произнесла девушка, прежде чем исчезнуть в глубине кофейни.