– Ты можешь прекратить так ко мне подкрадываться? – произнесла Виктория, её голос звучал как грозовой раскат, полон недовольства и раздражения.

– Привет! Не хотел тебя пугать. Зачем ты сфотографировала листовку? – спросил Денис, и его глаза, словно тёмные озёра, скользнули к столбу, где висела загадочная бумага.

– Да так, маме скинуть. Ты что здесь делаешь? – бросила она, её тон был как острый нож, готовый разрезать тишину.

– Просто гуляю. Думаю о жизни и не только, – ответил он, его голос был мелодичным, но в нём звучала нотка задумчивости. Виктория почувствовала, что за его словами скрывается что-то большее, чем просто прогулка.

– О чём? – заинтересовалась она, её любопытство вспыхнуло, как искра в ночи.

– Пройдёмся? – предложил Денис, и они начали неспешную прогулку по парку, где солнечные лучи пробивались сквозь кроны деревьев, создавая волшебные узоры на земле. Он взял её велосипед под руку, словно это было частью их общего путешествия.

– Мама начала работать в две смены, спит всего ничего… Переживаю за неё, думаю начать работать, забыв о дипломе, – сказал Денис, его голос стал более серьёзным, и Виктория заметила тень беспокойства на его лице.

– Работает в две смены? Почему? – спросила она с искренним интересом, её сердце сжалось от сочувствия.

– Зарплата маленькая, едва хватает лишь оплатить счета, – ответил он, отворачивая взгляд, как будто стыдясь своих слов.

– Ты можешь подрабатывать начать, параллельно учиться. Тебе этот диплом нужен! – настаивала Виктория, её голос был полон решимости. Она знала, как важно следовать своим мечтам.

– Я подумаю… Я всё же пойду уже домой, убраться нужно, хоть и не люблю это. Пока! – обнял он её на прощание, и в этот момент она почувствовала тепло его рук, словно это было обещание поддержки. Он вернул ей велосипед и исчез за поворотом.

– Удачи! – крикнула она ему вслед, но тут же в кармане раздался звонок.

Виктория достала телефон, не глядя на экран.

– Кто тревожит? – спросила она с наигранной серьёзностью.

– Вика, привет! Ты в школе? – раздался знакомый голос. Это была Оливия, её лучшая подруга в прошлом и “злейший враг” в настоящем.

– Оливия, ну привет. Я не в школе, да и ты походу, – предположила Виктория с лёгкой иронией.

– Слушай, мой отец приглашает вашу семью к нам на ужин сегодня. Сможете прийти? – спросила Оливия, и в её голосе звучала настойчивость.

– А что твой отец не позвонит лично моей маме? – резко ответила Виктория, её слова были как холодный дождь.

– Он позвонил. А я решила лично тебе сообщить. Может, перестанешь ко мне, к Глебу и Анне так относиться? Мы тебе ничего плохого не сделали, – спокойно произнесла Оливия. Но Виктория не могла сдержаться и резко отключилась.

В этот момент её телефон снова зазвонил – мама. Она мгновенно ответила и начала молить о прощении:

– Не наказывай пожалуйста! Я не буду больше опаздывать!

На это мама ответила с твёрдостью:

– Сегодня мы едем к семье Умаровых, поэтому наказание отменяется в последний раз. Дома поговорим.

Виктория выдохнула с облегчением и одновременно расстроилась: ей предстояло провести вечер в компании Оливии. Сев на велосипед, она покатила домой по тихим улочкам парка, где листья шуршали под колесами, а небо постепенно терялось за тучами.

Прошло несколько часов, и Виктория уютно устроилась на синем диване, погружённая в бесконечный поток сообщений на экране телефона. Она была одета в яркую жёлтую футболку, которая контрастировала с её голубыми штанами, создавая весёлый и жизнерадостный образ. В комнате царил полумрак, лишь мягкий свет лампы освещал уголок, где она сидела, словно маленькая звезда в тёмном космосе.

Внезапно звук открывающейся двери разорвал тишину, и Виктория услышала шаги мамы. Она быстро поднялась с дивана и направилась к ней. Мама, сняв пальто с лёгким шуршанием, повесила его на крючок, а её лицо было серьёзным и сосредоточенным.

– Привет, – произнесла Виктория, стараясь скрыть неловкость. Её фальшивая улыбка была как тонкий слой краски на старом холсте – не способна скрыть трещины.

– Здравствуй, дочь, – ответила мама, её голос звучал как тихий колокол, отзывающийся в пространстве между ними.

В воздухе повисла напряжённая тишина, как будто два противника столкнулись лицом к лицу и не знали, что сказать. Мама, держа пакет с продуктами, прошла на кухню, а за ней следовала Виктория, как тень.

– Ну что, когда станешь ответственной? – нарушила тишину мама, её голос звучал строго и настойчиво.

Виктория присела за дубовый стол, посередине которого стояла белая тарелка с сочными фруктами: бананами, яблоками и грушами. Их яркие цвета казались особенно живыми на фоне тёмного дерева стола.

– Я ответственная! Сегодня просто долго красилась… Да и тем более начало года, что я могу такого пропустить? – оправдывалась она, но в её голосе слышалась нотка неуверенности.

Дарья Сергеевна присела напротив неё и тяжело вздохнула. Её глаза были полны заботы и нежности.

– Уже ноябрь. Вот смотри: ты учишься в одной из самых престижных учреждений страны, живёшь в большом доме, у тебя много друзей! В твоём возрасте у меня такого не было. Я была одна и, как видишь, я всего добилась, о чём может мечтать обычный человек! – произнесла она, её слова были как холодный ветер осенью.

Виктория наклонила голову вниз и взглянула на маму своими очаровательными глазами, полными непонимания.

– Чего ты добьешься такими темпами? Это, наверное, прикольно, когда у тебя есть друзья, но они лишь в детстве появляются и исчезают, когда у тебя случится беда, – продолжала мама, её голос становился всё более настойчивым.

Напряжение между ними росло, как натянутая струна. И вдруг Виктория осенило:

– Слушай, а может я лучше в школу пойду? Я крайне не хочу видеть Оливию и её долбаную семейку! – резко перевела она тему.

– Нет! Мы едем к ним. Вот помиритесь с Оливией. Ведь были лучшими подругами. Что же случилось? Не понять… – сказала Дарья Сергеевна, встав и пройдя к раковине, чтобы вымыть посуду.

– Ну ты верно подметила, тебе не понять. Просто мы с ней не совпадаем по интересам, а ещё она тварь поганая! – грубо высказалась Вика. Эти слова прозвучали остро и неожиданно; мама даже вздрогнула от их резкости.

Повернувшись к дочери, мама попросила:

– Виктория, хватит. Кто тебя воспитывал так высказываться?

– Ты… – пристыженно ответила Виктория. В её голосе звучала лёгкая нотка обиды.

Мама снова повернулась к раковине и включила тёплую воду, чтобы домыть посуду. Вода журчала тихо и успокаивающе.

Виктория повернулась назад и взглянула на шкаф с посудой. Взгляд её скользнул налево к выходу на задний двор; там за окном виднелись яркие осенние листья, трепещущие на ветру.

– Ладно, я наверх, – сообщила она и вышла в коридор направо. Лестница на второй этаж была обрамлена коричневыми стенами, которые украшали необычные картины с мазками; каждая из них словно дышала жизнью.

– Господи, и это стоит денег? – думала вслух Виктория с лёгкой усмешкой и вышла в коридор, который вёл прямо в её комнату. Её мысли метались между обидами и надеждой на лучшее.

Дверь в комнату Виктории была настоящим произведением искусства – её ярко-красная поверхность была разукрашена безумными граффити, словно уличные художники оставили на ней свои следы. Постеры южнокорейских поп-групп, сверкающие глазами и улыбками, заполняли пространство вокруг, создавая атмосферу юности и беззаботности. Они были приклеены так, что казалось, будто сами артисты вот-вот выйдут из рамок и начнут танцевать.

Когда Виктория вошла, она нажала на два выключателя, и комната мгновенно наполнилась мягким светом. Лампы с разноцветными абажурами и гирлянды, свисающие с потолка, засияли как звёзды на ночном небе, придавая помещению уютный и волшебный вид.

Однако беспорядок в комнате был не менее заметен, чем её яркие украшения. Вещи, как будто оторвавшиеся от рук хозяйки, валялись возле шкафа, а на столе разбросались тетради и учебники. Кровать, не заправленная с утра, выглядела так, будто на ней прошла настоящая буря.