Ну а буквально через пару километров встретили бредущего, вернее даже ковыляющего посреди дороги пустыша. Честеру издалека даже показалось, что это нормальный человек. Но в ухе из гарнитуры послышалось ругательство Рыжей, мол идет падла так, что не объехать. И ведь на самом деле, дорога узкая, едва две полосы и никакой обочины. Так что или пристрелить бедолагу или сбивать. Однако, ни того ни другого делать не пришлось. Пустыш видимо услышал звук приближающейся машины, Морра скорость даже сбросила, начал оборачиваться и у него это даже получилось, но затем его, будто пьяного в дымину повело и он, сделав несколько неуверенных шагов, запутался в ногах и бревном грохнулся на краю дороги. Так и объехали, правда, Морра все же наехала бедолаге на ноги, ломая в труху кости. С умыслом ли нет она это сделала, но Честер поморщился, хотя и не стал переспрашивать. Вот еще через пару километров пришлось уже пострелять. Встретилась стая. Всего три бегуна, но семь патронов на них ушло. Пристрелил зараженных Честер без использования Дара, развалив всем троим бошки. Правда, подпустить поближе пришлось. Спораны собирал тоже Честер, хотя Рыжая и пыталась выгнать на это дело Вику. Ну а еще через пару километров въехали в совсем небольшую деревеньку, буквально домов на десять. И поселок явно из доживающих свои последние годы. Домишки все старые, заборы покосившиеся. Наплыва тварей тут явно не случилось, ни проломов в оградах, ни останков на единственной улице не было. Скорее всего немногие жители сами по себе тихо обратились, а те трое бегунов оказались самыми удачливыми, если так можно выразиться в их отношении. Пережрали остальных, дожрали затем все, что можно и двинули искать жратву прочь. Но жратва в виде троих путников оказалась с зубами и удача тварей на этом закончилась, как и жизнь, собственно.
Останавливаться в поселке не стали, слишком уж уныло и печально здесь было, потому и не стал никто противиться желанию проскочить это место побыстрее. После поселка, в километре наверное, встретили еще одного пустыша, вернее сказать ползуна. Вот этот уж точно самый невезучий. Худющий, как мумия, в обрывках старых треников и грязной, уже неясно какого цвета футболке. На него Рыжая даже наезжать не стала, под нищем между колес пропустила. Ну а Честер не стал тратить патронов. Не человек это уже и даже не смертельно раненое животное, чтобы милосердием страдать.
Минут через пятнадцать неспешной дальнейшей езды по ухабистой дороге вывели путников на пустынное шоссе в четыре полосы. Свернули направо, примерно на юго-западное направление. Ехать сразу стало веселее, а через несколько километров лес расступился и на границе кластера перешел в поля по обеим сторонам. Слева в проплешинах зелени чернела земля, справа колосилось что-то наверное злаковое. Вон, вдалеке даже комбайн брошенный виднелся. До леса на той стороне полей как бы не по паре километров. Проехав еще немного, решили остановиться, размять кости и дозаправить джип. Жрал он не сказать, что много, но и ниже половины бака опускать уровень топлива не хотелось, хрен его знает, как дальше дела пойдут. Тут же и перекусили, а слинявший Кот минут через пять вернулся с мышью в зубах, которую за порцию тушенки оставил у ног Честера.
К полудню отмахали уже километров двести. Каких-то особенных напрягов за это время не случилось. Да, твари встречались и пару раз даже пострелять пришлось. Во второй раз при чем с остановкой. С десяток тварей обгладывали уже явно до этого поеденные трупы из вставшего на обочине суперсовременного междугороднего автобуса с сопровождением из пары полицейских машин. Самое интересное, что уже выяснилось чуть позже, когда постреляли зараженных, в автобусе в полном сборе ехала футбольная, мать их, команда. Ну и сам автобус был разукрашен в красно-белое, так еще и кровищей уляпан оказался так, будто прямо специально на борта лили и возюкали по ним кусками мяса. Морра по этому поводу еще отпустила несколько скабрезных шуток, вроде что исполнилась мечта тысяч футбольных фанатов и что имейся камера, можно было бы в стабах на этих кадрах даже подзаработать. Честер этого не очень понял, футбол ему был неинтересен, хотя и знал, что в «его» мире Имперская сборная довольно-таки неплохо себя показывала на международном уровне. Ну а проникнуться здешнему или правильнее сказать много более часто встречающемуся отношению к российскому футболу попросту было негде. В итоге с трупов зараженных подняли почти два десятка споранов и одну горошину. Правда, пришлось за ней тащиться метров за пятьдесят от дороги, это больно умный лотерейщик догадался сдриснуть по тихому, когда его «друзей» стало резко убавляться в количестве. Пристрелила его кстати Морра, ей и пришлось идти и рада этому она не была. Даже сказала, что может просто так горошину дать. Но Честер с легкой усмешкой сказал, что от этого в общем кармане никак не прибавится. А Вика так и вообще, злорадство еле сдерживала. К слову, между ней и Моррой на самом деле установилось нечто вроде перемирия. Пока ехали, они вполне нормально, если вынести за скобки подначки со стороны Рыжей, общались. Нечасто, но все же. В принципе, путники и так в дороге особо не разговаривали, но все-таки в основном общались Честер и Морра. То он ее о чем-нибудь спросит, то она его какими вопросами пытать начнет, порой фыркая недовольно от односложности ответов, если подходила близко к некой черте.
У автобуса с сожранными футболистами в итоге пробыли недолго. Кстати, в двух полицейских машинах разжились еще одним нормальным комплектом раций и зарядным к нему, а так же несколькими рожками к автоматам. «Пятерка» правда, но и то нормально. Если чуть забежать вперед, Морра однажды предложила Вике «переплавлять» пятерку в семерку. А она и согласилась. А Честер снова про себя цокнул недовольно, сам ведь тоже догнать мог, тем более Рыжая уже об этом говорила.
После этой остановки почти час ехали спокойно и практически молча. Вика задремала на заднем сидении, а Кот дрых на коленях у Честера, извернувшись довольно своеобразно. А затем снова встретили зараженных, но легко от них уехали. В следующие пару часов встречали тварей еще четыре раза, но каждый раз обходилось без стрельбы. Проехали и пару поселков, стоящих в стороне от дороги. Заезжать не стали, хотели как можно дальше уже уехать из этого «стронговского» района, угроза с их стороны хоть и была не такой уж большой, но все же имелась. За всю дорогу с утра иммунных так и не встретили. Даже их следов. Пустынные дороги с редкими вкраплениями развороченных тварями машин, ну и сами зараженные время от времени.
Очередная остановка на поесть и сходить до ветру запомнилась лишь одним случаем. Морра на удивление раздобрела как раз, наверное в ответ на историю Честера об одном из случаев во время службы в Африке и рассказывала о забавном моменте из своей жизни, когда лет десять назад она состояла в команде охотников за жемчугом из Элиты. Ели как всегда у капота джипа. Так вот, отвлекшись на рассказ и повернувшись к собеседникам, она не заметила, как до этого сидящий у лобового стекла Кот тихо встал на лапы и сделав пару шагов, банально спи…дил, подцепив на коготь, немаленький кусок тушняка с ее галеты. Сожрал в один укус. А так как Рыжая не отреагировала, уже в наглую залез мордой в ее плошку с недоеденной кашей из рациона. Честер, видевший все это, из последних сил держал покерфейс. А вот Вика, когда охреневший в конец усатый начал уже чавкать, не выдержала и грохнула смехом. Лицо Морры, когда она обернулась, надо было видеть. Такой быстрой смены эмоций Честер не видел. Обида, злость, непонимание, охренение, понимание, осознание и в довершение она так и не проронив и звука открывать-закрывать рот начала, видимо, даже слов не нашлось. А Кот, поняв, что его спалили, нет, не убежал, еще бы, бегать от лысой какой-то, пусть и стр-р-ранной кошки, оторвался от еды, почти по-человечески вздохнув, уронил на капот задницу и на полном серьезе, аккуратно, лапой подвинул остатки порции Рыжей. И все это с видом, будто так и надо, мол, вот, оставил, я ж не жадный и не лысый, че вылупилась-то? Тут уже и Честер не выдержал! Смеялись до слез. Нужно отдать должное и Морре, строить из себя обиженку не стала и тоже немного посмеялась на ситуацией, пообещав Коту мстю страшную и коварную, на что он, впрочем, и усом не повел, уже завалившись снова на бок.
