— И какого же? — спрашиваю, заглатывая сладкий плод.

— Мне показалось, что вы… — на миг задумывается и ставит менажницу на другой столик, который ближе к нам. — Легкодоступная. Бездумная. Ветреная.

— Достаточно, — перебиваю его.

— Прошу прощения, — Блейк прокашливается, взяв в руки свой напиток.

— И определитесь уже наконец по формам обращения, — буркаю я, поставив на ближний столик нетронутый бокал. О да, я злюсь.

— Вы красивая девушка, Элайна.

— Спасибо, я это и так знаю, — отворачиваю голову. И почему-то все равно вижу, как он усмехается, присаживаясь рядом.

— Уверен, я далеко не первый мужчина, который вам об этом говорит. И все же, не могу оставить это без внимания. То, как вы ведёте себя, — что-то в его словах заставлять меня повернуть голову и в глазах Блейка я вижу искорку искреннего непонимания. — Показываете доступность. Может поэтому в вас видят лишь кусок мяса. Это отталкивает от вас нормальных мужчин.

— А вы? — спрашиваю с вызовом, заглядывая ему в глаза.

— Что я?

— Вы тоже видите во мне лишь кусок мяса?

Тут-то я и заставила его замолчать.

Блейк выглядит так, словно собирается ответить, но почему-то передумывает. Отпив из бокала, проходится по мне сверху вниз весьма мужским взглядом, и я уже хочу пошутить про его многословность, но вижу, как повторно дёргается его кадык.

— Я вам нравлюсь? — догадываюсь я.

Наконец Блейк поднимает свои глаза.

— Конечно, — и эта фраза прозвучала куда менее искренне, чем я бы хотела. Скорее просто вежливо. Как и сдержанная улыбка на лице.

Он оборачивается назад, ставя бокал на столик. Я замечаю, что жидкости там осталось всего на дне, хотя бокал был заполнен почти до краев.

— Должен сказать, я удивлен, Элайна. Я думал, что это ваш способ заманить меня в постель. И никакого Фредерика на самом деле не существует.

Я с натянутой улыбкой пожимаю плечами.

— Ну теперь вы видите, что это правда.

— Вижу.

Блейк смотрит на меня темным уверенным взглядом. Лезет в карман брюк и щелкает слайдером телефона. А затем прикладывает к уху. Ждёт.

— Алло, — твердо проговаривает в телефон, глядя мне в глаза. — Да, я.

Блейк встаёт и отходит на несколько шагов от меня, становясь возле окна.

— У меня к тебе просьба. Мне нужно прижать одного человека. Как его зовут? — обращается ко мне, закрыв динамик ладонью.

— Фредерик Бруно. Он итальянец, — быстро выдыхаю я.

— Фредерик Бруно, — Блейк отворачивает голову к окну, продолжая говорить твердым тоном. — Да, не наш. Он тут маленько накосячил. Девушку обидел, очень сильно. В общем, разберись с ним.

— Вот и всё, — Блейк защелкивает слайдер и отправляет телефон в карман. — Никакой Фредерик Бруно вас больше не побеспокоит.

Я не знаю, что больше подвергает меня в шок, то как он одним звонком решил мою проблему или то, что ему ничего не стоило сделать это ещё пару дней назад.

Блейк возвращается и садится рядом со мной. Мне показалось, или он сел ближе?

— Почему вы вернулись? — я поднимаю к нему взгляд и в моих глазах все ещё стоит искреннее удивление. — Вы могли просто уехать домой, но вы почему-то вернулись в клуб.

— Белла сказала, что вы в опасности, — спокойно отвечает мужчина.

— Нет, скажи честно, — выпаливаю я и теперь уже сама удивляюсь от того, как перескакиваю по формам обращения. — Это потому что я спасла твою дочь? Только поэтому?

— Элайна, и зачем лишние вопросы.

— Ты бы вернулся за мной, если бы не это? — гну я свое. Почему-то кажется, что это для меня важно знать. Кажется, он это тоже понимает. Видимо, поняв, что не отвертится, Блейк нехотя объясняет:

— Вы оказались в затруднительном положении, а я не привык бросать девушек в беде. Поэтому да, скорее всего, бы вернулся.

Я с каким-то тайным разочарованием наблюдаю, как Блейк берет бокал и осушает его до дна. И хотя это совсем не тот ответ, который я хотела услышать, я принимаю его.

— Тогда… Спасибо, — я наклоняюсь и целую его в щеку. Скорее, бездумно, на автомате. Осознав свое действие только после того, как мы оба странно застыли.

Я чувствую наше обоюдное и вдруг напряженное дыхание, ставшее слишком громким в поглощённой тишиной комнате.

Блейк медленно опускает руки на мою талию и заглядывает в глаза. Никто из нас не делает следующий шаг в течение какого-то промежутка времени. А затем он наклоняется и целует меня. Спокойно, уютно. Вовсе не страстно и пошло, только постепенно набирая обороты. Умело доводит поцелуй до пика, когда лишь включается риск отключить напрочь голову и только тогда все вдруг прекращает. Отрывается от моих губ и почему-то у меня появляется ощущение, что после этого поцелуя я должна с ним объясниться.

— Мне пришлось поцеловать его, — совсем тихо шепчу я. — Тогда, в клубе, чтобы спастись. Иначе он бы не вернулся обратно и вы не нашли бы меня… Я просто хочу сказать, — мне приходится перевести дыхание, — что тот поцелуй был просто ужасен. А вы… — я робко прикладываю ладонь к его щеке и с необъяснимой мне нежностью заглядываю в глаза, шепча: — Меня ещё никто не целовал так, как вы.

Я не знаю, что так подействовало на него, и что больше имеет толк, мои слова или же ударивший в голову алкоголь, но что-то меняется в его выражении. Блейк молча накидывается на меня и целует теперь уже совсем по-другому, опуская спиной на кровать. Я лежу и чувствую тяжесть его тела на себе, чувствую, как он нетерпеливо расстегивает мое платье, опускаясь вслед жадными поцелуями за каждой расстёгнутой пуговицей. Я лежу и смотрю в потолок, запуская руки в его волосы и чувствуя на себе его жаркий, ненасытный язык, опускающийся все ниже и ниже. Блейк не другой. Оказывается он тоже падок на женскую красоту, просто умело это скрывал. Алкоголь развязал ему разум и действия. Теперь я знаю, что привлекаю его. И это не вызывает во мне той радости, которая я думала, обрушится на меня горной лавиной. Может потому что моя темная лошадка и мужчина голубых кровей оказался таким же как все.

17

Когда я просыпаюсь, на улице еще темно. Блейк спит рядом и я лежу обернута его большой рукой. Я осторожно выпутываюсь из объятий, не повредив его сон, и встаю. Ничего с собой не подхватив, направляюсь голышом в ванную. Бояться, что где-то здесь ходит его дочь и может увидеть меня в таком виде, точно не стоит, потому что ванная у Блейка отдельно встроена в его комнату.

Я не собиралась будить его или что-нибудь предъявлять. Я просто хочу принять душ, тихо собраться и уйти. Меня еще ни разу не выпроваживали мужчины после общей ночи, ни разу. Я всегда ухожу сама, потому что в большинстве своем уже знаю, что они потом будут искать со мной повторной встречи. Будут сторожить у подъезда, будут названивать, дарить огромные букеты цветов, звать на свидание и умолять снова встретиться… Что-то мне подсказывает, что Блейк так не сделает. Слишком уж горд и независим от женщин, а я… Я не привыкла стелиться в ноги мужчинам. Если захочет, позвонит мне, — наконец-то решаю я. Не знаю, наверное, так верно.

Закрываю створки душа, включаю тропический дождь и становлюсь под теплые струи. Выдавливаю немного геля на ладони, растираю, изящно провожу ими по волосам и прикрываю глаза, наслаждаясь горячими струями воды.

Стеклянная дверь сзади внезапно открывается и меня обдает волной холодного воздуха. Я резко оборачиваюсь и с удивлением вижу перед собой Блейка. Застываю на мгновение и медленно провожу взглядом по нему сверху вниз. По совершенно голому и твердому, с потрясающим подтянутым телом и со странной дымкой в глазах… Он как пьян и находится под чем-то, хотя дело здесь уж точно не в алкоголе. Я даже пугаюсь черноты его цепких, проницательных глаз, на дне которых плещется едва уловимый тлеющий гнев и взволнованность. И уже собираюсь открыть рот, чтобы сообщить, что всего-навсего приму душ и сразу же уйду, но он не дает мне этого сделать. Блейк делает резкий шаг вперед, резко впечатывает меня спиной в кафельную стену и страстно целует.