Пролог

Не время жалеть об ошибках.

Шум работающих вентиляторов и запах свежего лекарства становятся значительно ощутимее. Я сижу на скамейке за дверью кабинета в пустом коридоре, уставившись взглядом в красный педикюр на ногах.

Вечер. Людей в больнице все реже и реже.

Скоро моя очередь.

Поджимаются кончики пальцев, замирает тоскливое сердце.

Скоро моя очередь.

Мне кажется, что мое сердце не бьется уже несколько минут. Я потеряла счет времени, мне больше не хочется ничего.

Открывается дверь, появляется он.

— Ты пришел…

Вырастаю на непослушных ногах. Впиваюсь пальцами в сумочку так, что их не чувствую.

Я не верю глазам.

Он здесь. Такой привлекательный и загадочный, с глазами цвета полуночного неба.

Пламенные губы нехорошо сжимаются.

— Как видишь.

Я срываюсь к нему и с надеждой хватаюсь за руки.

— Ты все-таки передумал?.. Ты вернулся, чтобы предотвратить неминуемое?..

В этот момент дверь кабинета открывается и выходит в слезах девушка. Его взгляд прослеживает за ней, становясь острее чем бритва.

— А я смотрю, ты все решила?

На аристократическом лице застывает улыбка холоднее льда.

— Мне этот ребенок не нужен, — защитно отрезаю я, потому что вижу безразличие в темных зрачках.

— Дура, — рявкает он. — Ни в чем неповинную жизнь угробить решила?..

И сколько же осуждения и гнева в глазах. Он не верит, что это его ребенок. А я… Как же сказать, что я просто запуталась?

— В общем, — он холодно убирает мои руки, отступив на дистанцию. — Делай, что хочешь. Даже если это действительно мой ребенок, это не смягчает того, что ты уже здесь. Ты уже предположила саму мысль об аборте и пришла сюда, а после этого я тебя знать не знаю.

Он больше не смотрит на меня. Поворачивается и уходит.

— Стой! — кричу я вслед. — Пожалуйста, не уходи!..

Дверь безжалостно закрывается. На глаза наливаются слезы. Мне хочется скулить до срыва голоса, разорвать на куски остатки сердца. Кабинет снова открывается и оттуда раздается:

— Следующая.

Голос жесткий, равнодушный. Меня ждут. Я так и стою, глядя в несуществующую надежду. Неужели ты правда веришь, что он вернется?

— Следующая, — плывет по округе с нетерпением. — Элайна Элмерз.

Я медленно прикрываю глаза и чувствую, как по щеке скатывается слеза. Нет, он не вернется. Глотаю соленые слезы и оборачиваюсь, встречаясь с внезапно участливым взглядом врача поверх белой маски.

— Вы собираетесь заходить или нет?

1

За месяц до пролога

— Что-что он тебе предложил? Пожить у него, пока он будет в командировке? — переспрашиваю удивленная, даже позабыв о своем занятии. — Нет, ну слушай, — фыркаю я, отправляя сложенную вчетверо голубую кофточку в шкаф. — Он ведь не думает, что ты действительно…

— Я согласилась, — выдыхает Ким в трубку.

— Что-о?

— Я согласилась, — громче повторяет она, словно утверждая себе.

— Ну Ким, я даже не знаю, что тут сказать… — мои глаза падают на бежевую майку. Я закусываю губу и мой голос сильно смягчается, когда я ласково спрашиваю: — Хочешь, я приеду?

Кимберли молчит, от чего мне кажется, что она думает над моими словами.

— Нет, Элайна, не стоит, — осторожно выдыхает она. — Ты сама сейчас загружена по самое не хочу. Как у тебя дела? Вы помирились с Фредериком?

— Нормально. Слушай, мне тут в дверь звонят, — закидываю майку на полку и закрываю дверцу. — Созвонимся позже?

— Угу, — небрежно бросает Кимберли, и я вешаю трубку.

Небольшая улыбка, сопровождавшая меня половину разговора, которую я и сама не заметила, мгновенно тает. Я не сказала Кимберли о том, что мы с Фредериком расстались. Ну да, можно бесконечно выдвигать претензии и винить во всем меня, но так уж случилось, что после моей первой подростковой любви у меня произошел конкретный такой сбой в системе и я перестала доверять мужчинам. Он мне просто надоел. Открываю дверь и даже не удивляюсь, ожидаемо видя на пороге курьера в желтой форме.

— Добрый день. Доставка от «Скай-Нетли».

— Спасибо.

— Хорошего дня.

Курьер без вопросов сам закрывает за собой дверь, пока я рассматриваю большую розовую коробку в своих руках, не зная, с какой стороны взяться за нее.

Девятая за неделю.

Любопытно, что там? Милые мягкие зверушки с сопливыми просьбами «вернись ко мне» или ужасные, набитые нешуточными угрозами игрушки?

Я стою посреди гостиной и с замиранием сердца смотрю на коробку, лежащую на диване. Медленно тяну за бант и открываю крышку. Оттуда выпрыгивает жуткий клоун с игрушечным ножом на пружинке, жутко смеясь.

Ладно, а это уже не смешно.

Можно конечно переехать в другой город, оборвать все концы и зажить с нуля, но меня это не спасет. На прошлой неделе я уехала с Ким в Бристоль. Подруга брала интервью у известного авторитета города, а я отправилась с ней, чтобы оказать моральную поддержку, потому что в город оказывается вернулся Кейн Тернер — ее первая и очень болезненная любовь. А теперь она согласилась временно пожить у него, присматривая за его маленькой сестрой, пока он уехал в командировку. И что? Фредерик приперся за мной в Бристоль и устроил мне скандал прямо посреди центра недвижимости, где у меня должна была состояться деловая встреча. Он просто не понимает слова «нет».

Но самое интересное — другое. Блейк Моррис — уважаемый авторитет города. Не знаю, каким образом, случайно ли это стечение обстоятельств или самый настоящий знак судьбы, но он был там, когда перед его глазами разгорался весь этот скандал. Он стоял, наблюдая за этим хаосом со стороны, и на его губах играла маленькая загадочная улыбка. Что она значила, я так и не поняла.

Вспоминаю до тошноты смазливое лицо Фредерика и морщусь от неприязни. И что я только нашла в нем? Вот совсем другое дело Блейк Моррис… Сильный, бесстрашный человек голубых кровей. Я видела его на местном телевидении однажды. Загадочный и беспринципный, о таких говорят, темная лошадка. Он может многое, в том числе и оградить от сумасшедших, лишенных здравого смысла поклонников.

Я смотрю на жуткую улыбку медленно раскачивающегося на пружине клоуна и вдруг меня озаряет.

Он поможет мне.

2

Здесь все по-другому.

Всё. Никаких тебе деревьев и проселков, никакого леса впереди. Здесь окна выходят на заполненные автомобилями стоянки и красивые викторианские здания оживленной Харли-стрит, которая по вечерам превращается в отдельный мирный городок со спокойной архитектурой и мягким светом больших винтажных фонарей.

Я сижу у окна на четвертом этаже шикарного просторного холла, попивая на блюдечке кофе. Меня угнетает эта подавленная тишина. Здесь настолько тихо, что слышно неловкое покашливание секретарши и глухое перелистывание журнала по ту сторону приемной.

В конце концов, дверь с табличкой «Директор Б. М.» открывается и оттуда выходит девушка, одетая в офисном стиле с тоненькой папкой в руках.

— Мисс Элмерз, — голос очень бодрый, в глазах танцуют медные огоньки.

Я торопливо ставлю на стол блюдечко и встаю с дивана.

— Да?

— Господин Морис готов вас принять.

Наконец-то.

Я подхватываю сумочку, утонувшую в мягких подушках дивана и уверенно стуча каблуками, направляюсь в кабинет. Девушка открывает дверь пошире, чтобы мне было удобнее. На пороге меня словно останавливает чья-то рука, я делаю глубокий вдох и шагаю вперед. Позади меня закрывается дверь.

Я сразу замечаю: здесь тишина другая. Завораживающая, магнетическая. Я замечаю еще кое-что. Блэйк сидит за столом и пишет, умеренно выводя буквы на бумаге. Глаза он так и не поднял. Но даже так мне понятно: до чего он хорош собой. Я понимаю, что моя привычная уверенность в себе и волшебная харизма сейчас куда-то исчезла, оставив только смятение и волнение. Вдруг не выйдет?

— Добрый день, — подаю голос я. Он так и не поднимает головы, чтобы посмотреть на меня.

— Папку на стол, характеристику откройте в первую очередь. Я хочу посмотреть ваши навыки.