— Ты поэтому Победу выбрал, чтобы не светить?

— А то! Правильно мыслишь. На меня с моей Победой девки не хуже вещаются, чем на райкомовских папиных сыночков на чёрных Волгах. Что ещё такому парню, как я нужно? На кармане всегда есть бабки, рядом чиксы, живу ни в чём себе не отказываю ништяк. И всё благодаря чехлам

— А кому ты их шьёшь?

— Ну, есть тут люди, — он напустил таинственности, — собирают заказы. А я потом приезжаю, замеряю и шью.

— И долго делать один комплект?

— Зависит от сложности и наличия материала, но примерно неделю — десять дней.

Потом поразмыслив, сделал неожиданное по своей импульсивности предложение:

— Хочешь, я тебя тоже научу?

Я пожал плечами, думая, что он запросит цену за обучение.

— Я пока не знаю. Я на самом деле учеником автослесаря пошёл. Может быть, и пригодится в будущем.

Но он ничего насчёт платы не сказал.

— А, понятно. Ну, смотри. Я тебе телефон оставлю.

— Спасибо.

— Так-то ты молодец, что на «жучка-ловилу» не повелся.

— На кого?

— Ну мужика с золотыми зубами.

— Да он мне сразу каким-то стрёмным показался.

— Тебя-то что, за запчастями послали? Я тут все ходы-выходы своими ножками протоптал, если надо, подскажу по запчастям.

— Нет, мне человек нужен.

— Кто, как его зовут? Может, я знаю.

— Мне Баклан нужен.

Мы уже прошли площадь, где продавались отечественные машины и подошли к пятачку, где стояла подержанная продукция западного автопрома. Я никогда не видел в одном месте, столько Фордов, Ситроенов, Вольво и Мерседесов.

— Тогда ты уже прошёл. Тебе нужно вернуться. Запиши мой телефон, — он дождался, пока я достал блокнот и карандаш, — ты вообще тут поосторожнее. Появились жулики, которые ворованные запчасти продают, недотёпы покупают подешевле, а потом оп! Под рученьки белые их менты хватают. «Гражданин, пройдёмте». Записывай.

Он продиктовал номер телефона.

— Мало ли кому чехлы нужно будет перешить. Или сам захочешь научиться. Можно неплохо подработать. Да не смотри ты так.

Он поймал мой взгляд.

— Ничего противозаконного, по-большому нет. Когда в ателье людям шить дорого, знаешь же, что надомные портные шьют одежду. Понимаешь?

Я кивнул.

— Вот и я шью, только для машин. Студенты шьют, подрабатывают, что тут такого? Никому мы не нужны и не интересны.

— Главное, чтобы дело не пришили, — с улыбкой ответил я, — а где искать этого самого Баклана?

— Типун тебе на язык! Скажешь тоже. Ты его лично знаешь?

Я помотал головой.

— Понятно, вон видишь, группа мужиков в кепах стоит и курит?

Он показал в сторону одноэтажного деревянного здания с серой вывеской

— Там написано «Выписка нарядов на обслуживание».

— Вывеску вижу.

— У них спроси, они тебе подскажут. Только это, не стоит его Бакланом называть. Он этого не любит. Это кликуха для своих. Его зовут Иннокентий.

— Хорошо, спасибо! А сколько платят за чехлы?

— Ну за хороший комплект девяносто-сто рублей. За очень хороший, может, сто пятьдесят.

Я тут же в уме посчитал, что он может заработать до шестисот рублей в месяц при удачном стечении обстоятельств.

— А за эти? — я указал рукой на пятачок с Фордами и Мерседесами.

— За «фирмовые» машины больше. Но там всё сложнее. Заинтересовался всё-таки?

— Я спрашиваю из любознательности. А что именно сложнее?

На складе в гараже валялось поломанное кресло от Доджа, его обивку и поролон полностью пришли в негодность и требовали реставрации.

— Вот если захочешь учиться, придёшь ко мне, я тогда тебе и расскажу. А так это пустой разговор.

— А может, и не пустой, может, я твой заказчик в будущем.

Он улыбнулся и поднял брови.

— Ах вот даже как! Заказчик… Хорошо, буду ждать.

Мы попрощались с ним, но, как оказалось, ненадолго. Толпа покупателей всё прибывала. Теперь я понял, почему площадь перед павильоном назвали «Фестивалем».

Авторынок стал похож на большой человеческий муравейник, в котором копошились сотни людей, жаждущих автомобили.

Их было так много, что они заслоняли собой кузова машин, и яркие пятна крыш напоминали разноцветные полотнища флагов.

Вся эта масса людей хаотично раскачивалась, а точнее, двигалась будто демонстрируя замысловатые геометрические фигуры.

Целиком можно было видеть только те машины, которые находились в поле зрения совсем близко. У машин горделиво стояли владельцы. Их было сразу видно, потому что толпа обтекала их.

Иногда кто-то из посетителей авторынка останавливался и пытался что-то спросить у владельца. Отвечали далеко не всем.

Видимо, у продавцов каким-то образом срабатывала интуиция отделяющая «реальных» покупателей от зевак и праздно шатающихся граждан.

По молчаливым лицами и нахмуренный бровям можно было безошибочно угадать «знатоков», для которых посещение авторынка — своего рода хобби.

Они ничего не собирались покупать, но останавливались и слушали разговор продавца с потенциальным покупателем, придирчиво рассматривали каждую модель, как раньше в зубы коню.

Потом могли что-то прокомментировать, заглядывая в открытый капот, а затем двинуться дальше, чем вызывали раздражение обоих сторон.

Понаблюдав за продавцами, я пришёл к выводу, что тут редко, кто просто продаёт свою состарившуюся любимую «ласточку» с целью затем приобрести ей замену.

Поведение продавцов было уж очень типичным. А это значит, что в основном здесь торгуют люди, чей основной род занятий — перепродажа автомобилей. Этим они и живут.

Они, конечно, числятся сотрудниками где-то на советских предприятиях или учреждениях, но настоящая «работа» у них здесь на авторынке.

В проходах, образованных машинами, двигался людской поток, состоящий из самых разнообразных представителей мужского населения страны Советов.

Женщины встречались редко, но именно они невольно сигнализировали своим присутствием продавцам о достатке своих спутников и об их намерении приобрести авто.

С такими «клиентами» продавцы охотно разговаривали и даже позволяли заглянуть в салон машины.

Толпа обтекала «автотовар» — старые и поновее, те, что подешевле и совсем роскошные, седаны, универсалы.

Автомобили зазывно сверкали хромированными деталями, глянцевые и матовые, отполированные и уже заляпанные, строгих и пёстрых расцветок, будто обиженно таращились на бесконечную людскую реку.

Чуть впереди двигался крупный мужик азиатской наружности в тюбетейке, но в костюме европейского покроя.

Он с ярко выраженным чувством собственного достоинства осматривал уже десятую или одиннадцатую Волгу.

Пока узбек придирчиво и безуспешно искал свой идеал.

За ним семенила большая группа родственников или подчинённых из Средней Азии, а может, и тех и других, кто их разберёт.

Продавцы-перекупщики вели с ним терпеливые и вежливые беседы, чуть ли не кланялись. В случае с гостем из солнечного Узбекистана высокомерие сменялось на услужливость.

Сразу видно — бай приехал покупать себе нового железного коня.

Такой покупатель за ценой не постоит. Наверно ему называли максимально возможные цены.

Мне самому очень нравилось двигаться между рядов и слушать, как шёл торг и беседы о преимуществах и недостатках представленных моделей.

Но я вспомнил, что в этом манящий мир автомобильных грёз я приехал не ради развлечения, а по делу.

Мужчины в кепках всё ещё стояли на том месте. Некоторые из них отошли в сторонку и общались с посетителями.

Вообще, меня удивила открытость и лёгкость, с которой люди заключали полулегальные сделки, не особо скрывая.

Их было много. И милиция действительно ничего не предпринимала, чтобы пресечь происходившее на «Сукиных болотах»

Для меня это была какая-то новая, незнакомая, не совсем советская действительность.

Хотя я тут же вспомнил, как один из моих одноклассников фанател по западным рок-н-ролльным группам и ездил каждое воскресенье на толкучку на Калининский проспект к магазину «Мелодия».