Ещё несколько секунд мужчина наблюдал за повесившей голову девушкой, после чего начал разворачиваться:

– Я вас оставлю. Владимир прибудет чуть позже. Марина, Артур. – Он поочерёдно кивнул нам, после чего покинул зал. С дочерью он не попрощался, и я, кажется, начал чуть лучше понимать, в какую… щекотливую ситуацию меня определили высочайшим «приказом». Что ж, все мы люди, и императорская семья не исключение.

Неловкая тишина, установившаяся на добрую минуту, закончилась только после того, как я демонстративно прошествовал к одному из свободных, – и сервированных, – мест, заняв его и с невозмутимым лицом начав наполнять тарелки милых дам. Телекинезом это делать было на диво удобно, а сопровождение щупов в виде переливающихся искорок отвлекло студенток от невесёлых мыслей. Марину беспокоило состояние подруги, а саму Лину – отповедь отца при нежелательных свидетелях. Я ощущал, что сами по себе такие споры редкостью не были, но моё присутствие выступило всё усложняющим обстоятельством.

– Как ты угадал, что я предпочитаю? – Первой спросила заинтересовавшаяся Марина, на блюдо которой спланировали корзинки с маслом и клубникой, а в пустую кружку прямо по воздуху перетёк душистый и ароматный чай.

– Мысли читаю. – Я позволил себе ухмыльнуться. – Эмоции, Марина, эмоции. Ты догадалась, что происходит, а остальное было делом техники.

Искры как бы указывали на то, что я планирую взять, а уж считать одобрение, равнодушие или отрицание в столь простом случае я мог легко. Тем более, что стол был сервирован согласно предпочтениям тех, кто за ним восседал, и рядом с Мариной были преимущественно сладости с фруктами, а Лину окружали лёгкие салаты: из-за миниатюрности ей явно приходилось куда тщательнее следить за фигурой, нежели её подруге.

– Примитивный трюк – Фыркнула «принцесса», – можно же её так называть? – прежде чем приняться за еду. Без энтузиазма и так, чтобы выглядеть всенепременно величественно, словно мне кроме неё смотреть некуда.

– Ухаживать за прекрасными дамами можно и трюками, если это работает. – Я распробовал прекрасный свежевыжатый апельсиновый сок со льдом, и теперь моё внутреннее спокойствие стало воистину непоколебимым. Не то, чтобы я голодал до этого, но до сока руки как-то не дошли. Новых впечатлений и так хватало для того, чтобы утолить Голод. – И раз уж так сложились обстоятельства, я предлагаю познакомиться заново, без ширм, так скажем. И начну я с себя: Артур Геслер, псион-универсал, перспективный телепат. Люблю узнавать новое и изучать псионику во всех её проявлениях. Не люблю всё то, что мешает жить.

Плавный жест – и очерёдность переходит к Марине Орловой, которой было даже чуточку весело. Не настолько, чтобы забыть о подруге, но уже лучше, чем минуту назад.

– Марина Орлова, студент и псион второго ранга квалификации. Направления – криокинез и аэрокинез. Люблю псионику и технологии, не люблю выскочек, снобов и наглецов.

Надеюсь, последнее не обо мне, потому что это было бы обидно.

Не такой уж я и наглый.

– Лина Романова. – Хмуро начала дочь императора, ковыряясь вилкой в салате. Манеры были забыты, стоило только дойти очереди. – Студентка, официально псион второго ранга, на деле – третий. Телепатка. Люблю своих друзей и учёбу, не люблю…

Взгляд скользнул на меня. О, нет, моё сердечко разбито!

– … самоуверенных дураков и войну.

Я вернул бокал на стол и тихонько похлопал:

– Вот и познакомились. Я полагаю, никто не будет спорить с тем, что мы теперь в одной лодке? – Я совершенно дружелюбно посмотрел на каждого члена нашей невероятно многочисленной компании. – И не беспокойся так сильно, Лина. От меня никто о твоей маленькой тайне не узнает.

– Даже твоя подружка? – Спросила малявка с подозрительным прищуром.

– Даже она. Я умею хранить секреты, что бы кто на этот счёт ни думал. – Мне даже проговориться будет сложно, в ускорении-то. – Лина, можно вопрос?

– Можно.

– Сколько времени у тебя занимает смена внешности? Я планирую начать освоение биокинеза, но информации от практиков катастрофически мало… По крайней мере, до этого момента было мало. – Исправился я, понимая, что с «полным доступом» мне недостаток сведений не светит. Скорее уж опасный переизбыток, от которого у меня к утру следующего дня начнут истекать кровью глаза.

– Я очень много практиковалась именно в изменении внешности, так что… пару минут? – Не очень уверенно ответила Лина, чуть насупившись. – Когда-то я даже бровь поправить могла не меньше, чем за пару-тройку часов. И это спустя год тренировок!

– Тебе тогда было одиннадцать. – Заявила Марина, прикрыв губы ладошкой.

– Между прочим, с возрастом псионы «грубеют», и некоторые манипуляции даются им куда сложнее! – В свою очередь возмутилась Лина. – Потому рано пробудившихся псионов и считают самыми перспективными независимо от того, какой уровень они демонстрируют изначально. Думаешь, просто так мы снабжаем академию особыми грантами?..

В яблочко! Теперь мне оставалось только внимательно слушать, кивать и иногда вставлять реплики, оживляющие разговор и направляющие его в нужную сторону. Ну и пытаться понять, с какими людьми меня свела судьба, и каким человеком окажется сын императора, уже направляющийся сюда. Я отчётливо ощущал его – не такого уж и сильного псиона с развитым разумом, пышущего целеустремлённостью и холодной решимостью. На фоне девушек он казался совсем уж злым ледяным булыжником, но станет ли это для меня проблемой?

Если как человек он неплох, то – нет, не станет. О том, что будет в ином случае я пока даже думать не хочу, ибо это породит столько проблем, сколько мне не надо ни в жизнь. Остаётся уповать на то, что император смог передать сыну хотя бы половину своих положительных качеств вместе с зачатками характера. Потому что с дочерью у него явно что-то не получилось. Она даже с подругой спорила так, что стены сотрясались, а моя тонкая душевная организация выла в сторонке от необходимости всё это слушать и даже более того – вникать!

Но если я хочу занять то место, которое мне предложил Его Величество, то нужно терпеть… и думать, как лучше всего сделать из Лины человека.

Я сделал глоток сока, и в ту же секунду ведущие в обеденный зал двери распахнулись.

Ну, здравствуйте, Ваше Высочество цесаревич Владимир Романов…

Его Высочество предпочитал типично-дворянским одеяниям нечто в стиле аскетичной офицерской униформы, лишённой украшений и хоть каких-то знаков различия: фрак поверх рубахи, свободные брюки, с которыми и на бал, и на охоту верхом. Ну и сапоги с относительно высоким голенищем, куда ж без них? Венчала образ рапира с чернением на гарде и простеньким узором на ножнах, по слухам – излюбленное оружие «болеющего» фехтованием цесаревича. Но если по одежде и оружию нельзя было сказать, то кто перед тобой, то стоило взглянуть на внешность… Черты лица были почти точь-в-точь как у его отца, а короткие волосы с оттенком ржавчины одним своим видом заставляли вспоминать Лину. Ну а если добавить суровый, направленный прямо на меня взгляд и характерные эмоции…

Ну вашу-то налево, я что, так похож на охотника за юбками?!

Впрочем, негодование на моём лице не проявилось: я слишком хорошо себя контролировал. Вместо этого я помахал вошедшему рукой и пригласительно кивнул на отодвинутый силами телекинеза стул. Я почти инстинктивно ощущал, что чёткое следование этикету сейчас только убедит защитника младших сестёр в моём намерении подкатывать шары, так что вариантов особо и не было. Да и нужно было поддерживать образ «наглого самоуверенного дурака», сложившийся в глазах девочки, которую следовало выковырять из панциря.

– Артур Геслер, псион-универсал и перспективный телепат. – Представился я, когда пауза слишком уж сильно затянулась. Цесаревич прищурился, но от «трубки мира» не отказался, заняв предложенное и изначально под него сервированное место. Там как раз в непосредственной близости располагались в основном мясные блюда. Очень удобно: сразу понятно, кто что предпочитает. А вот зачем – это уже другой вопрос. – У меня что-то на лице?