— Будь умнее, в конце концов, с твоим лицом можно затащить в койку кого-то и попроще.

— Вам же плевать на собственных детей. Вы разрушаете их!

— Они — инвестиция. — Орлов-старший наклоняется ко мне, закончив свою фразу. — И я получу все, что мне положено от сделки, — его лицо находится так близко к моему, что я морщусь от запаха алкоголя исходящего от этого человека. — День, в лучшем случае два, сколько тебе нужно, чтобы все обдумать? Выбирай, что тебе важнее, — последнее он произносит с таким презрением, будто ему противна одна только мысль, что Матвей имеет хоть какое-то отношение к нему. — Я не повторяю дважды.

На этой ноте отец Орлова ухода, оставив за собой последнее слово, а я едва не падаю, когда остаюсь одна. Ладони становится влажными, а сердце отбивает такой сумасшедший ритм, что еще немного и выпрыгнет из груди. Он прав, монстр может уничтожить, но таким людям этого не достаточно. Они разрушают до глубины души, чтобы не было ни единого шанса возродиться.

Я только поверила, что мы с Матвеем наконец-то можем быть счастливы. Что можно больше не бояться и просто любить.

— Ты готова? — Матвей появляется так внезапно, что я вздрагиваю.

Только я собираюсь броситься к нему в объятья и попросить увезти из этого проклятого дома, как замечаю его хмурый взгляд.

— Все хорошо?

— Да. Просто устал, — как-то отстраненно отвечает он и подает мое тренч-пальто, а затем открывает входную дверь.

В полном недоумении я следую за ним и когда мы садимся в машину, он так резко вжимает педаль газа в пол, что рев двигателя заполняет салон. Всю дорогу до дома, он не произносит ни слова. Обгоняет одну машину за другой и так крепко сжимает руль, что белеют костяшки на пальцах. Вся моя решимость, поговорить относительно его отца испаряется также легко, как непринужденная обстановка, витающая между нами до того, как мы переступили порог его дома.

Слышал ли он, что говорил отец? Сомневаюсь. Матвей бы не промолчал и дал отпор, как делал это на протяжении ужина. От непонимания происходящего меня начинает тошнить, и я выскакиваю на улицу, стоит Матвею остановиться напротив моего дома.

Делаю глубокий вдох и сжимаю ремешок сумочки между пальцами. Я оборачиваюсь, чтобы прислониться к Матвею и наконец-то покончить с этим вечером, но он стоит на месте, прислонившись к машине.

— Ты не зайдешь? — мои слова звучат слишком одиноко.

Мне хочется, чтобы Матвей сгреб меня в охапку и прошептал мое имя, так как может только он. Чтобы сказал, что все хорошо, и мы со всем справимся.

Но он продолжает стоять на месте.

— Нет. Мне надо съездить по делам.

Мне хочется кричать. Схватить его за ворот рубашки и узнать, что происходит на самом деле. Почему он всего за пару мгновений стал таким чужим?

Но вместо этого я натягиваю на губы улыбку и не обращаю, как в глубине души раздается тихий треск.

— Тогда увидимся завтра. Вас ждет занимательная лекция, Орлов, — я пытаюсь шутить, но сердце пронзает боль, когда Матвей никак не реагирует на мои слова.

Он лишь оставляет на моей щеке скупой поцелуй, а точнее сухое касание его губ на моей коже.

— До завтра, — Орлов уезжает так же быстро, как и появился в моей жизни. Словно торнадо, в очередной раз перевернувший ее.

Я не понимаю, что между нами произошло?..

Глава 66 — Диана

— Какое же дерьмо этот Денис! — сокрушается Алина, пока мы с ней едем в институт. Когда вчера вечером я позвонила ей и пригласила в гости, она на радостях прибежала. А уж узнав историю с избиением, настолько ошеломилась, что до сих пор в шоке. Хотя тот факт, что моим защитником стал сам Кирилл Беркутов для нее кажется больший шок, нежели Денис. Правда, она старается не показывать своего удивления, но я и без слов все понимаю.

Мы с Киром разные. Настолько, что можно назвать его солнцем, а меня луной. Наши пути никогда не должны были пересечься, вот только как-то пересеклись, что по сей день является для меня загадкой.

— Давай не будем о нем, — прошу я подругу, выходя на улицу. Личный водитель, нанятый моей матерью, высаживает нас у здания университета и планирует дождаться моего возвращения. Меня опекают словно маленькую девочку, вернее это делает только мама, отцу наплевать.

— Ладно, слушай… ой! Я отлучусь на минутку? — спрашивает Алина, заметив своего ненаглядного. В ответ я киваю ей с улыбкой, а сама иду в сторону фонтана. Вытаскиваю мобильный, заглядываю в социальные сети, хотя еще утром убедилась, что Кирилла в онлайн не было. Где-то внутри мне тревожно, не приключилась ли с ним беда, совсем не похоже на Беркутова. С другой стороны, может это разговоры моего отца его оттолкнули?

Закусив губу, я пытаюсь не впадать в уныние.

Подхожу к фонтану и вдруг меня толкает в плечо какой-то парень, он бежит к входу, позабыв об извинениях. Из моих рук выскальзывает мобильный, следом с плеча падает сумка. Мне и так страшно, что придется зайти в здание университета одной, услышать вопросы относительно своего шрама на лице, а тут еще и эта напасть…

Даже когда утром выбирала одежду, старалась надеть что-то менее приметное. Допустим вместо привычной классической юбки и рубашки, я надела спортивные серые штаны и водолазку под горло.

Сажусь на корточки, распущенные волосы падают на плечи, закрыв мне обзор на площадку.

— Бесишь, Беркут! — доносится до меня мужской голос. И только я собираюсь подняться, как слышу продолжение реплики.

— Слушай, а как твоя месть как его там… Орлов? Ну капитану вашему.

Я сглатываю на этой фразе и поворачиваю голову, Кирилл остановился буквально в двух метрах от места, где я сижу. Он стоит спиной ко мне, поэтому не видит. Зато я прекрасно могу слышать их разговор.

— Откуда ты про это… знаешь, Тим? — в его голосе звучат нотки раздражения.

— Трахнул его сестричку? — спрашивает незнакомец. Этого парня я никогда не видела, но от его вопроса у меня пересыхает во рту.

В груди образовывается какая-то тяжесть, которая сдавливает мое тело. Сила земного притяжение оказывается сильнее, потому чтобы не рухнуть на асфальт, я хватаюсь за основание фонтана и кое-как поднимаюсь. Однако не ухожу, не выдаю себя, молча слушаю, желая знать правду. Пусть от нее будет больно. Пусть она превратит мое сердце в пепел, я должна узнать окончание их разговора.

— Тебя не касается это, — отвечает ему Кирилл без особых эмоций.

— Ну да, а я думаю, что ты с такой замухрышкой замутил. Оказывается, это всего лишь месть ее братику.

Подношу палец ко рту, закусив его. По щеке скатывается слеза.

Все было иллюзией? Наши встречи, поцелуи, объятия, обещания? Все это было местью моему брату? А ведь если подумать, Кирилл в мою жизнь ворвался неожиданно, словно вихрь. Я никогда не интересовала его, хотя мы учились в одном здании, он видел меня на матчах. В какой-то степени мы были знакомы, но даже не здоровались. И тут… в один миг я стала для него привлекательной? Девушкой, от которой екает сердце?

Теперь понятно, почему вчера он так отреагировал на слова отца. Не было никаких нас. Никогда. Блеф. Развод. Очередной трофей на полку звездного игрока.

— Ди! — голос Алины врывается в мой безмолвный мир, будто разряд тока. Я вздрагиваю, оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Кириллом, который теперь заметил меня.

Глаза его округляются, губы размыкаются, словно произошло что-то нехорошее. И надо бы задрать подбородок, усмехнуться или даже плюнуть ему в лицо, но вместо этого я позорно утираю рукавом слезы с щек.

— Ди, что с тобой? — Алина хватает меня за плечи, она хочет как лучше, а я хочу убраться отсюда. Убираю ее руки, беру сумку, что валялась на асфальте, и направляюсь к машине, где меня ждет водитель.

Смех. Радость. Улыбки. Поцелуи. Все вдребезги.

Его поступок — пуля, которая пронзила мою душу. Я только поверила, что любовь возможна, что счастье — это не красивое слово, придуманное писателями. Я пыталась воспарить фениксом, и Кирилл умело подрезал мои еще не до конца зажившие крылья. Нет, выдрал их с корнями и выбросил в пропасть. В ту самую, где нет просвета. В ту, где умирают бабочки вроде меня.