— Да, — сухо отвечаю ему. — С моими родителями это будет сложно.

— Тебе нужно научиться отстаивать свои права, — боковым зрением я замечаю, что Кирилл больше не сжимает крепко руль, он принял более расслабленную позу.

Неужели я, в самом деле, для него очередная проходная девушка?

— А ты?

— Что я?

— Никогда не думал о своем будущем? — решаюсь на последнюю попытку. И если до этого я планировала спросить у него прямо о том, что меня волнует, то теперь вряд ли. Да и зачем? Чтобы он высмеял меня? Или… еще хуже, мы расстались? А так хотя бы есть шанс, что в будущем отношение Кирилла может измениться. Наверное…

Господи! А ведь до этого разговора все было идеально, я была на седьмом небе от счастья рядом с Беркутовым. И надо же было отцу придумать эту идею со свадьбой, которая как яд теперь разъедает мое сердце.

— Я редко задумываюсь о таких вещах, прагматичность — не мой конек.

— Понятно.

Ну вот и все. Дальше обсуждать это я не хочу. Итак, теперь в голове сплошные сомнения, от которых надо либо избавляться, либо как-то развеять. Хотя оба варианта для меня не представляются легкими.

— О чем думаешь, Ди? — Беркутов останавливается на светофоре, его рука дотрагивается до моей, которая все еще крепко сжимает сумку. Спину тут же осыпает приятный табун мурашек, и я злюсь на себя, что не могу быть откровенной с этим парнем на сто процентов.

— Просто немного устала, — впервые я ему вру.

— Все будет хорошо, — звучат слова утешения, которые оседают где-то в воздухе, но не в моем сердце.

На панели у Кирилла высвечивается входящий вызов. Он кликает по экрану и в динамиках раздается задорный мужской голос.

— Привет, братишка. Ты в курсе, что сегодня у меня особенный день.

— Черт, — усмешка слетает с губ Беркута. — Я и забыл, что должен сегодня тебя отхэппибездить.

— Моя месть будет сладкой, — стебется мужской голос.

— Илюх, а где и когда? — уточняет Кирилл.

— Собираемся у Тимыча мужской компанией. Будем играть в футбик, нам с тобой надо раскатать их.

— А я хотел с девушкой прийти, — говорил Беркутов. Мне моментально становиться приятно, что он помнит и мысленно добавляет меня в свои планы.

— Девушки — это хорошо, но я хочу мальчишник. Так что передай своей принцессе мое почтенное извинение.

— Я могу и передумать, — Кирилл отбивает весело пальцами по рулю, у него отличное настроение, чего нельзя сказать обо мне.

— Да мне плевать, чтобы как штык был, — в таком же тоне отвечает Илья. Кажется, они очень близки.

— Ладно, я подумаю. Давай, перезвоню, — Беркутов сбрасывает вызов и устремляет взгляд на дорогу. Я не знаю, о чем он думает, но разговор между нами дальше не клеится. Хотя отдаю должное, Кирилл старается и даже откидывает пару шуток. А уже у моего дома, когда он заглушает двигать, задает еще раз вопрос:

— Ди, все в порядке?

Я смотрю на него, кусая изнутри щеку. Надо сказать! Прямо! Как есть! Ничего не тая! Если мы не будем говорить, проблемы сами собой не решаться. Но я не говорю, лишь молча киваю ему, боясь собственных страхов. Вспоминаю слова Алины и матери, что мужчины никогда не бывают, готовы к серьезным отношениями, а подобное давление наоборот может отпугнуть.

Больше всего на свете я не хочу потерять Кирилла.

— Я приеду к тебе ближе к двенадцати, — чмокнув меня в щеку, сообщает Кир. С момента, как меня выписали из больницы, я еще ни разу не ночевала одна. И если до этого мне казалось нормальным, что Кирилл остается ночевать, опекает меня, то теперь вдруг вспыхнуло — может, я его и тут напрягаю?..

— Не нужно, — качаю головой, фальшиво улыбаясь.

— В смысле? — его бровь выгибается, на лице читается удивление.

— Я Алине позвоню, мы давно не собирались вместе. У тебя будет мальчишник, а у нас девичник.

— Уверена? — он переплетает наши пальцы и подносит к их своим губам. Легкий поцелуй едва не обжигает кожу моих рук. Эта близость подобно дефибриллятору — возвращает к жизни.

— Конечно. Позвонишь мне?

— Обязательно, — на прощание обещает Кирилл. Он целует меня в губы, не жадно и напористо, а нежно и чувственно, словно боится причинить боль. И я верю в каждое его слово — все будет хорошо. Верю, закрыв за собой дверь… Верю, поднявшись к себе на этаж. Верю даже тогда, когда стрелка часов показывает девять, а звонков от него не поступает.

Я искренне хочу верить в наше будущее…

Вот только в настоящем Кирилл не звонит.

Неужели я ошиблась?..

Глава 65 — Агата

— Цирк подошел к концу, — усмехается Матвей, оставляя нежный поцелуй на моем виске.

— Всего лишь цирк? — приподняв голову, смотрю на него и замечаю легкую улыбку. — Я думала, ты подберешь куда более эпичное название, учитывая твой сегодняшний запал.

— Голодные игры? В любом случае, мы можем ехать домой. Я только…, — Матвей не успевает договорить, так как раздается звонок его телефона и, взглянув на экран, он хмурится. — Подождешь здесь? Я быстро.

Я киваю и он, поцеловав меня в щеку, скрывается за дверью, ведущей в гостиную. Я же остаюсь одна посреди совершенно не уютного и одинокого дома. Одиночество бывает разным, но в доме Орловых оно сквозит буквально в каждой детали.

Стоило нам переступить порог этого замка, я сразу почувствовала себя не в своей тарелке. И дело вовсе не в статусе родителей Матвея, а в их отношении. За так называемым семейным ужином не было теплых разговоров и обычных вопросов в стиле “как дела? Что нового?”. Отец Матвея и Дианы заранее распланировал их жизнь и показывал свое влияние в каждом слове. Несмотря на то, что Матвей живет своей собственной жизнью, сегодня я остро почувствовала насколько это тяжело, когда тебя не ждут в родном доме.

Когда тебя презирают за грехи другого человека.

Так равнодушно брошенная фраза Дмитрия Николаевича о том, что Матвей его пасынок до сих пор не укладывается в моей голове.

— Ты все еще здесь, — слышу я высокомерный голос главы семейства Орловых, и по спине пробегают ледяные мурашки.

Обернувшись, замечаю его в проеме между гостиной и кабинетом. Он делает глоток из хрустального бокала и окинув меня пустым взглядом, подходит ближе.

— Дай угадаю, сопляк пообещал золотые горы? — усмехается он, будто говорит не о собственном сыне, а о чем-то пустом. — Советую не привыкать, его судьба предрешена.

— Думаю, это не вам решать, — спокойно отвечаю я. Этот человек мне неприятен настолько, что хочется либо плюнуть ему в лицо, либо бежать не оглядываясь. Но я выбираю третий вариант — остаюсь непринужденно стоять здесь, ради Матвея.

— А ты на что вообще рассчитываешь? Оглянись, — Орлов-старший окидывает взглядом холл. — Мой сын рос всегда в полном достатке, он привык, что жизнь для него сплошные плюсы. Неужели ты думаешь, что дети из таких семей будут сами себе готовить, оплачивать коммуналку и ездить на метро только из-за какой-то юбки? — на последней фразе он издает короткий смешок, а я напрягаюсь, потому что понимаю, к чему он клонит. Матвей зависит от отца. Он — его прямой наследник. А кто в здравом уме откажется от будущего, где у тебя есть все.

— В любом случае, мне ничего не стоит сломать твою жизнь, во благо жизни моего сына.

Орлов-старший кладет руки в карманы форменных брюк и смотрит на меня с таким равнодушием, словно перед ним не человек — пустое место.

— Должность в университете уже висит на волоске. Парочка кредитов, которые ты выплатила совсем недавно, могут оказаться вовсе не закрытыми, а хозяйка квартиры любезно согласилась выселить тебя уже на следующей неделе, — все это он произносит совершенно спокойно, ни один мускул на его лице не дернулся. — Я обращу твою жизнь в пыль. Такие как ты — мусор, через который я не задумываясь, перешагиваю.

— Вы монстр, — его слова удивительным образом производят обратный эффект — заставляют меня расправить крылья и бороться. Я не собираюсь ему уступать и показывать, что мне страшно.